Марат Буланов - Гримасы подсознания, или Проклятие ведьмы Страница 47

Короче говоря, Джессика и Малену с нетерпением ждали известия от предводителя. (Мулатка, само собою, на родину в Ботсвану пока не поехала). И известие это романтик получил по Интернету 15-го июля. Сборы, в принципе, были недолгими. Венгр указал точные инструкции, что необходимо взять в дорогу и для нужд экспедиции. Имеется в виду, конечно, для нужд молодых людей, как участников археологических раскопок. И еще он написал, что экспедиция будет носить скорее частный характер, нежели официальный. Хотя Берлинский университет и Историко-географическое общество имеют так же к предприятию определенное отношение.

Найденные артефакты, тем не менее, заполучит для коллекции миллионер Шварценриббенгоп. Однако возможно, что некоторую часть из них Гуго подарит государственным учреждениям. Ибо последние помогли в организации сей археологической партии. А потому имеют полное право в удовлетворении научных интересов.

Функции же Евгения и чернокожей девушки весьма непритязательные. Они будут на подхвате, будут вгрызаться в землю и лед, но особо загружать «любителей природы и древностей» «босс» не намеревается. Джессика обеспечит бесперебойное питание специалистов, возможное медицинское обслуживание. Тогда как Малену станет переводчиком и, естественно, окажет, если нужно, физическую помощь…

17-го июля, долгожданный день для «туристов», наконец наступил. Романтик принял решение отправиться на автобусе до румынской Сучавы. Это три с половиной часа, минуя государственную границу и таможню. От Сучавы на поезде можно добраться уже собственно до Сибиу. Ехать до Бухареста из Черновцов, делая большую петлю, историк не захотел. Впрочем, и «быстроходный» путь на самолете он почему-то отверг. Хотелось посмотреть немного окрестности, но и слишком не растягивать сие путешествие. Потому что впереди ожидали весьма неординарные и незабываемые впечатления.

Не терпелось скорее оказаться в Трансильванских Карпатах, почувствовать красоту и таинственность гор. А места здесь действительно заслуживают самого пристального, яркого внимания! Великолепные пейзажи, интересные достопримечательности. Средневековые замки, руины дакийских крепостей. Сумрачная, загадочная провинция, горно-лесная дикая страна! Где обитают кровожадные вампиры и ведьмы, волки-оборотни и прочая нечисть! Добавить сюда живописные озера, водопады, карстовые провалы и соляные копи. Чарующие древние обряды и обычаи, обворожительную кухню и валашское вино. И тогда любому человеку станет понятно, что за чувства испытывали путешественники, когда садились в автобус, увозящий их к восхищенной мечте светлой молодости. И чудесно-многообещающей, хотя и не взаимной, но все же настоящей жертвенной Любви…

Неясные предчувствия

– Наконец-то какая-никакая, но крыша над головой… – пробормотал лекарь, валясь на ворох листьев гусфарского бастарника. Растения, которое нередко встретишь в каменистых разломах Джурского высокогорья. Его мясистыми листьями скорее всего кормили свинообразных одомашненных монстров. Дабы потом безжалостно съесть их, а носовые дивные рога вмонтировать в своих жилищах напоказ либо горделиво водрузить над самым входом в обиталище.

Команда расположилась в старом сарае, где, да и собственно, как получится. Было довольно холодно, если не сказать, что зуб на зуб не попадал. Попахивало славно отходами жизнедеятельности «узников» копытного братства. Более того, фактически не оставалось не загаженного свинорогами места. Капитан укрылся какой-то дряхлой, вонючей рогожей, чтоб согреть свои ноющие косточки. Да уж, «сервис» лайгонорского гостеприимства оставлял желать, однако, наилучшего!

Эдгар и Сэм, размотав портянки в сухом уголке, решили перед сном немного пообщаться.

– Странное, очень странное, забытое богами и людьми, селение! Сначала насаженные на копья охотники, затем гарпии, Краб с головорезами. Наконец, эта мрачная деревня, Эстурбан ее раздери! Что будет дальше-то, мой сумрачный друг и товарищ?

Матрос лишь покачал вихрастою головою.

– Кстати, про Краба. Сдается, что дело совсем не в том, что громила следил за нами все это время. И даже не в том, что хотел отомстить за позор неудачной стычки в Зайнакане. Мне почему-то кажется, что дело намного серьезнее и важнее, но вот истинную причину появления подручного Зилана, к сожалению, понять не могу! Как, впрочем, не постигаю и обители необычной общины двухголового идола, в которой волею судьбы мы все оказались!

