Олег Северюхин - Я вас поглажу мягкой лапой Страница 4

Мой знакомый кардиолог

До Самары путь долог,Надо ехать на Волгу,И там живет кардиолог,Верный врачебному долгу.

В Самаре губернатор Титов,Известный всем сердцеед,В Волге разводит китов,И осетров больше не ест.

В Самаре гречанка Таис,Знакомая Джона Голсуорси,Все говорят ей «кис-кис»,Расточая вокруг восторги.

Иногда она закрывает глаза,Как нормальная женщина,Иногда в глазах бывает слеза,Если в делах трещина.

Не близкая землячка Ленина,Не героиня мировой революции,Но миру станет известнаСинтетическая теория эволюции.

Коптилка

При свете маленькой коптилкиВставала утром вся семья,В углу иконы темнолики,Пять мужиков и мальчик – я.

Чего ж мы баб-то не считали,На них держался дедов дом,Полы скобленые сверкали,Скотина, огород, и все бегом.

Зато как весело все пели,На зов сходилась молодежьИ долго были слышны трелиПяти гармошек там, где рожь.

Домой все возвращались на рассвете,Глаза закрыл – уже вставай,Душа объятием согретаИ шепот тихий – ну, давай.

Промчалось быстро это лето,Покос, уборка, первый снег,Читал недавно я про этоВ теньке у дома на бревне.

Красавица-крестьянка

Сани быстро пролетелиНезнакомый хуторок,Новогодние метелиНе оставили дорог.

Солнце спряталось за тучиИ закончился денек,Поворачивай-ка, кучер,В дом, где светит огонек.

Заночуем в этом доме,Тянет всех зимой к теплу,На перину из соломыИ сверчок поет в углу.

Вот тесовые ворота,Справа вход, залаял пес,Мужской голос со хрипотой:Что за гостя Бог принес?

Открывай, хозяин, двери,Из Москвы я, лейб-гусар,Не доехал я до Твери,Путь не видно, конь устал.

В чистой горнице уютно,На божнице Спаса лик,Пахнет щами, очень вкусно,От порога – половик.

Из-за яркой занавескиВышла девушка-краса,На ушах блестят подвескиИ до пояса коса.

Чарку с водкой мне выносит,На закуску – огурец,На поднос кладу целковый,Улыбается отец.

Стол накрыли как на праздник,Каша, щи, грибы и мед,Труд крестьянина не праздный,Знает день, что кормит год.

Звать хозяина Прокофий,Дочку Аннушкой зовут,Извините, барин, кофийВ доме нашем не дают.

Самовар запел нам песнюПро далекие края,Мне в мундире стало тесно,Где ты, трубочка моя?

За степенным разговоромЯ узнал про урожай,Что Прокофий с дочкой, вдовый,Да и жизнь в глуши не рай.

Проезжал недавно Пушкин,Что-то в книжечку писал,Дочке дал сережки в ушки,А недавно услыхал,

Что издал писатель повестьО гусаре молодом,От любви забыл он совестьИ увез в господский дом

Раскрасавицу-крестьянку,Бросив батьку бобылем…Ложись, барин, на лежанку,Завтра в Тверь тебя свезем.

Утром выехал я рано,Светит полная луна,На груди болела ранаИ душа любви полна.

Кочевник-кумли

У дороги старик,Старый ватный халат,Все от солнца горитИ в руке пиала.

Рядом дети играют в пыли,Видно в гости приехал кочевник-кумли.Сын текинский ковер расстелилИ соседи с собой, кто что мог, принесли.

Эй, начальник-урус,Выпей с нами кок-чай,Уважаем мы Русь,Ты по ней не скучай.

Я попил с ними чайИ сказал им – рахмат,Старика я встречал,Ехал он в Ашхабад.

Лора

В «Детском мире» сплошная стрельба,С автоматом девчонка трех лет,И в парадном мундире стоит лейтенант,Улыбается людям в ответ.

Может, купим мы куклу, как все,На заставе с ней будешь играть,Пап, купи автомат мне такой, как у всех,Мне границу идти охранять.

Вот девчонка, приходит всегда на расчет,Провожает, встречает наряды,По «тревоге» всех раньше встает,Трудно будет на базе в отряде.

В школе сельской везде командир,Если надо, пройдется и матом,Ей военный по нраву мундирИ мужчины, такие как папа.

Вперед, в атаку, гренадеры!

На свете есть Любви наука,Где есть немало разных правил,Любовь не детская игрушка,Которую в песочнице оставил.

Урок Любви дает нам Казанова,Всех женщин любит он подряд,И хоть он сильно избалован,0 нем с восторгом говорят.

