Евгений Сивков - Чувства Страница 40

– Браво! Я так и думал. Вы с нами, и это замечательно. И ещё один момент. Вы здесь пока новенькая, поэтому прошу вас, не суйте нос куда не следует. Куда следует – объяснит Марго, остальное не ваше дело. Потом посмотрим, а пока ваше место библиотека.

Немного смутившись последней фразой, Алиса зашагала следом за разодетой Марго. Та показала ей небольшую двухкомнатную квартирку – как поняла девушка, по соседству со своей, – где было всё необходимое для комфортной жизни. Вход в жилую зону находился за зеркальной поверхностью, так что с первого взгляда о существовании дополнительных помещений догадаться было невозможно. Краткую экскурсию по офису секретарша сопровождала совсем даже не краткими комментариями, что должно было с порога убедить новенькую в её компетентности, опытности и незаменимости. Она посвятила новобранку в секреты заказа одежды через интернет-магазины, в тонкости офисной жизни, нюансы приготовления кофе для начальства, а главное – в запреты и табу, к числу которых относились выход за пределы помещения без жесточайшей на то необходимости, приставания с расспросами к ней и в особенности к Игорю Александровичу, встревания в их ежедневную работу и прочие свойственные юным барышням типа Алисы глупости, которые в конечном итоге рушат спокойную атмосферу и приводят к распрям в рабочем коллективе.

Что и говорить, половину Маргошиной болтовни новая помощница пропустила мимо ушей. Резануло только одно – вынужденное сидение в замкнутом пространстве, о чём она мгновенно и сообщила своей наставнице. В ответ последовал глубокий вздох и короткий ответ: «Вы уже на все согласились, так что теперь не выступайте».

«И то правда», – подумала Алиса и решила не выступать. По крайней мере пока. К тому же жизненный опыт говорил: борьба за права бывает двух видов – сверху и снизу. Первый путь – говорить с теми, кто решает, второй – восстание Спартака. Но пока не опробован первый – за второй не берутся. Так что пусть пока Маргарита Терентьевна упивается своим кусочком дедовщины. Всему своё время. А на данном этапе не грех просто оглядеться.

Иона огляделась.

Глава 3

Просторный офис с огромными стенами-окнами казался практически круглым. Из мебели два стола, оргтехника. За зеркальными ширмами скрывалась жилая зона – две уютные квартиры, о которых никто даже и не мог подозревать. Потолки высокие, да и стен-то в принципе нет – кругом окна.

Остаток первого дня прошёл всё в тех же рассказах и инструкциях. Алисе выделили невесть откуда взявшийся третий стол и определили место возле зеркальной стены, как раз позади стола начальника. Вид с этой точки открывался великолепный, и за неимением неотложных дел Алисе даже удавалось полюбоваться закатом. Неизменный закат всегда горел с двух сторон, поэтому Алиса поняла, что настоящий лишь один, а второй – отражение. Но оптическая иллюзия увеличивала помещение, заставляя наблюдателя думать, что окна расположены по кругу.

Делу неё действительно было немного. Её нагрузили рутинной офисной работой – Марго выдала ей несколько папок с файлами и велела разложить все заявки по номерам в порядке возрастания. Другое важное дело, которое она выполняла, – заводить в компьютере некую систему файлов: год, месяц, номер заявки. Папки и файлы пока были пустыми, и когда Алисе надоедало проводить время, глупо щелкая по трём клавишам, она прислушивалась.

В гулком пространстве голоса её работодателей раздавались особенно громко. Алиса понимала – они заняты делом. Понятно, выполняют очередной заказ, а её пока нейтрализовали – заняли всякой ерундой, только чтобы не мешалась под ногами. Факт очевидный – это до поры, нужно только немного подождать.

– А вот скажите, дорогая Марго, вас в детстве наказывали незаслуженно?

– Меня? – удивилась секретарша. – Да меня вообще-то никто даже пальцем ни разу не тронул. Наказывать! Я была суперразумным ребёнком и всё всегда делала правильно. Имама, и папа мной гордились, а вы говорите о каком-то наказании.

– Понятно, значит, для нас вы не пример. А вот Марина Уварова подобным везением, как видно, похвастаться не может.

– Мне её искренне жаль! Вот бедняжка!

