Вионор Меретуков - Лента Мебиуса Страница 53

Самсон опустился на колени и положил руку на плечо Поля.

– Я могу тебе чем-нибудь помочь?

– Самое лучшее, что ты можешь для меня сделать – это, пока я не просох на ветру и у меня не появилось вздорное желание жить, отнести меня обратно к реке и сбросить в воду, что ты и намеревался сделать минуту назад… Не перечь, о, я знаю тебя, именно это у тебя было на душе. И вали отсюда… Не позабудь прихватить с собой это юное создание, похожее на ангела с опаленными крылышками. Что-то подсказывает мне, что когда-нибудь, когда у вас будут внуки, она будет горько оплакивать твою смерть…

Звук сирены был где-то совсем близко.

Машина скорой помощи, завывая, пронеслась мимо и скрылась за поворотом.

Самсон проводил ее недоуменным взглядом.

Всё это время Аннет стояла в стороне и во все глаза смотрела на Самсона и Поля.

Самсон принял решение.

И тут само провидение помогло ему… Из-за того же поворота, за которым исчезла карета скорой помощи, выехало свободное такси.

Аннет рванулась к машине.

«Молодец, девчонка!» – подумал Самсон. Такси остановилось мгновенно.

Самсон помог Полю подняться и влезть в машину. Аннет села рядом с водителем, сумрачным африканцем, который потребовал деньги вперед, почему-то мотивируя это требование тем, что клиентов трое, а он один. Аннет пожала плечами и сунула деньги в бардачок.

Тот вдруг заартачился и удвоил плату:

– Вы мне всю машину изгваздали… За неделю не отмоешь! Две сотни!

Аннет посмотрела на Самсона.

– Вот же гаденыш! – сказала она по-английски. – Не дашь, будет орать, что во Франции буйным цветом расцвела дискриминация, дескать, будь у водителя белая рожа, то сотню мы бы дали без всяких разговоров, а дашь – окажешься в дураках, потому что этот окаянный мавр обязан был бы отвезти и за десятку, – она достала из кармана еще одну купюру и положила ее на панель перед водителем.

Негр был малым недоверчивым и опытным, прежде всего он открыл бардачок и очень внимательно обследовал первую купюру. Обнюхав вторую, он довольно хмыкнул и положил деньги во внутренний карман куртки. Только тогда машина тронулась.

– Сонни, ты что, на содержании у этой миллионерши? – раздался голос Поля. – Я таких денег отродясь не видывал. Что ж, я тебя понимаю, молода, красива, к тому же еще богата, вон как разбрасывает сотняги, ну как тут не влюбиться? А скулы какие! Господи, какие скулы! – и Поль, сверкнув глазами, покосился на Аннет.

«Поль всё такой же, только почистить бы его малость…» – с удовлетворением подумал Самсон.

Самсон понимал, что первым делом надо было незаметно пройти мимо портье. Мокрое платье, дремучий вид Поля – всё это могло вызвать ненужные толки. Да и у Самсона вид был немногим лучше. Два дня пьянства, грязные воды прекрасной Сены и непосильные размышления о weltschmerz сделали свое дело.

К счастью, стойка администратора была пуста. Портье, вероятно, изволил почивать. Порядки в Париже не меняются, французы своим раздолбайством напоминают асперонов, подумал Самсон; он осторожно поднял откидную доску, прошел к полочкам и взял ключ от номера.

И странная группа полуночников, минуя гостиничный лифт, – чтобы не шуметь – по лестнице поднялась на второй этаж.

Глава 22

И настала ночь, о которой долгие годы мечтал король!

Час ушел на то, чтобы отмыть Поля от грязи. В процедуре помывки Поля деятельное участие приняла Аннет. Она мочалкой драила ему спину. Поль вскрикивал от удовольствия и просил оставить его с Аннет наедине.

Сначала Поль чрезвычайно агрессивно отверг предложение Самсона побрить его, но затем согласился, задумчиво отметив, что не каждый смертный удостаивается высокой чести быть побритым лично королем.

Самсон поскреб рукой затылок, на его взгляд, Поль шел на поправку не в меру быстрыми темпами.

Из ванной Поль вышел преображенным.

Вот когда пригодились роскошные костюмы Самсона!

Самсон и Поль были примерно одного роста и одной комплекции. С годами они даже стали чем-то походить друг на друга.

В белом цивильном костюме с орденом Святого Лоренцо на груди Поль выглядел великолепно. Он расположился в кресле у окна, на совершенно черном фоне невиданно долго длящейся ночи.

Косясь на орден, Поль как бы невзначай спросил:

– Скажи по секрету, Сонни, я никому не скажу, это что, за победу при Сиракузах?..

Самсон криво улыбнулся и покраснел.