Другой учитель Дон Хуан,Филуменист, играющий с огнем,В Любви, он скажем, не профан,Вздыхают женщины о нем.

А третий – Пушкин Александр,Он за Любовь пошел к барьеру,Как будто в фильме кинокадр,Так нужно делать кавалеру.

Вот три кита, а формула одна,Влюбляйся и люби без меры,Любовь опасна, как война,Вперед, в атаку, гренадеры!

Лунатик

Ходил лунатик на свиданьяПо крышам к женщине одной,Не говорил он до свиданьяНи летом, осенью, весной.

Он просто спал и шел по крыше,Затем спускался на балконОн говорил и сам все слышал,И был в ту женщину влюблен.

Об этом знали все соседи,Вздыхали женщины в ночи,И вот решили эти ледиК себе мужчину приучить.

С балконов толстые канатыЛегко на крышу протянуть,Но что же сделать, чтоб лунатикМог к ним на вечер заглянуть.

Лунатик даже по канатуПройдет, не глядя на людей,Он знает «Лунную сонату»И танец «Белых лебедей».

Он молчалив и музыкален,Ему дана большая власть,Страсть распахнет запоры спален,Чтоб получить от встречи сласть.

И были дамы те в печали,Шел мимо странник по любви,С балконов женщины кричали:Мы здесь, любовницы твои!

Лунатик вздрогнул и упал,Он не достался никому,На мостовой в ночи лежал,Не видя полную луну.

Любовь не терпит громких слов,И ей нельзя ни с кем делиться,Нельзя лишать влюбленных сновИ пейте чай, когда не спится.

А ты кусала марципан

Бурун клубился за кормою,Стоял у рубки капитан,Он очарован был тобою,А ты кусала марципан.

Белы твои, как сахар, зубки,Алеет роза на губах,Но прозвучал гудок побудки,В такую рань ты на ногах.

Даря рассвету страсти ночи,Кидая радость в небеса,Душой ты благодарна оченьЗа вкус шампанского в усах

Как волк седого капитана,Как песняра в делах любви,За скрип пружинок у дивана,И пели где-то соловьи.

Всего лишь час до остановки,И там стоят твои друзья,И уходить тебе неловко,И оставаться здесь нельзя.

В метро в час пик переполох

В метро в час пик переполох,Дверями девушку зажало,А рядом парень был неплох,Хоть без усов и без кинжала.

Он как Геракл раздвинул двери,На руки деву нежно взял,И каждый взгляд ему поверил,Как парень деву обожал.

И в две секунды пролетелаДорога к дому у нее,И больше тело не болело,И было ласковым белье.

Об этом дома на диване,Отпив из кружки сладкий чай,В каком-то сладостном туманеНам рассказала невзначай.

Одно лишь только омрачает,Быть может, память подвелаТот номер ей не отвечает,Такие, братцы, вот дела.

У этой сказки есть начало,Но нет у сказочки конца,Захочешь, дерни сам мочалоПослушать песню молодца.

И эта новость две неделиМелькала в лентах новостей,О ней еще «нанайцы» пелиИ ей встречали всех гостей.

А телефон потом ответил,Хозяин просто был в отъезде,Он эту девушку заметил,Живет в соседнем с ним подъезде.

Об этой свадьбе много слышал,Гуляло триста человек,В пяти домах слетели крыши,Такого не было вовек.

Потом, однако, оказалось,Что замуж вышла не она,Гуляли парни с трех вокзалов,Торговцы водки и вина.

А наша дама на диванеПила с какой-то травкой чай,Потом помылась на ночь в ваннеИ улеглась в кровать на край.

Все было тихо, благородно,К утру затих и улиц шум,И только где-то за дорогойСветил огнями старый ГУМ.

Подарит монетка случайное счастье

Подарит монетка случайное счастьеИ радости нашей забрызжет фонтан,А, может, на улице просто ненастьеИ капельки грязи прилипли к ногам.

А, может, монетка имеет две решки,И выбора в жизни твоей уже нет,И годы твои, как в пакете орешки,Осталось с десяток непрожитых лет.

А, может, пуститься дорогою тяжкой,Попробовать все, что еще не видал,Карман оттопырен коньячною фляжкойИ другом мне станет неспящий вокзал.

Не буду считать я в пути километры,На север ли ехать, на юг, на восток,На станции встретят бродячие ветрыИ каждому нужен из фляжки глоток.

В краю незнакомом, далеком, холодномС тоскою я вспомню домашний уют,Когда-то я был молодым ветрогоном,Пора и домой, где любимые ждут.

Здесь начало Амура