Марина Крамер - Охота на мстителя, или Дамы укрощают кавалеров Страница 9

– Смените белье на втором посту, – тоном, не терпящим возражений, велела Марина медсестре. – И в истории отметку сделайте: больная в сознании, но на контакт не идет.

У медсестры даже вопроса не возникло, кто эта женщина в белом халате и что она делала в палате неизвестной пациентки.

Вернувшись в травматологию тем же путем, Марина вошла в палату как раз в тот момент, когда Ворон уже собирался выйти.

– Ты где так долго была? – недовольно поморщился он.

– Плохо мне, душно здесь, – соврала, не моргнув глазом, и обмахнулась полой халата.

– Поехали домой, я закончил.

– Поправляйтесь, Дмитрий Викторович! – выглянув из-за плеча Ворона, пропела она генералу.

– Спасибо, – хмуро бросил тот. И Марина поняла, что поговорили они без нее крепко и по-мужски.

От лифтов уже шла Лиза в сопровождении Николая. Метнув в Марину почти ненавидящий взгляд, она попрощалась с Вороном, вошла в палату и плотно закрыла дверь.

– Ишь, окрысилась, – фыркнул Ворон, – чего это она на тебя так?

– А есть категория женщин, которым во всех остальных соперницы мерещатся. Даже возраст им ни о чем не говорит. Она же мне в дочери годится.

– Ты не загибай уж – в дочери!

– Да какая разница. Просто не нравлюсь я ей, вот и все. Так и думает, что любая на ее генерала драгоценного виды имеет. Неполноценные особи, блин…

Ворон остановился и окинул ее изучающим взглядом:

– И что, тебя это не задевает?

Она пожала плечами:

– А должно?

– Обычно бабы реагируют.

Марина рассмеялась и, взяв Ворона под руку, увлекла его в раскрывшиеся перед ними двери лифта:

– Я тебя умоляю! То бабы. А то – я!

По напряженному лицу поднявшегося им навстречу Хохла она поняла, что тот волновался.

– Мишаня, я домой сегодня поеду, ладно? – больше для телохранителя, чем для Ворона, сказала она. Быстро чмокнула не успевшего ответить Ворона в щеку и повернулась к Хохлу:

– Что, братец, поехали, довезешь меня.

Тот встал, скроил равнодушную мину и прошествовал мимо Ворона, не удостоив того взглядом, – один в один брат, которому не нравится любовник сестры. Ворон только головой покачал, а Марина, помахав ему, поспешила за Хохлом.

– Ты не перегибаешь? – Она догнала его уже на стоянке.

– Ничего, проглотит, – ухмыльнулся Женька, садясь за руль.

Марина тоже забралась в салон и тут же оказалась в объятиях мужа:

– Ну-ка, поцелуй меня быстренько, пока эти не подтянулись.

– Соскучился?

– И это тоже, – кивнул Женька, поворачивая ключ в замке зажигания. – Но больше всего меня бесит необходимость отпускать тебя одну с этими…

– Прекрати. Ты ведь все понимаешь.

– Понимаю. Но от этого легче, думаешь?

– Женя, не надо, – попросила она, закуривая и чуть приоткрывая окно.

– Как прошло?

– Как по маслу. – Первое колечко дыма уплыло на улицу. – Братец мой не совсем идиот, смекнул, что не надо Ворону кое-чего знать. Отбрехался складно и нам на руку.

– А Ветка чего?

– Ветка в реанимации. Нога сломана, на вытяжении лежит, ребра, судя по всему, не меньше пяти, раз корсет. И по мелочи – лоб разодран, ушиб мозга. Но она дурит врачей, делает вид, что не помнит ничего, и в себя вроде как не приходит.

– Вот курва. Вечно обставится так, что еще ее и пожалейте, – буркнул Женька.

– Нет, тут она права, ей же тоже надо было узнать, что именно Димка Ворону набрешет. Теперь у нас есть прекрасная легенда, из которой исключено такое звено, как генерал. Ветка якобы встречалась с нужным Бесу человеком и поехала провожать его в аэропорт, а потом подсела в такси к какому-то мужику, которого не успела рассмотреть толком, – в аварию попали. Все красиво, и фиг проверишь, водила в морге уже, тяжелый был. А других свидетелей там могло и не быть.

– Фартовая ведьма.

– Не дай бог никому такого фарта, Женя. Одно хорошо – сейчас мы Беса угомоним и переключим на дорогую супругу, может, немного меньше активности проявлять будет. А то на Ворона смотреть больно, его, кажется, даже в туалет охранник провожает, – фыркнула Марина, закрывая окно.

– Да здесь не просчитаешь, сама ведь понимаешь. Бес, он такой… может и забить, дело важнее.

– Он без нее не справится. И потом, гримируется Гриня до полной неузнаваемости, татушки свои фирменные клеем заливает, чтоб не спалиться. Как думаешь, часто он может в таком маскараде в город выползать? Вот и выходит, что глаза и уши у него – Бармалей и Ветка, причем Ветка еще и мозг в отличие от… И он никак не может ее бросить. Будет крутиться, чтобы скорее на ноги поставить.

