Евгения Белякова - Песнь для Близнецов Страница 42

– Ваше Величество…

– Рада вас видеть, Дерек. Но… Что-то случилось? Почему вы здесь, вдвоем, без охраны?

– Мы все объясним, – пообещал Гринер. – Только найдем другую таверну, сядем в тепле и все расскажем.

Свиту королевы составляли не только ашхази и сановник. Вместе с ней ехали личные служанки, один звездочет, еще какие-то женщины и мужчины, хотя тех солдат, что Дориан отправлял охранять Шезару в ее путешествии, Гринер не увидел. Шезара объяснила, что оставила их в Даккере, под началом графа Хотстоуна. Они не посмели ослушаться королеву.

– Один ашхази стоит десятка твоих солдат – не обижайся, любимый.

Следующая по улице таверна оказалась вовсе не такой плохой, как предполагала Шезара. В чем-то даже лучше – или ее хозяин уже каким-то непостижимым образом успел узнать, что случилось в предыдущем месте пребывания «знатной дамы из Араханда», и старался изо всех сил. Еду им принесли самую свежую, столы протерли до блеска, и с поклонами удалились готовить спальни. Дерек, Гринер и Шезара сели за отдельный стол. Телохранители расположились вокруг, благо посетителей почти не было, а те, что присутствовали при первом появлении столь впечатляющей свиты, поспешили удалиться. Алиль примостился возле воинов и методично исследовал гречневую кашу, тыкая в нее ложкой. Слуг отвели поужинать на кухню. Ашхази ничего не ели, пялясь по сторонам.

Гринер рассказал Шезаре о битве на равнине Эльды, о казни предателя (Шезара одобрительно закивала), о строительстве нового храма, посвященного Розе, о явлении магов… И необходимости поселить ее в Башне, под присмотром этих самых магов.

Тут она нахмурилась.

– Солнце очей моих, неужели ты думаешь, что меня можно прятать то у отца, то в какой-то башне? Я согласилась на поездку в Араханд только потому, что не видела отца с того дня, как меня украл дракон, да и приданное положено было привезти. Но я не намерена…

– Любовь моя, есть еще кое-что. Но я могу рассказать тебе это, только когда ты будешь в безопасности. А пока просто поверь мне на слово. – Гринер погладил ее по волосам.

Он внезапно понял, что его юношеская влюбленность в Шезару куда-то подевалась. Наверное, она исчезла в тот миг, когда он, подпустив Дориана так близко к реальности, как только мог, ощутил всю силу его любви. По сравнению с ней… его так называемые чувства были просто мальчишеской глупостью, даже не мимолетной страстью, а восхищенным увлечением, под впечатлением от красоты принцессы и ореола сказочности. Теперь он чувствовал к ней лишь уважение, и ту разновидность заботы, которую люди испытывают к любимому человеку своего лучшего друга.

Все остальные чувства, что полыхали у него в душе – нежность, страсть, любовь, обожание – принадлежали Дориану. Сейчас единственное, пожалуй, что он мог бы испытывать к Шезаре – теплые дружеские чувства. Хотя для дружбы он слишком мало ее знал. «Интересно, – мелькнула у него мысль, – чтобы влюбиться, достаточно лишь нескольких мгновений встречи, а вот для дружбы – месяцы, даже годы… не значит ли это, что дружба – куда более ценное чувство?».

Шезара внимательно посмотрела на него, оценивая серьезность намерений. Затем кивнула, чем немало его удивила.

– Хорошо.

– Я… Дерек перенесет нас в столицу, не мешкая.

– А моя свита? Впрочем, – сразу добавила она, не дожидаясь ответа. – Их он тоже может перенести?

Гринер покосился на мага. Тот едва заметно скривился. Трудность состояла не в количестве людей, проводимых через Дверь – тут ограничений почти не было. Раз открытая, Дверь могла пропустить через себя хоть армию, только цепочкой, по одному. Сложность была в том, что перенесенные магией люди станут болтать. И если насчет ашхази Дерек был почти полностью уверен, что, если им приказать, они будут молчать даже на дыбе, да и сановник тоже был вроде человеком умным, то остальные слуги…

Шезара заметила этот обмен взглядами и взяла Гринера за руку.

– Я понимаю. Значит, отправлю их, как и предполагалось доехать, через лес. Но двоих я настоятельно прошу взять с собой. Алиля, – она кивнула на сановника, который в этот момент с видом ученого, исследующего тайны бытия, двумя пальцами вытаскивал из каши вареную луковицу, – и Озейра. Он лучший из ашхази и мой назим.

– Назим? – переспросил Гринер, предварительно удостоверившись у Дориана, что тот этого слова тоже не знает.

