Владислав Картавцев - Династия. Под сенью коммунистического древа. Книга третья. Лицо партии Страница 45

Так почему же победа пролетариата неизбежна? Пробежимся по верхам.

Открытие Альфы Центавра и Сириуса сверхмощными телескопами дало толчок массе современных наук – таких, как психология, нейроманипулирование, теория гендерного изменения – и тому подобное. Производственные отношения вышли на совершенно новый уровень, рынки сбыта переместились в неосвоенные галактики (пусть пока и секретные, но знаем, скрытое станет явным), альтернативные источники электрической и паротепловой энергии подмяли под себя подобающие ареалы, осветив множеством лампочек Ильича школы, детские сады, больницы и парки со скверами.

Вследствие технического прогресса, подкрепленного массой заёмных долларов и фунтов, капиталист почувствовал себя полноценным рафинированным победителем – он даже придумал термин: «Конец истории», обозначающий окончательную победу капиталиста над всеми остальными классами и низведения их до уровня насекомых. И он деградировал.

Он перестал учиться, он целиком и полностью полагается на наемных рабочих и наемных менеджеров, он перестал использовать социальные лифты, он перестал стремиться понять окружающий его мир и социальные отношения, он закостенел, он закоснел, он вверил свою когда-то бессмертную душу пустопорожним развлечениям – он устал, и его нужно поменять.

Сейчас мы видим процесс полураспада – разлагающееся капиталистическое общество уже не в силах сопротивляться твердой поступи пролетариев, но оно предпринимает массу усилий, чтобы отодвинуть, оттянуть свой конец. Использует удары ниже пояса и пропагандистскую машину CNN и «Евроньюс», использует наемных убийц и засланных казачков, использует технологии цветных революций и не менее цветных государственных переворотов, чтобы задержать, обратить вспять естественный ход истории – и такой же естественный уход себя любимых с мировой общественной арены!

Капиталисты лишили священного ореола все роды деятельности, которые до тех пор считались почетными, и на которые смотрели с благоговейным трепетом. Стриптизеров, бодибилдеров, дауншифтеров и драгрейсеров, ранее почитаемых и уважаемых, они превратили в своих платных наемных работников. Капиталисты сорвали с семейных отношений их трогательно сентиментальный покров и свели их к чисто денежным взаиморасчетам (два сольдо плюс два сольдо – десять сольдо!) и к чисто сексу с использованием латексных игрушек из секс-шопов. Буржуазия выпестовала бордели, возвела многочисленные кварталы красных фонарей и заполнила их заезжими «жрицами любви» – а попросту, продажными девками!

Капиталисты строят небоскребы, затмевающие солнечный свет, их предприятия выпускают никому ненужный металлолом на колесах, расходуя невосполнимые полезные ископаемые, самолеты, созданные на деньги капиталистов, бороздят воздушное пространство, отравляя выбросами авиационного керосина землю и поля внизу – а также невинных хлебопашцев и их отары.

Капиталисты утопают в лености и неподвижности. Им уже не нужно, как двести лет назад, запрягать бричку, грузить в нее мешки с тростниковым сахаром, и везти его на рынок продавать, выдавая за чистый свекольный белый, рассыпчатый и сладкий сахарок! Нет – тогдашние методы обмана и жульничества переросли самих себя, сейчас есть реклама, и наемные пиар-агентства раскручивают торговые марки капиталистов и их товарные знаки, заставляя доверчивое население приобретать все больше и больше – посредством дешевых кредитов и навязчивых промороликов в интернете!

Капиталисты возлежат на мягких диванах и бескрайних итальянских кроватях, перебирая телевизионные каналы с помощью нажатия всего лишь одной кнопки. Они даже свет включают и выключают, не сходя с места, что приводит к образованию излишнего жира в их и без того ослабленных постоянной неподвижностью телах. Им не нужно бегать, им не нужно ходить, им не нужно даже ползать, и если бы не опасность пролежней, мы бы никогда не увидели ни одного капиталиста на своих двоих!

Точно также неподвижны и общественные отношения вокруг капиталистов. Отношения покрываются ржавчиной, гниют без притока свежих социальных идей-формаций, поедают себя изнутри, разлагаются и отравляют миазмами разложения все, до чего могут дотянуться.

Мир капиталиста убог и затхл, ничто не предвещает его трансформацию в нечто передовое, способное изменить, ускорить технический и социальный прогресс, способное дать новый мировоззренческий толчок человеческому обществу, поэтому, конечно, капитализм обречен. Обречен кануть (не путать с какнуть, т. е. накакать) в лету – как до него патриции и плебеи, превратившиеся во вкусный обед, как феодалы и смерды, ставшие мазью от вшей, и как другие тому подобные классы, о которых упоминать бессмысленно – нет их, и забудьте!

