Михаил Веллер - Кавалерийский марш с вариациями Страница 7

Там подарочное издание биографий великих композиторов.

– Ценю, – кивает старик.

Звонок в дверь. Мальчик идет открывать.

В дверях – милая девочка, пакетик у груди: она ровесница мальчика, но выглядит, естественно, взрослее его.

– Ты-ы?! – ошеломленно говорит мальчик, отступая.

Она входит в переднюю и голосом отличницы произносит:

– Дорогой Гоша. Поздравляю тебя с днем рождения. И желаю тебе стать великим музыкантом. Прости мой скромный подарок. – Вручает.

– А… спасибо… но я… – лепечет мальчик.

Въезжает старик:

– Заходите, Лера, – берет он ситуацию в свои руки. – Помоги раздеться даме, что же ты. Я имею в виду пальто.

Лера причесывается перед зеркалом, старик утаскивает мальчика.

– Молчи, идиот, – шипит он. – День рождения – у тебя. Это я ей еще тогда позвонил. Ну? Тебе второй глаз подбить?

В дверях Лера подает руку подошедшей негритянке:

– Валерия.

– Тринидад, – негритянка пожимает руку. – Очень приятно.

– А?.. Очень приятно…

– Тринидад – по-португальски значит троица. Нас родилось трое в один раз… соседи… нет, близнецы.

– А где же остальные? – светски и глупо смотрит Лера.

– Умерли, – любезно поясняет негритянка.

– Ой… простите… – пугается Лера.

99. Все за столом – старик произносит тост:

– Сегодня нашему имениннику исполняется уже… гм… немало лет. Мужской возраст. Пришло время матереть! И я рад, что удалось приложить мужскую руку к этому знаменательному событию. Запомни – мир может лететь ко всем чертям, это его проблемы. Но мужчина должен всегда оставаться мужчиной. Слово его нерушимо. Его закон правит жизнью! Чего мы все тебе и желаем, чтоб понял и был таким.

Чокаются и пьют.

Оживление, еда, тосты наезжают один на другой.

– Я желаю тебе всегда такую хорошую компанию, как эта! – И негритянка целует его в губы.

Лера ревниво вспыхивает.

– Дорогой Гоша! – возглашает она. – Я очень рада быть на этом замечательном празднике в кругу твоих родных и желаю тебе достичь мировых высот в музыкальном искусстве и стать гордостью нашей страны! – И, самолюбиво глядя на негритянку, тоже целует его.

Старик стучит ножом по бутылке. Гоша встает, покачиваясь:

– Я благодарю всех… (проникновенно смотрит на каждого) что вы ко мне так… в общем… я постараюсь оправдать ваше доверие… спасибо!

100. В комнате мальчика. Он сидит с девочкой, держа ее за руки.

– А кто эта… Тринидад?.. – спрашивает девочка.

– Приходит готовить, – подумав, отвечает мальчик.

– У вас есть прислуга? – удивленно-уважительно спрашивает она.

– Сейчас у многих есть. – Он небрежно пожимает плечами.

– А почему черная? – Она уязвлена его социальным повышением.

101. Старик один за столом. Быстро высыпает содержимое сумочки негритянки. Просматривает документы: паспорт, студенческий.

Негритянка входит, смотрит печально:

– Я здесь учусь, – говорит она.

– Еще не научилась? – спрашивает он, делая двумя руками натягивающий на бедра жест. – Или – по научному обмену?

– Я учусь быть доктором… врач…

– А это – семинарская нагрузка? Производственная практика?

– Я не проститутка. Просто надо деньги. На билет домой.

– И я не вор! Просто надо деньги. Я уже дома. – Он гогочет.

Негритянка садится, он ласково треплет ее, наливает, в бокалы отсутствующих подростков бухает водки и дополняет шампанским:

102. Стол опустошен, вечер кончается.

Девочка сидит осоловело, вдруг икает.

Мальчик отламывает шоколада, тянет в рот.

Старик бьет его по руке. – Девочка смотрит недо уменно.

– Я худею, – объясняет мальчик.

– Тебе пойдет, – заплетающимся языком соглашается она.

– Кофе с каплей коньячка, – старик разливает, ухмыляясь…

Выпив, девочка, шатаясь, уходит в туалет, шум воды из бачка.

– Женишься на ней? – строго спрашивает старик мальчика.

– Н-не знаю… – смущается он.

103. Мальчик, весь в новом, идет с девочкой по ночной улице.

– Ты прикинулся, – говорит она.

– Дядя подарил.

– О? Он кто у тебя?

– Пенсионер… – мальчик делает неопределенный жест.

– Богатый пенсионер? Это что&то новенькое.

– Ну… Он работал на Севере. В Магадане. Раньше много платили.

– А кем?

– Ну… вроде юриста.

Доходят до ее подъезда, она берется за ручку двери.