– Личный раб. Он может оставить меня, только если я отпущу его на свободу, но после этого перережет себе горло. – Она объясняла все это настолько спокойно, что у Гринера по спине пробежал холодок. – Или если меня убьют – он тоже покончит с собой. Или если не сможет следовать за мной – он тоже…

– Я понял, понял, любовь моя. Пусть будет Озейр, – Гринер умоляюще посмотрел на Дерека, получил в ответ кивок и улыбку, добавил: – И Алиль.

– Не терпится остаться с тобой наедине, любимый, – резко сменяя тему, промурлыкала Шезара, прильнув щекой к тыльной стороне его руки.

– Мне тоже, – как можно искреннее произнес Гринер.

В конце концов, он действительно хотел оказаться с ней вдвоем. Но лишь для того, чтобы поведать королеве страшную правду о том, что муж ее мертв, а дух его заключен в кристалл, неразрывно связанный с неким юношей, к которому у нее нет никаких чувств. И который, к тому же, если вспомнить все факты, имеет больше прав на трон, и, по мнению некоторых, вполне мог бы заявить свои права на него.

Глава 9

Дерек открыл Дверь в личные покои короля. Алиль и Озейр при переходе послушно закрыли глаза, как и велела им их несравненная фейрлах. И, как показалось Гринеру, ничуть не удивились волшебному перемещению. Телохранителю Шезара приказала лечь под дверью спальни: «Все равно он далеко от меня не отойдет», объяснила она, а Алиль безропотно устроился в кресле перед камином, что в приемной. Гринер предусмотрительно выглянул в коридор и велел страже никого не впускать до его королевского приказа. И запер дверь изнутри. Дерек, понимающе и сочувственно глянув на Гринера, ушел через портал.

– Это, конечно, не наша обычная кровать, – извиняющимся тоном сказал юноша, когда они с Шезарой оказались в спальне. Он имел в виду ложе в королевской опочивальне, на котором можно было чуть ли не на коне разъезжать. В этих комнатах он жил и работал до женитьбы, и кровать была уже, чем привыкла Шезара.

«Хотя кто ее знает, она не выглядит неженкой, да и на корабле во время путешествия наверняка спала на обычной койке… ну, естественно, в коврах и подушках», – подумал Гринер. Он мялся у окна, делая вид, что чрезвычайно увлечен подсвечником.

– Мое сердце горит рядом с тобой… – Шезара подошла, обняла его. – Каждую минуту, проведенную без тебя, оно горевало.

– О… – только и ответил Гринер, замирая в кольце ее рук, словно статуя.

– Я так рада… – королева привстала на цыпочки, потянувшись к губам Гринера, и ему пришлось, взяв ее за плечи, чуть отстранить.

– Шезара… я должен тебе кое-что рассказать. Если я не скажу сейчас, потом будет все сложнее и сложнее, а скрыть я это не могу…

– У тебя появилась эстере?

– М? – опешил Гринер.

– Не уверена, как перевести… женщина для постели? Это нормально, меня так долго не было. Я удивлена, что у вас, на Севере, у королей нет гарема…

– Что? Нет, о, нет. Все…

«Гораздо хуже», – подумал Гринер.

– Присядь. Я просто расскажу с начала, только постарайся…

«О чем я ее прошу? Не злиться? Не обижаться? Не горевать слишком сильно? Глупо…»

– Как ты помнишь, – начал Гринер, присев на подоконник, в то время как королева устроилась на кровати, сложив руки на коленях, – мы отправились на войну. В армии неприятеля был сильный маг, который, собственно, и подбил Лионеля напасть на Вердленд. Со мной отправился… юноша, ты его, возможно, не помнишь, Гринер…

– Ученик Тео? Почему же, помню.

– Э-э-э… Так вот.

Гринер дошел до того момента, когда из бури появился Кендрик, и стал говорить еще медленнее, подбирая слова:

– Этот маг… отступник, безумец. Он… То есть, я… Ох… – Дориан внутри него встрепенулся и юноша почувствовал его желание выйти вперед. С облегчением он уступил место истинному королю. В этот раз все прошло легче – голова почти не кружилась. Дориан продолжил твердо, но ласковым тоном: – Кендрик явился, чтобы уничтожить короля Вердленда. Сначала он хотел убедить Гринера занять мой трон, но тот отказался. Тогда маг напал на нас. Юноша пытался защитить меня, но не смог – маг был слишком силен. И он меня убил.

Шезара непонимающе взглянула на мужа.

– Испепелил. Но дух мой, покинув тело, на какое-то время оставался там, и маг поместил его в кристалл, что был на шее Гринера. Именно Гринер убедил его это сделать, притворившись, что согласен занять мое место – чтобы сохранить мне хотя бы подобие жизни.