Теперь немного о пролетариате.

Современный пролетарий – это уже не тот убогий дровосек, рудничный трудяга и оранжевый укладчик шпал, коим нас попрекают пока еще оставшиеся на плаву капиталисты. На любом заводе, на любой фабрике, в пекарне и в ремонтной мастерской вам с гордостью продемонстрируют улыбчивого, спокойного уверенного в себе парня и девушку-красавицу с румяным лицом и толстой косой до талии. И парень, и девушка – пролетарии, они ходят в библиотеки и повышают общеобразовательный ценз до уровня, достойного высокого звания рабочего человека, они искренне любят друг друга и никогда и ни при каких условиях не используют полуметровые латексные члены в постели, они могут спокойно подискутировать о творчестве Канта и Вольтера, они не смотрят убогие капиталистические сериалы по телевизору, но ходят в бассейн, бегают сто метров на время и упражняются в тире, чтобы умело выиграть штыковой бой.

Это раньше пролетарием становились по нужде и от безысходности, теперь на него специально учатся в университетах и академиях, пишут диссертации, защищают в присутствии представителей ГАКа и только потом получают на грудь золотой знак «Пролетарий»! И носят его открыто, зимой прикалывают на демисезонное пальто или даже вместо кокарды на меховую заячью шапку – чтоб все видели: идет, бредет, бежит сознательный пролетарий, а вокруг него трепыхается радостный воздух, возвещая всем вокруг – пролетариату быть, пролетариат будет жить!

Однако, однако – бывают и прискорбные исключения. О них ниже.

Люмпен-пролетариат!

Люмпен-пролетариат – пассивный продукт разложения низших слоев общества в переходный период. Переучивать его бесполезно и дорого, ЛТП – его дом родной, а выездной филиал – любимый подвал, набитый бродячими котами и завшивевшими собутыльниками. Люмпена не интересуют производственные показатели, он плевать хотел на дисциплину труда и идею привнесения добавочной стоимости, водка и папиросы – его вечные кумиры, и только им он поклоняется!

И ладно бы дело только в водке. В силу своей недалекости, необразованности и ангажированности люмпен склонен предлагать себя различным деструктивным и контрреволюционным элементам, он берется за самую грязную и низкую работу (если вообще берется), от него расползается тлен безответственности, разгильдяйства и пренебрежения общественным устоям.

Хором скажем твердо – с люмпенами нам не по пути! В новом светлом обществе люмпен перестанет существовать, подвалы закроются, рюмочные видоизменятся до состояния полноценных семейных ресторанов, а самогонные аппараты изымут из продажи за ненадобностью.

Новый взращенный и набравший силу класс пролетариата уже требует повысить акцизы на спирт и полностью запретить торговлю моршанским «Беломором» и устьманским «Огоньком» – курить все равно нельзя, вместо табака – один сплошной кизяк! Пролетариат убежден – его голос не останется незамеченным, не пропадет всуе и не сгинет в бюрократической тишине – не дадим!

P.S. Все до сих пор имевшие место быть социальные течения отражали потуги меньшинства совершить нечто. Так было. До сих пор. Но прекратилось с появлением пролетариата. Пролетарское движение – суть самостоятельное движение огромного большинства в интересах огромного большинства. Пролетариат уже встает, распрямляет плечи, и от его гордого распрямления содрогаются устои общества капитализма, толстые буржуи в страхе разбегаются, но им не спастись! Пролетариат придет за каждым!

ЗОМБИ, ПРОЛЕТАРИИ И КОММУНИСТЫ

Подумаем, в каком отношении стоят коммунисты к пролетариям вообще, и причем здесь зомби?

Коммунисты – не зомби, факт! Пролетариат – тоже не зомби – и тоже факт! Следовательно, коммунисты почти что пролетарии, а не зомби. Но можно ли ставить между ними знак равенства, определять их полную тождественность исключительно через отрицания принадлежности к зомби?

Наверное, нет – но необходимо разобраться!

Что такое коммунист, вернее, кто такой коммунист – этот сдержанный серьезный мужчина в полном расцвете сил, начитанный, образованный, вежливый и красивый настоящей мужской красотой (достоверно известно, что даже Ален Делон всю жизнь мечтал быть коммунистом – именно из-за красоты!)? Кто он – и почему пролетарии со всего мира тянутся к коммунистам, обнаруживая в них родственные души? Все просто! Во-первых, коммунисты – не зомби, о чем уже было заявлено выше, а во-вторых, коммунист – это переродившийся пролетарий, достигший нового уровня и получивший «Level up».