– Ты мог бы меня сегодня поцеловать! – говорит девочка насмешливо, показывает ему язык и убегает.

104. Домашняя идиллия. Негритянка стирает в ванной, напевая.

Мальчик у себя делает уроки, гантели рядом на полу.

Старик в большой комнате, мурлыча под нос, чистит пистолет. Закончив и собрав, приступает к изготовлению разового глушителя: режет картон, клеит цилиндрики, колет дырочки, мерит к стволу.

– Выключай меня! – зовет он.

Мальчик, прийдя, выдергивает электрошнур кресла из розетки.

– Т Т, – пренебрежительно тянет он, глядя на пистолет.

– А сало русское едят, – хмыкает старик. – Т Т, – наставительно говорит он, – это знаменитый Браунинг N2 образца 1903 года. – Вынимает обойму, выщелкивает патрон: – Сделанный под знаменитый маузеровский патрон 7,63 мм. – Вертит патрон: – В бутылочной гильзе мощный заряд пороха, обеспечивающий такую скорость удлиненной пули, что не держит никакой бронежилет. Понял, оружейник Просперо?

– А это что? – Мальчик указывает на глушитель и картонки.

105. Негритянка развешивает на балконе белье.

Пиликанье скрипки мальчика. Резкий звонок в дверь.

– Погоди, – говорит старик мальчику, идущему к двери. Надевает на пистолет глушитель, прикрывает газетой в другой руке.

Звонок повторяется.

Старик едет за угол коридорчика.

Негритянка, войдя, с испугом смотрит на его лицо, пятится…

Еще звонок и стук в дверь.

– Открой, – тихо велит старик. – Не стой перед дверью, прижмись к стене.

Бледный мальчик, открыв дверь, отпрянул к стене.

В дверях стоит девочка с портфелем и смотрит удивленно.

– Ты почему школу опять пропустил? – строго спрашивает она. – Химоза грозит – не допустит тебя до экзамена. – Заходит. – А чего это у тебя такое лицо? – Озирается.

– З-з-здравствуй, – обретает дар речи мальчик.

– Я тебе уроки принесла. – Она по-хозяйски раздевается, влезает в тапочки из&под вешалки.

– Милости просим, – сияет радушием старик, въезжая.

– Я не помешаю? – с апломбом привлекательной особы интересуется девочка. – Мне показалось, что вы благотворно влияете на Гошу. В его возрасте нужна мужская рука.

– В его возрасте уже нужна женская рука, – щурится старик.

– А чем это у вас так вкусно пахнет? – нюхает она.

– Прошу к столу, – приглашает старик.

– Тушеный крокодил с черемшой, – мрачно бурчит мальчик.

Негритянка несет к столу огромную миску с каким&то диким рагу, уснащенном красными перцами.

– Это наша праздничная еда, – объявляет она. – Я кончала кулинарные курсы.

Старик нюхает – дыхание перехватило, вытирает слезы.

– Теперь ясно, почему после кулинарных курсов ты кончаешь медицинские, – замечает он. – Вы этим колонизаторов затравили?

Негритянка раскладывает по тарелкам.

– Я вообще&то не голодная, – робко говорит девочка. И, пока они едят (или пытаются есть), она, увиливая от угощения, щебечет:

– А вообще&то Вера Ивановна сегодня говорила тако-ое! Что сейчас распространен киднэпинг, и если кто пропускает больше двух дней, надо обязательно навещать и узнавать, все ли в порядке. Тем более что она тебе звонила – сама! – а у вас телефон не отвечает. У вас что, телефон сломался, или отключили за неуплату? Я тоже звонила! Столяров пошел к Лазарчуку, а я к тебе. Это сегодня во всех классах такую беседу проводили…

Старик задумывается, углубляясь в свои мысли, не слыша ее.

– Ты кому&нибудь что&нибудь про нас говорила? – вдруг перебивает он девочку.

Она осекается, передергивает плечиками:

– Я сказала, что у Гоши мама уехала, и он ухаживает за больным дядей. Ничего плохого!

– Ну-ка топай отсюда, деточка, быстренько, – вдруг говорит ей старик. – И запомни: ничего не видела, ничего не знаешь. Еще кому хоть слово пикнешь – пополам порву. Поняла?

Потрясенная, она ахает… срывается.

– Лера! – мальчик бросается следом.

– Стоять, – щерится старик, ловя его за руку.

Хлопает входная дверь – девочка выскочила.

106. Квартира пуста. Звонок в дверь. Еще звонок, очень длинный.

Перед дверью – двое бойцов. Один похлопывает по прочной железной двери. Другой достает из кармана газовый мини-баллон, подкручивает форсунку, чиркает спичку: язычок пламени из горелки. Быстро и ровно режет дверь вокруг петель. Второй чуть пинает снизу – и дверь, клонясь, ложится ему на руки. Ставят ее рядом к стене и входят.