Марина Болдова - Курсистки Страница 44

– Познакомился?

– Да. Они теперь в друзьях. Гордей Прохоров живет рядом со Школой в Буграх. Роговцев к нему в гости ездит, на охоту вместе ходят. Говорит, добрейший и мудрейший мужик этот цыган. Но, к вопросу о побеге. Софья сказала, что и у нее первой мыслью было – сбежать. А после первого же разговора с Агнессой, она об этом забыла. Представь себе, приходит такая балованная наглая девица с одним желанием, послать каждого, кто сунется в ее жизнь, на хрен, в кабинет к директрисе заведения. Заранее в позе: а ну, попробуй, повоспитывай. А ее никто не собирается ни ругать, не стыдить, никто про хорошо – плохо не зудит. Просто кладут перед ней индивидуальную программу обучения. Не спрашивая, нравится ей то, чем она будет занимать, или нет. Девица читает пункты и вдруг понимает, что ей интересно. Оказывается, откуда – то эта старая грымза знает о ней то, что она глубоко ото всех прячет. И вслух это не произносилось ни разу. Вот этот интерес и останавливает ее от побега. А потом бежать просто нет смысла. Такая насыщенная программа. Девочкам иногда лишний раз просто поболтать некогда.

– Ну, а другие девицы? Они почему остались?

– Софья жила как – бы в отдельной секции еще с двумя девочками: Ксенией Ляшенко и Викой Шляхтиной. Кстати, со Шляхтиной Роговцев тоже разговаривал.

– Я их знаю. Видел у Софьи Гурской дома. Только Шляхтина теперь Лунева.

– Вот. Как они тебе? Можешь представить, что Вика – бывшая наркоманка и дворовая простигосподи? Наверное, с трудом. Кстати, вот Ксения Ляшенко попала к Агнессе Бауман практически случайно. Ее сдала туда мачеха в отсутствие отца. Софья говорила, что Агнесса, когда узнала, что его подпись под согласием на обучение поддельная, хотела отправить Ксению обратно, домой. Ксения сама упросила ее не делать этого, и не только потому, что не хотела жить с мачехой. Девочка очень умненькая, когда узнала свою программу обучения, поняла, что это ее шанс в жизни. Она после школы училась в Лондоне, а сейчас без пяти минут управляющая банком.

– А Вика почему осталась?

– О! Вика была среди них самой сложной, сама признает. Брыкалась дольше всех. А потом попала к Ядвиге, это ведунья школьная. Та ей просто кусок ее будущего показала, ее в свадебном платье. Вика и сама обладает способностями к ясновидению, ты в курсе?

– Нет, об этом не было разговора. Да я как – то слабо во все это верю.

– Зря, но это твое дело. Так вот. Вика посмотрела на себя в хрустальном шаре, не смейся, Борин! – упрекнула Галина, видя, как скептически тот улыбается, – И задумалась. Она была уверена, что ей уже ничего, кроме смерти от передозы не светит. Вот такая оптимистка. Страшное поколение… – Галина на миг закрыла глаза. Борин переглянулся с Дашей. Уже год, как с сыном Галины произошла эта история с наркотиками, а та до сих пор еще не отошла от пережитого ужаса.

– Галь, забудь, наконец. Все же хорошо, – Даша успокаивающе погладила ее по опущенным плечам.

– Да, конечно. Уже… Ядвига тогда только предложила Вике выбор: хочешь – на дно, твое право. А хочешь – полноценная жизнь, муж, дети и помощь другим. Мы, мол, сами выбираем свой путь. «А мы тебе поможем», – просто сказала ведунья. И Вика осталась. Посмотреть, что из нее получится. Конечно, как говорили и Вика и Софья, было очень трудно. Уставали так, что еле доползали до подушки. Для них двоих стимулом была Ксения, у которой программа была такой насыщенной, что Софья и Вика видели ее крайне редко. Глядя на ее упорство, им было стыдно филонить.

– Я понял. Эта Школа – что-то вроде филиала дурдома: ведьма, цыган, директриса – экстрасенс. Но у них почему-то все получается. Что еще?

– Ну, ты, Борин…определил! Что еще? В качестве старшего воспитателя – бывшая лагерная надзирательница Ада Карповна Коллонтай. Агнесса Бауман познакомилась с ней в сталинском лагере, в Сибири. Девочки ее побаивались, но любили.

– Все? Что еще в этой Школе, как нигде?

– Нет, не все. У каждой девушки был партнер на все время обучения.

– Сексуальный? – у Борина вытянулось лицо: это уже слишком, девочкам всего пятнадцать лет!

– Борин, почему ты такой испорченный? При чем здесь секс? Партнер, парень лет двадцати, нанимался по контракту, жил там же, не выезжая. В обязанности входило быть парой девушке в танцах, теннисе, за столом. Не забывай, девочек готовили к выходу «в свет», а не просто корректировали необузданный нрав. Кроме того, что парням платили хорошие деньги на очень жестких условиях, они имели возможность обучаться и сами. Так что никаких амуров, только работа.

