Ольга Агурбаш - Первая жена (сборник) Страница 53

Он помолчал мгновенье, потом сказал:

– Единственное, что я понял за долгие годы работы: не хотят жить либо одинокие, либо глубоко несчастные, которые при ближайшем рассмотрении оказываются теми же одинокими…

Лена потрясенно молчала. На самом деле, этот человек не сказал для нее ничего нового, но в то же время она по-новому открыла для себя, казалось бы, прописные истины. И про выбор, и про одиночество, и про то, что не надо навязываться со своими услугами, со своим участием, когда тебя об этом не просят.

– И все-таки: как долго? Я понимаю, что повторяюсь, но… сами понимаете… вопрос болезненный…

– Если честно, то прогноз неблагоприятный. Тем более при его отношении к жизни. Я сказал месяц, но это может быть от двух недель до полутора месяцев. Однако… – Он сделал паузу. – Однако иногда случаются чудеса. Но, боюсь, не в данном случае.

Она поежилась, как будто вдруг резко замерзла, обняла себя за плечи, желая согреться, и грустно поблагодарила доктора.

Зайдя в палату, обнаружила Ивана спящим. Решила, что больше беспокоить его не стоит. Постояла молча над ним. И можно было бы уходить, но что-то держало. Чуть поправила одеяло, кое-что передвинула на тумбочке, вспомнила про шоколад в сумке. Специально купила несколько плиток, чтобы он мог отблагодарить санитарку, уборщицу. Открыла дверцу шкафчика, аккуратной стопочкой сложила их. Наткнулась взглядом на книгу. С удивлением обнаружила, что это стихи. Надо же, Иван стихи любит?! Никогда бы не подумала… Что-то мелькнуло между страниц. Закладка, наверное… Лена открыла заложенную страницу и уткнулась взглядом в фотографию…

Перед Дмитрием лежал текст. Без комментариев, без анализа. Просто запись разговора. Он… Она… Он… Она…

Дима давно уже перестал удивляться, как, каким образом эти ребята из службы безопасности все всегда видят, слышат, знают. Раньше недоумевал: неужели такое возможно? А со временем его просветили: телефоны, компьютеры, жучки – всевозможные подслушивающие устройства – все давно освоено и используется без ограничений.

«Жаль, в мысли не научились пока заглядывать, – сетовал иной раз Петр Степанович. – Хотя люди и мыслями своими, как правило, охотно делятся, и чувствами. Так что мы справляемся с поставленными задачами».

Да, Петр Степанович однозначно справлялся со своими обязанностями. А вот Дмитрий что-то в связи с этим выглядел обескураженным и даже расстроенным. Нет, не сам текст разговора его супруги с этим мужчиной огорчил его. Ничего «криминального» между Иваном и Леной не происходило. Что-то другое… Ощущение тревоги, тонкие острые уколы сердца. Откуда это? Что не так в их диалоге? Что не так?

И Дмитрий по нескольку раз возвращался то к началу, то к середине разговора, пытаясь понять, что его взволновало.

Не слишком приятно было читать про любовь, ну… там таких слов, типа «я тебя люблю» не было, но ясно же, что во всех практически фразах сквозит это чувство. И ревностью не назвать, и равнодушным не оставляет. Тем более выходит, что Иван этот любит его жену гораздо дольше самого Дмитрия. С одной стороны, ну и бог бы с ним, а с другой, неспокойно на душе…

Даже если допустить, что было что-то между ними, почему нет? Наверняка было, хотя она и скрывает. Даже если и так, то давно уже все закончилось. И потом: не к умирающему же ревновать. Тем более что Лена никакого женского интереса, судя по разговору, к Ивану не проявила. Значит, не в ревности дело. А в чем? Скорее всего… Скорее всего, что-то зацепило его в беседе о первом муже Лены. Ну-ка, ну-ка, что он там говорит про него? «Ты по-прежнему любишь своего бывшего мужа… Ты можешь крутить романы, выходить замуж, менять любовников…»

Вот она, причина! Только почему сам Дмитрий никогда не просто не чувствовал, а даже и не думал в том направлении. Казалось, столько лет прошло. Это он недавно развелся. А она? Уж лет десять, наверное, а то и больше. И странно, он вообще ничего не знает о ее бывшем.

Рука привычно потянулась к телефону. Но вызывать Петра Степановича он все же не решился. Сам же дал ему «отбой». Тьфу ты! Надо же, как же этот Иван разбередил ему душу. И какая все-таки загадка – его жена. Что же делать? Узнавать дальше? Или остановиться, успокоиться? Поговорить с ней? Что ему делать?

Он пытался каким-то образом уравновесить себя: встал, сбросил пиджак, сделал несколько упражнений, подышал – на три счета вдох, на три счета выдох, позвонил по очереди дочерям, справился о внуках.

Потом закрыл и закинул папку подальше – в нижний ящик стола, в дальний угол.