– Да уж, загадка из загадок. А помнишь, как команда думала, что Лайгонор поможет отбиться от бандитов? Какое там! Сейчас бы хладные трупы мореходов лежали у частокола, и никто – понимаешь, никто бы не открыл ворота, если бы умоляли открыть!.. Ну да ладно. Нужно скорее отдыхать, набираться энергии. Потому что завтра, вероятно, будет очень нелегкий день…

Вскоре группа командора Нолта уже спала сном безумно усталых людей. Один лишь оснеец не мог ночью сомкнуть воспаленных, страдающих глаз. Болело плечо, но что эта боль по сравнению с раной огромной потери! Он ни на секунду не переставал думать об образе несчастной Гнариссы. Как могло получиться, что не усмотрел, не спас дорогого человека, не предупредил коварного нападения гарпии! Тягучие мысли и чувства целиком завладели душою помощника капитана. И ему становилось все тяжелее и тяжелей, и выхода из гнетущего состояния, увы, не предвиделось.

Стейт покрылся весь потом – настолько сильны были муки совести, горе. И тогда страдалец решил, несмотря на строгий запрет, выйти за пределы сарая на воздух. «Нужно подышать горным ветром, взглянуть на останки безвременно погибшей. Поразмышлять философски и, глядишь, настроение немного улучшится, станет спокойнее…».

Бедняга осторожно выскользнул из убежища и направился к месту, где лежала Гнарисса. Стояла глубокая ночь, магический свет полнолунья окутал деревню. Чел прокрался к небольшому возвышению в углу у самого частокола. Там, накрытое шкурами животных, покоилось тело неживой амазонки. Он открыл бледное, с печатью смерти страшное лицо. Казалось, будто женщина скривилась в гримасе боли, но и облегчения. Стейт представил на мгновенье что лицо это когда-то улыбалось, обрамленное длинными, светлыми волосами. И ему стало так невыразимо нежно и печально, что слезы умиления градом потекли по загрубелым щекам…

Так наедине с телом возлюбленной мореход простоял около часа. Но затем, изрядно замерзнув, наконец, направился обратно. В окнах жилищ теплился, кое-где отсвет жировых допотопных коптилок. Любопытство взяло верх и оснеец заглянул в одно из окошек.

И то, что там увидел, повергло в еще большее недоумение. Мать с малолетними детьми до сих пор не спала. Они что-то ели за грубым деревенским столом. Приглядевшись к отпрыскам, помощник командора осознал их… ненормальность. Бессмысленные взгляды, хаотичные, беспорядочные движения. Отчего в Лайгоноре столько «душевно обиженных» людей? Тилл, его сестра Ролезия, теперь вот эти детишки-горемыки, боже… Он был уже уверен: помешательство – массовое явление в общинном поселении. Но почему?

На краю площади с двухголовым Зуртусом возвышалась обитель Валдара. Искушение посмотреть, что творится внутри нее оказалось сильней человека. А когда узрел происходящее в одной из комнат, потрясенный едва не потерял собственный рассудок! Вождь занимался кровосмесительной любовью… с полоумной дочерью, и извращенно! Став свидетелем отвратительного инцеста, Стейт бросился бежать от места безобразного греха. Несколько раз споткнувшись, а потом и упав сердяга задыхался от нахлынувшего омерзения. Наконец, он добрался до сарая, где мирно почивали сотоварищи и обессиленный упал на листья гусфарского бастарника!

Придя в себя, злосчастный человек растолкал спящую без задних ног команду. И сообщил всю информацию, которой люди капитана Нолта не поверили. Однако факты оставались фактами и с ними, как известно, не поспоришь. И путешественники, ужаснувшись, до утра уж глаз сомкнуть в виду «открытия» так и не смогли.

…На рассвете в двери пристанища мореходов резко застучали.

– Арахон, шаман и духовный лидер общины ожидает вас возле статуи Зуртуса!

Ватага была готова к этому и решительно направилась в сторону идола.

На площади сумасбродной деревни собралось все ее население. Приглядевшись к лайгонорцам, группа действительно заметила неладное. Многие жители общины, включая детей, оказались душевно больными. Это было видно практически невооруженным глазом. Но неприятный предводитель секты, именуемый Валдар, очевидно думал, что команда сего не обнаружит. Вместе с тем и люди Нолта не подозревали, что, оказывается, ночью за оснейцем… пристально следили! Короче, и вождю, и горному шаману стал известен каждый его шаг и каждое телодвижение.

Предчувствуя нехорошее, сотоварищи подошли к статуе языческого божества. Рядом с нею волхвовал высоченный старик, облаченный в подобие мантии до пят. Длинные седые волосы спадали на согбенные плечи, нос напоминал клюв властного коршуна, в глазах светилась злоба и хитрость. В руке колдун воздержал древний посох из таинственного дерева. Из такого же дерева, что и изваяние оскалившегося монстра.