– Ладно. Но, Агнесса Бауман, как я понял, умерла. Кто же сейчас заправляет в школе?

– А вот это самое интересное. Ее внучка. Внучка, которую она обрела уже в старости. Анна Сергеевна Герасимова. И тогда эту девочку звали Анной Ларцевой.

Глава 29

Почему так хреново на душе? Разве ради такой вот тоски она все затеяла? Казалось, закончится все, и она спокойно уедет. Самолет завтра, а покоя нет. Хочется посмотреть на Соньку, на ее страдальческое лицо, но как это сделать? Из дома, как сказал Колян, она не выходит. Так что и приходится сидеть и гадать, насколько той плохо. Эх, Сонька! Вспомни ты обо мне, после того, как в город вернулась, приди, поговори, ничего этого бы не было. Так ведь нет, забыла, вычеркнула из своей сытой жизни, наплевала на подругу.

«Что-то Колян долго не возвращается, может, что – то не так? Что-то почувствовал?

Снотворное она ему уже приготовила, сильное, ей давали, когда она от боли заснуть не могла, когда корчилась, с проклятиями мотая головой по подушке. С проклятиями ей, Соньке. Когда поняла окончательно, что не придет та к ней, можно не ждать… И коктейль готов. Сладкую смерть она уготовила своему помощнику, уйдет в кайфе, как легко наркомана жизни лишить! И никакого угрызения совести: дрянь человек, помрет, не жаль. Хотя ей и положительного со всех сторон Гурского не особо жалко. Зато Сонька какой удар получила!

Она подошла к комоду и стала вынимать из ящиков вещи: нужно было потихоньку собираться. Сегодня, после того, как она покончит с Коляном, она съедет с этой квартиры к себе, в коттеджный поселок. Хорошая пришла ей идея: сразу после похищения мальчишки везти его к Коляну. Дом почти пустой, большинство жильцов уже выехали. Ее и не видел никто, только разве старушенция древняя, да, и то только раз. Кругом пустыри да гаражи, в одном из которых стоит ее машина.

Только вот накладка, как же она об этом не подумала? Если Коляна не будет, как она поедет? Кто ее повезет? Да и нужно ей светиться около гаражей. Правда, по вечерам там нет никого, только с утра кто – то недолго копошился. Придется одной тащиться до остановки. Такси вызывать опасно, Коляна рано или поздно найдут. Конечно, смерть наркомана от передозы никого не удивит, но, вдруг!

Она прислушалась: по лестнице кто – то поднимался. Через минуту раздался звонок в дверь. Она впустила уже где-то заглотнувшего пивка Коляна в квартиру.

– Все нормально?

– Ништяк, – Колян довольно хохотнул, но докладывать подельнице, что все же получил с цыган за пацана толику денег, не стал.

– Давай на кухню. Отметим немного завершение дела, потом отвезешь меня домой. И разбежимся. Много не пей, я еще жить хочу, – добавила она просто так, зная, что за руль Колян уже не сядет никогда.

– Наливай, не бойся, – он потянулся к бутылке водки.

Она специально купила для него водку, а себе сок. Колян знал, что спиртного ей нельзя.

– За тебя, хоть ты и сука! – поднял он тост.

Она довольно улыбнулась. Пусть такое, но признание в уважении к ней. Если не уважения, то признание ее силы.

Он скоро заснул, привалившись плечом к кухонной стене. Она надела медицинские перчатки, быстро ввела ему в вену приготовленный коктейль, вложила шприц в правую руку. Шприц тут же упал на пол под безжизненно висящую конечность. Подхватив сумку, она вышла на лестничную площадку, захлопнула дверь и застыла в изумлении: из квартиры напротив выходила женщина.

– Здравствуйте, – поздоровалась та, закрывая ключом дверь явно своей квартиры, – А вы еще тоже не уехали?

– Нет, – промямлила она, выходя из оцепенения. «Откуда она взялась?! Эта квартира все время пустовала! Черт, она же меня запомнит!» – времени на размышления у нее не было. Женщина стала спускаться по лестнице, повернувшись к ней спиной. Как у нее хватило сил поднять высоко над головой тяжелый чемодан и опустить той на спину! Женщина согнулась, упала лицом вниз и покатилась по ступенькам.

«Как больно…», – успела подумать Валерия Георгиевна Шляхтина, проваливаясь в темноту.

Глава 30

Ксюша задумчиво смотрела на Клима и понимала, что, вот сейчас, как только он все доскажет до конца, он задаст ей тот самый вопрос. А она пока не готова на него ответить. Да, любит она его, любит до той степени безумия, когда перестаешь ощущать себя, как самостоятельную личность. Вроде, и нет его рядом, а ты с ним диалог ведешь, пусть и не вслух. Кажется, что не бывает мгновения, когда о нем не помнишь. Это ее пугало. Нельзя, с ее работой, с ее ответственностью, с зависимостью от нее других людей, нельзя так. Пойдут ошибки, начнутся сложности в работе. Оно ей надо? «Клим же должен был уехать. Почему же сложилось так, что он остался? Мало этого, он этому рад, я вижу», – подумала она, глядя в его счастливые глаза.