– Может, и так, но именно она послужит нашим главным ингредиентом. А готовить нам предстоит прелюбопытнейший коктейль, и имя ему несправедливость или, вернее, те эмоции и чувства, которые обуревают человека, ни за что ни про что обиженного судьбой, людьми и обстоятельствами. Есть люди, про которых говорят – родился в рубашке. И это означает, что с самого появления на свет человека этого судьба одаривает щедро и без всякого на то повода. Иной раз он и вовсе не старается или даже чудит по полной программе. Тут, правда, поговорка сменяется на другую не менее известную – дуракам везёт. Но суть от этого не меняется. Везёт, и всё тут. И хоть ищите подводные камни, хоть верьте на слово, а живётся кому-то легко и непринуждённо.

А теперь представьте противоположный вариант.

Марина родилась в обычном роддоме в обычный день у совершенно заурядных родителей. Папа – шофер-дальнобойщик, мама – ткачиха. Двухкомнатная квартира в пятиэтажке, стандартная обстановка – провинциальный вариант. Одни из миллионов, Уваровы жили небогато, но и не бедствовали. Глава семейства всегда мог подбомбить на собственном автомобиле, а при необходимости и по строительству подхалтурить. Короче, жизнь как жизнь. И ничто не говорило о том, что судьба младшей дочурки каким-либо образом выбьется из общей картины. Ей предстоял обычный садик, обычная средняя школа. Техникум или ПТУ. А потом работа на фабрике – продолжать потомственную традицию. Ведь выбора-то особого нет – город ткачих.

Обычно на этом месте начинающегося рассказа принято представлять чудесные перевоплощения главной героини, хеппи-энды в стиле Золушки, появление прекрасного принца или несметные сокровища, невесть откуда свалившиеся ей на голову. Например, от неожиданно нашедшейся в Америке бабушки.

Но, увы, эта сказка не про Марину.

Первый знак судьба подала на третий день её существования.

Роды прошли удачно, и Алевтину без задержек выписали из роддома. Тетки-мамки, почти счастливый отец семейства, изрядно наотмечавшийся с товарищами накануне, старшие дочки-погодки, которым на тот момент исполнилось десять и девять. И вот вся эта компания, радостно голосящая при виде виновницы торжества на пороге больницы, застывает в немом ужасе от крика роженицы:

– Вы что, рехнулись! Это не мой ребёнок!

Крик обращён к медсестре, передающей с рук на руки матери завёрнутого в одеяльце младенца.

– Отдайте мою девочку! – вопит в истерике мать.

На что сестра спокойно отвечает:

– А что вас, собственно, не устраивает?

– Как что? Это же мальчик!

Когда спустя некоторое время после этой сцены Пётр Уваров рассказывал приятелям эту историю, он всегда в шутку добавлял:

– Вот дурёха! И чего пацана не взяла! Девок у нас и так хватает.

Конечно, это была шутка. Найденную в недрах родильного дома пропавшую дочурку он любил искренне и ничуть не меньше, чем старших девочек. Жаль только, что родительская любовь никак не могла защитить её от нападок судьбы.

Первый случай несправедливости, прочно засевший в мозгу малышки, произошёл в детском садике, куда её отдали в четыре года.

Самый любимый детьми праздник – Новый год – обещал подарки, всякие вкусные угощения и веселье под ёлкой, для которой каждый ребёнок под руководством воспитательницы делал нехитрые, но такие дорогие сердцу украшения. И вот наступил этот долгожданный день. Душистая ёлка из местного леса украшала холл. Её нарядили всем детским садом, набросали вокруг ствола ваты, накрыли столы и стали звать Деда Мороза.

Конечно, он пришёл. С огромным мешком подарков пузатый сторож дядя Вася ввалился в холл под дружный хохот детишек. Роль Снегурочки исполняла директриса. Ради этого дня она даже три месяца сидела на диете, и теперь все могли оценить её старания: немолодая дама весело скакала вокруг ёлки, облачившись в коротенькое платье и подчеркнув талию голубым шарфом. Коллеги отметили, что в новом образе она резко контрастирует с увесистым пузом дяди Васи, чего раньше сказать про неё они точно не могли.

Праздник был в самом разгаре. А что характерно для этого момента? Естественно, вручение подарков.

Разжаревший от танцев с шустрыми ребятишками дед Василий уселся на стул, поставил перед собой мешок с дарами и, вычитывая на коробках и свёртках фамилию получателя, стал по очереди подзывать к себе новоявленных счастливых обладателей плюшевых мишек, конструкторов Lego, паровозов, кукол Барби в платьях на любой вкус и прочих подарков, упакованных в красочную бумагу с лентами и мишурой.