Галина Данилова - Замысел, или Сотворим человека Страница 6

– Среди наших зверей не было говорящих тварей, только попугай, – соглашался успокоенный чуть-чуть Адам. – Змий нас прельстил и обманул, он позавидовал нам, нашему блаженству и целомудрию. Из-за него мы всего лишились, следует самим возделывать землю. Отец пошлет нам силы и надежду. Возведох к Тебе руце мои, душа моя, яко земля безводная. Возведох очи мои в горе, откуда же придет помощь моя? Помощь моя от Него, сотворшаго небо и землю.

Просыпаясь по утрам и выбираясь из шалаша, они всегда радовались солнцу, которое висело на горизонте точно так же, как в те времена, когда они обитали в саду. Это вселяло в них надежду о помиловании и всепрощении. Ангелы вновь оградят сад и введут их обновленными и светлыми туда снова. Как они будут послушны, если их простят!

Адам вдохновенно, смотря в небо, произносил: «Возвеси мой ум к Тебе! Возведи от пропасти погибели, яко не имам покаяния, не имам умиления, не имам слезы утешительные, возводящие чада к своему наследию». Они, упав на колени, долго и пронзительно смотрели в небо, ожидая чуда от Того, Который беседовал с ними в прохладе дня и давал пищу во благовремении.

И было одно утро, когда легкий ветерок пронесся мимо, коснувшись их сердец, и донеслось эхом: дети, дети, что вы натворили? Они затрепетали, услышав любимый голос, и на миг их осенило блаженство и любовь, в которых они прежде пребывали. Глаза их засветились, тела воскресли. Адам смотрел на Еву тем нежным кротким взором, словно видел ее впервые. Она на миг заблагоухала свежестью и первозданностью. Ее лицо сделалось светлым и неземным.

Но мгновение было кратким, все кончилось. Свет погас, Адам закрыл глаза и повернулся спиной к Еве, которая стала вновь земной, телесной и грешной. Они не святы и не чисты, а скверны, мерзки, отравлены ядом свободы. И свет не сияет на их лицах. Погибли за ослушание. Отныне их душе стало тяжело в теле, которому то жарко, то холодно, которое то болит, то страдает, ему хочется есть, пить, и его уже не удовлетворяют плоды с деревьев, а хочется пищи погрубее и тверже. Их тела уже нельзя насытить ничем, они сами не знают, чего хотят.

Примирение

Человек не властен над духом, чтобы удержать дух, и нет власти у него над днем смерти, и нет избавления в этой борьбе.

Прошли годы. Адам и Ева перестали надеяться, что они когда-либо вернутся в сад. Нужно было выживать и самим заботиться о себе.

Адам сделал несколько шалашей. В большом они жили, в других жили овцы и хранилась всякая утварь. Овец охраняли, когда они паслись, прирученные собаки.

У них появился огонь, который следовало поддерживать, держать сухие дрова для топки в шалаше. Они могли есть горячую пищу, греться. И огонь отпугивал одичавших животных.

Они осознали: что бы с ними не происходило, Всевышний проявлял заботу о них и попечение.

И когда им было особенно трудно, они обращались к Нему. Неоднократно они теряли надежду, что погибнут и не выживут, в самые тяжелые периоды отчаяния получали просимое. И пели благодарение: «Воспойте Ему песнь нову, добре пойте Ему со восклицанием. Прости и не вмени, и сохрани душу нашу святу, и конец достоин человеколюбия Твоего, подаждь нам Твоего благоутробия велию милость. К Тебе возведох очи мои, живущему на Небеси». И какая тогда наступала услада, и тихо звучало в сердце: дети, дети, что вы натворили.

Как-то, бродя в поле и разыскивая потерявшуюся овцу, Адам приметил волка, выслеживающего его. Он насторожился, сломал от кустарника тяжелую ветку, обломал мелкие ветки, получилась увесистая палка. И вот в самый неожиданный момент, когда он нагнулся, волк набросился на него, вцепившись в ногу. Адам отбился палкой, колотя волка по голове, и, к своему удивлению, удачно засунул палку ему в пасть, тот захрипел и рухнул, корчась и извиваясь на земле.

Адам убежал, не оглядываясь.

Ева горько заплакала, когда увидела, как разодрал волк ногу мужа, как покалечил. Она тут же отыскала листья травы, останавливающие кровь и заживляющие раны, приложила и завязала волосами, вырвав несколько самых длинных.

– Я могу стать в любой момент добычей любой твари, – сделал горькое заключение Адам. – Животные давно не покорны нам, они пожирают друг друга. Многие сильнее нас. Мы оставлены на собственное попечение. Когда я бил волка, то кричал о спасении: на мне утвердися ярость Твоя, и вся волны Твоя навел еси на меня! Тварь упала бездыханная, а я, хромая, побрел к тебе. Я просил Отца о спасении, Он вмешался и помог.