– Кстати, о водных процедурах, – сказал Поль, закуривая сигару, – мои многочисленные русские родственники, которые осели во Франции в двадцатых годах прошлого столетия, и их еще более многочисленные потомки имели свой взгляд на это обязательное для любого цивилизованного человека дело. Вероятно, традиция, берущая свое начало еще во времена монгольского ига, когда практически у всех русских на лицах обозначились широкие скулы и узкий разрез глаз, – Поль выразительно посмотрел на Аннет, – велит им мыться как можно реже. Монголы, эти бесприютные кочевники, завоевавшие, как известно, огромные территории не связанных в то время между собой общим государством русских, либо вообще никогда не мылись, обходясь обтиранием тела пучком степной полыни или ковыля, либо мылись раз в жизни сразу после рождения. Только что родившегося младенца окунали в чан с молоком кобылицы или в протухшую простоквашу, называемую кумысом…

– Я пил кумыс, – вставил Самсон.

– И каковы впечатления?

– Вкусно. Необычайно вкусно! Похоже на шампанское из кислого молока. Но потом!..

– Представляю себе!

– Да, это было серьезное испытание. Прости, Аннет, но такому стремительному эффекту мог бы позавидовать даже мой лейб-медик Краузе, великий мастер по клизмам и промываниям внутренностей.

Поль окинул взглядом скудную обстановку номера.

– Почему?.. – он покрутил в воздухе рукой.

– Не отвлекайся, Поль. Твой рассказ меня захватил…

– Хорошо, продолжаю. Позже русские завели у себя обычай париться по черному. Делали они это так. Сначала что есть силы раскочегаривали в своих деревенских домах, называемых избами, огромные, размером с хорошую домну, печи. Затем, основательно разогрев, выгребали из печи угли, устилали нижнюю часть печи березовыми ветками и, согнувшись в три погибели, залезали туда, как во врата ада. И сидели там до тех пор, пока от них не начинал валить дым. Понятное дело, такой народ победить нельзя! Потренировавшись в самодельном аду, русские без страха грешат, они живут с размахом, полнокровно, на зависть скучным европейцам, ибо прекрасно знают, что в рай им путь заказан, а в настоящем аду хуже не будет. Но повторяю: баня раз в неделю или в полмесяца… Чаще нельзя, кожа не выдержит – лопнет. И вода экономится… А какой-нибудь изнеженный англичанин дня прожить не может без ванны. А русскому всё нипочем, он может не мыться несколько дней кряду и даже не заметит этого! Итак, у русских был такой порядок – баня раз в неделю. Или в две. Пришел двадцатый век, за ним – двадцать первый… Бани по черному исчезли, появились огромные туалетные комнаты с душевыми кабинками и ваннами джакузи, но обычай мыться раз в неделю остался, русские, так сказать, остались при особом мнении, они продолжают упорствовать в своем праве мыться раз в неделю. Для этого святого дела у них обычно отведена пятница. Традиция есть традиция! У меня есть племянница, она приучила своего французского отца, который взял себе в жены правнучку одного царского генерала, бежавшего от большевиков, так вот она приучила его, своего французского папашу, тоже мыться раз в неделю. Сама же она не моется неделями. Поднявшись с постели, протирая кулачками глаза, эта ленивая грязнуля сразу направляется в кухню к холодильнику, всегда набитому восточными сладостями, тортами, конфетами, воздушной кукурузой, мороженым и прочими вкусностями. Она велела своему отцу, который обожает ее, мыться не чаще одного раза в неделю. Она объяснила это тем, что чувствует себя ущербной от невольного укора в папашином каждодневном обязательном подходе к душевому рожку. Боже, как же сложно я выражаюсь! Но вам понятен мой пафос?

Все это время Аннет оставалась невидимой для Самсона. Во все глаза глядя на Поля, Самсон уголками глаз пытался отыскать Аннет, но она непонятным образом ускользала от его взгляда. Но тут она возникла прямо рядом с Полем и подала голос:

– Мне кажется, вы всех ненавидите. Особенно русских.

Поль смерил ее насмешливым взглядом с головы до ног.

– У вас, случайно, нет подружки? Такой же хорошенькой?

– Допустим, есть. И что?

– Разве непонятно?!

– Учти, скажешь еще какую-нибудь гадость о русских, не налью! – пригрозил Самсон.

– Тебе-то что до них? Ты же чистокровный асперон!

– По матери я – русский. И девушка права, ты ненавидишь русских.

– Неправда! – возмутился Поль. – Я сам наполовину русский! И русских обожаю. Ни у кого нет такой нежной души, как у русских… Самсон, где ты раскопал это скуластое сокровище? Привез с собой из своего сказочного королевства? Но у нее выговор парижанки, которая к тому же какое-то время слонялась по коридорам Сорбонны…