– Слушай, ты сейчас опять орать будешь, конечно, но дай я скажу. Вот в этот момент, когда он почти без рук, его и надо выпасти в больнице и хлопнуть. Понимаешь? Сразу – бац, и наглухо. И все, никаких больше проблем ни у Ворона, ни у тебя, ни у всего человечества. Ветка переживет, я думаю.

– Мы уже обсуждали с тобой эту тему не однажды, так с чего ты решил, будто что-то изменилось? – Марина холодно посмотрела ему в глаза.

– Ты опять против, что ли?

– А с чего ты решил, что я когда-то буду за? Я неоднократно говорила: не могу руки пачкать его кровью, не прощу себе потом. Он брат моего мужа.

– Твой муж я, и у меня нет братьев.

– Я не об этом.

– А я об этом! – Они уже стояли на парковке перед домом. И Хохол развернулся к ней, упрямо сдвинув брови. – Сколько еще ты будешь позволять этому уроду управлять твоей жизнью? Не хочешь сама руки пачкать – могу понять, я тебе и не предлагал. Сам все сделаю, мне по барабану его родственные связи.

Марина в упор смотрела на него и молчала. Но что-то пошло не так, потому что прежде не выносивший такого взгляда Хохол вдруг не умолк, как ожидалось, а заорал так, что у нее заложило уши:

– Не смотри на меня так! Все, хватит, я задолбался подчиняться твоим капризам!

Она выдержала паузу и тихо произнесла:

– Сказать? Или сам додумаешься?

– Сам! Но не надейся – сегодня никуда не уйду, хватит. Пошли, там Леон ждет, надо закончить то, что должны.

Он разблокировал двери и вышел, Коваль последовала за ним, в душе удивленная таким поворотом. Обычно Женька терялся и умолкал или после слов «устал – отдыхай, никто не держит» срывался и уезжал куда-нибудь, а потом возвращался невменяемый. Но сегодня не работала ни одна из привычных схем, и это Марине не нравилось. Держать строптивого мужика под контролем становилось все сложнее, это могло здорово осложнить все дело. Хохол ведь из тех, кто всегда выполняет задуманное.

Леон в кухне жарил картошку. Ошибиться было невозможно – умопомрачительный аромат ждал уже на площадке.

– Ты гляди, – пробормотал Женька, вынимая ключи. – Не растерялся, ужин готовит. Как знал, что я жрать хочу, аж сводит все.

Марина промолчала. Леон выглянул из кухни с лопаткой в руке:

– Вернулись?

– Куда б мы делись. – Женька улыбался так, будто они с Мариной не ругались пару минут назад в машине. – Ты, смотрю, нашел, где у нас что?

– Я на базарчик сбегал, огурцов малосольных купил у бабульки, – кивнул на стол Леон.

– Фигасе – сбегал! Отсюда до рынка на такси только.

– Вы-то не местные, закоулков уже не знаете, – рассмеялся Леон, помешивая картошку. – У вас прямо через два дома маленький рынок, там обычно всякой огородиной пенсионеры торгуют.

– Век живи – век учись, – пробормотал Хохол, направляясь в ванную.

Марина села за стол, подвинула к себе пепельницу, закурила.

– Можешь расслабиться, хозяин твой в полном порядке. Сейчас поедим, и будешь Бесу звонить. А Ворону насчет того, что трубку не снимал, что скажешь?

– Скажу: прихватило. Он знает, что мне в жару всегда плохо и я стараюсь в выходной из дома не выходить.

– Хорошо. В общем, пока мы обстановку разрядили, конечно, но нет гарантий, что Бес на этом уймется.

– Я уже сказал, что надо, чтоб его унять навечно, – зло бросил вернувшийся в кухню Хохол.

Марина ударила по столу так, что подпрыгнули тарелки и чашка с огурцами.

– Ты так и не понял?! Я сказала нет! Повторяю: нет. И не смей ослушаться.

Хохол, против ее ожиданий, не метнул в нее эту самую чашку, даже голоса не повысил:

– Нет так нет.

И сел за стол.

Коваль слегка растерялась, но быстро взяла себя в руки и продолжила:

– В общем, пока Бес нам не соперник. Мне теперь другое нужно. Я хочу знать, зачем именно в этот город сунулся кандидатом в мэры мой брат и каким образом, а главное – почему он тщательно скрыл от Ворона свое родство со мной и с Колькой.

– С Колькой? – удивился Хохол. – Ты откуда знаешь?

– Сегодня случайно в разговоре всплыло. Он не сказал Мишке, что директор футбольного клуба его сын, понимаете? То есть ему зачем-то надо, чтобы его фамилию не связывали ни с Колькой, ни со мной. И еще я не могу вот чего понять: почему у Ворона ни разу не зажглось на эту тему? На поверхности же все лежит, как жир на воде. А он ни сном ни духом.

– Мне это тоже непонятно, – сказал Леон, расставляя тарелки с жареной картошкой перед каждым и садясь на выдвинутый табурет. – Я и то сразу усек, а он…