– Ты ругай меня, кричи, вой, только будь всегда рядом, Господин мой, – жена сидела на коленях около мужа и плакала. – Твои раны – мои раны, твоя боль – моя боль, твои слезы – мои слезы! Я жена твоя, как я буду без тебя жить? И я тебе скажу, даже такому израненному, такому слабому, чтобы укрепить тебя: кто может быть прекраснее тебя для меня? Прости ты меня за все. Я виновата, мы страдаем вместе.

– Ты помощница моя, как же ты повинуешься мне кротко. Ты кость моя от костей моих, – продолжал растроганный муж, гладя ее по волосам. – И будут двое одной плотью. Я не могу сравнить с тобой ни одной твари. Нам должно всегда исполнять волю Отца нашего, чтобы угодить Ему. Ко Отцу всегда скорбети ми возвах и услыши мя. Аз есмь червь, а не человек. Слава Тебе, Отче, слава Тебе, не забуди убогих Твоих до конца! – покаянно попросил Адам. – И я тебе отвечу, жена. Что я буду делать без тебя, жены моей? Где наша чистота, святость, непорочность? Где свет, который просвещал наши души и разум? Все отошло в былое. Прости и ты меня, порой мою душу покрывает мрак, я ничего не вижу, хожу, как во тьме. Грех, содеянный нами, не только затворил небо, но отверз ад с его вечным мучением. И мы здесь сейчас, отверженные, постигаем азы. Все вокруг нас, ты же видишь, подверглось тлению и распаду, наша кровь отравлена. Как прекратить разложение? Меня стали порабощать страсти. И когда они меня жгут и гложут, я вспоминаю блаженства сада, неземное пение птиц, которые нас там не боялись, ласковых животных, которым я дал имена. Сколько раз Отец посылал нам манну с Неба, мы ее ели и кормили животных. Поев манны, душистой и теплой, мы много времени могли не есть. И мое сердце запечатлело твое рождение, когда я увидел тебя впервые. Как ты была прекрасна – легкая, белая, почти светящаяся, эфирная. Я дышал с тобой одним дыханием. Как ты меня дополняешь. Мы с тобой одно существо! Как неожиданно все прекрасное испарилось! Где твой свет, согревающий меня? Ничего нельзя вернуть! Все в прошлом. Но и теперь я не могу жить без тебя. Я боюсь потерять тебя. И мы умрем вместе, нельзя друг без друга. Но ты стала другая: земная, телесная. Ты заплела волосы в косу, тебе надо мыться, чтобы стать чистой, ты занимаешься грязной работой. В поте лица добываем хлеб свой. Ты всего боишься, мерзнешь, дрожишь, сколько раз обжигала руки на огне, волосы твои сгорали и вырастали вновь, немощи стали твоей и моей сутью. Но ты мне очень нужна и такая! Я могу говорить с тобой, жаловаться, болеть, кричать и петь Отцу славословия и благодарения вместе с тобой. Кто же может быть прекраснее тебя, моя любимая!?

Мы лишились славы Божией, похоже, навсегда! Мы уже не властелины природы, Книга жизни закрыта, мы не можем ее читать. Я потерял чувство тайновидения и духовидения, которыми одарил меня Отец. Благодаря им я мог все предвидеть и познать. Страдания, страх, отчаяния, боль физическая стали нашими спутниками. Мы хилые, немощные и очень слабые. Но мы верим: Отец не оставил нас, Он с нами во всех скорбях. Воздрема душа моя от уныния: утверди мя в словесах Твоих! Пролию пред Ним моления мое, печаль мою пред Ним возвещу.

– Нас ждут новые скорби, надо быть к ним готовыми, – Ева сжала крепко руку Адама и положила голову ему на плечо. – Но мы вместе их перенесем с Божией помощью. Мы всегда должны помнить и хранить воспоминания о саде, из которого мы изгнаны. Мы должны передать все о нашем саде другим. Во всем виновата я, нарушила заповедь, теперь мы расплачиваемся за все. Но наша любовь, которая в нас осталась, вынесет все, потому что Отец с нами. Пусть гремит гром, сверкает молния, дрожит земля, воет и стонет ветер. Весь мир ополчится против нас. Мы знаем свою ветхость, беспомощность, слабость, но в самые тяжелые дни Отец нас покроет своим омофором, спасет, помилует. И мы вдохнем фимиам Его благодати на нас, вспомним о блаженстве сада и воспоем: Воспойте Ему песнь нову, добре пойте Ему со восклицанием. Слава Тебе за прощальный луч заходящего солнца, слава Тебе, посылавшему нам неудачи и скорби, страданиями отрезвляющего нас от угара страстей.

– Своими силами мы не сможем возвратить утраченное блаженство, – воодушевился Адам, – в нашу душу вошла злоба и всяческая нечистота, издающая отвратительное зловоние. Мы уподобились бессмысленным скотам.

Они обнялись и заплакали, ощутив вновь обретение той любви, в которой пребывали прежде. На сердце сошли покой, тишина и блаженство. Им сделалось жаль себя, животных, весь окружающий мир, власть над которым они потеряли. В мир вошел яд разложения, все им отравлено, к чему ни прикоснись, но жизнь продолжается.