…Обмануть себя не получилось. Мысли крутились вокруг да около. Как подступиться к разговору с Леной, он тоже не знал. С чего это вдруг он ни с того ни с сего задаст ей вопрос о ее первом браке? Можно, конечно, при случае подвести разговор к этой теме, но как-то не очень принято у них копаться в прошлом друг друга. Но и «отпустить» ситуацию, как советует их продвинутый менеджер по персоналу, у него не получалось. Какой там «отпустить»? Наоборот, с каждой минутой он все больше погружался в свои треволнения, и дома за ужином выпил несколько рюмок водки, что, в принципе, было ему не свойственно.

Лена удивилась. Он объяснил сложностями на работе. Она предложила поделиться. Но делиться ничем он не стал. Чуть расслабился, и слава богу! Ласкал ее ночью с такой нежностью, что она даже прослезилась:

– Димыч, Димыч… Ну какой ты у меня классный! Как же я тебя обожаю…

Он почему-то вздохнул:

– Обожать-то обожаешь… А как насчет любви?

– Обожание сильнее.

– И все-таки?

– Люблю, конечно, – подтвердила Лена спокойно. Пожалуй, слишком спокойно…

Замуж Леночка выскочила рано. Ей только-только исполнилось восемнадцать. В ту пору иначе, как Леночка, ее никто не называл. Тонкая, легкая, воздушная, всегда на каблучках, она казалась девушкой-стебельком, девушкой-травинкой. Мальчишки вились вокруг, но она, как легкий ветерок, ускользала оставляя после себя шлейф веселости и грусти одновременно.

Артем был намного старше. Он покорил ее сразу. Основательностью, мужской энергией, обаянием. Влюбилась без памяти чуть ли не с первого взгляда, затрепетала, задрожала изнутри так, что глаза боялась поднять на него. А когда поднимала, то оторвать взгляд уже не могла. Тонула, растворялась, погружаясь в бездонную глубину своего естества… И уже, не отдавая себе отчета, шла за ним. Судьба вела. Это она уже потом анализировала, как так могло получиться, что через пять дней после знакомства они подали заявление, а через полтора месяца уже официально зарегистрировали брак. Не иначе, как судьба.

Лично она, Леночка, как ей казалось, в процессе принятия решения вообще не участвует. Ну вот бывают в жизни такие моменты: будто ведет человека что-то или кто-то… И человек, в данном случае Леночка, не анализируя, не задумываясь, не сомневаясь, покорно подчиняется этой высшей воле.

Что это за сила такая? Ангел-хранитель ли, определенная энергия космоса, или сама Вселенная принимает столь мощное участие в судьбе отдельно взятого человека? Как бы то ни было, в восемнадцать лет счастливая Леночка отдала себя в объятия двадцатидевятилетнего Артема и находилась в них долгих двадцать лет.

Дмитрий неоднократно порывался выбросить папку, но каждый раз останавливал себя. Почему-то хотелось перелистывать страницы, вновь и вновь возвращаться к каким-то фразам. Он испытывал при этом и ревность, и сладость, и грусть одновременно. И все пытался найти название своему ощущению. Что же это за коктейль такой эмоциональный? И кроме слова «любовь» никакое объяснение не шло ему на ум. Да он и не сомневался в своей любви к жене. У него как будто даже нарастало чувство к ней, крепло, усиливалось. Анализируя свои ощущения в молодости, он приходил к выводу, что именно влюбленность, именно первые месяцы новой связи – это самое значительное и эмоционально насыщенное время отношений. А дальнейшее – это уже, скорее, привыкание, успокоение, потеря острого интереса. Здесь же, с Леной, все оказалось по-другому. И выше, и глубже одновременно. Странное словосочетание, вроде бы диаметрально противоположное, но именно так определил бы Дмитрий свое чувство к супруге…

Да-а-а! Из-за своих переживаний он и работу забросил, и на запланированные дела наплевал. Сидит над папкой этой дурацкой который день подряд – уже наизусть, наверное, ее изучил – и ничего предпринять не может. Уж или выбросить ее, или спрятать, или просто отложить бы в сторону и успокоиться. Так ведь нет. Мучает его что-то, волнует. И не Иван, понятное дело, а скорей всего, первый муж Лены. Что он о нем знает? Какие подробности рассказывала ему жена о своем первом браке? Как-то все мимолетно, без деталей. Ну, мол, давно уже все в прошлом, хотя и брак хороший был, и семья благополучной казалась. Ну первые-то годы не казалась, а именно благополучной и была. А потом… Что было потом, Лена толком не рассказывала, просто горестно махала рукой и прекращала разговор. Он и не лез никогда в душу, не приставал с расспросами, не выяснял. Ну расстались, и ладно. И хорошо, что расстались. Благодаря этому Дмитрий теперь женат на Лене. Поэтому можно «спасибо» сказать тому давнему разводу за теперешнее Димино счастье.