Найля Копейкина - «Антиполицай». Удушение (сборник) Страница 9

Он в злобе кинулся в спальную. Лена спала лёжа на спине, закинув руки за голову. Одеяло покрывало её тело только наполовину.

«Красивая, – с раздражением подумал Борис о Лене, – дрыхнет, сволочь, а я тут роюсь в её туалете».

Борис посмотрел на часы и неприятно удивился, узнав, что уже третий час ночи, а он так ничего и не сделал из своего плана, ни денег, спрятанных ею не нашёл, ни с ней не кончил. Звонок Воротниковой всё изменил, Борис понял, что в его плане есть прокол. Надо немного подождать, узнать, как будут дальше развиваться дела, а с Леной он ещё успеет справиться.

На следующий день Лена ждала Бориса под дверью его квартиры. Едва увидев её, Борис понял, зачем она здесь: весь облик Лены выдавал её недружелюбную решимость.

– Привет! – с нарочитой весёлостью приветствовал её Борис.

– Привет, – натянуто отозвалась Лена.

– Ты чего здесь, меня ждёшь?

– Молодец, в логике тебе не откажешь, – ехидно заметила Лена.

– А ты чего такая? – спросил Борис, впуская девушку в квартиру. Сразу закрыв за собой входную дверь, он, не дожидаясь ответа Лены, полез к ней целоваться. Лена отстранилась.

– Не надо, Боренька, ты лучше ответь мне, зачем ты приносил мне эти деньги, если забрал их назад?

– Деньги? Какие деньги? – прекрасно сыграл удивление Борис, но Лена не поверила ему, хорошо зная его актёрские способности, которые, в сущности, и не были актёрскими, скорее это были изворотнические способности, так как доведись Борису стать актёром, не сумел бы он толком ничего сыграть. Не дано ему было великое актёрское умение войти в чужой образ, так как всё его существо жило им одним, все его действия сознательные и бессознательные были направлены на самоудовлетворение.

– Те, которые ты приносил мне вчера, и сам же забрал их.

– Лен, а сколько денег-то? – с игривой насмешкой спросил Борис.

– Не валяй дурака, Боря. «Мы заработали! Мы заработали!» Я сразу не поверила, что-то, думаю тут не чисто. Что б ты просто так принёс мне деньги! Да ты скорее удавишься.

«Уж это точно, – подумал Борис, – не такой я дурак, ни за что ни про что одаривать тебя», а вслух сказал:

– Лен, подожди, не кипятись, давай всё по порядку. Какие деньги, что, зачем и почему? Давай хоть сядем, а то я сегодня с ног валюсь.

– Вагоны что ли разгружал? – присаживаясь, спросила Лена.

– Ленусь, подожди, я включу чайник, давай сжуём по паре бутербродов. Я сейчас.

Оставаясь одна, Лена всё больше заводила себя. «Вот падла! Делает вид, что он ничего не понимает. Ну и сволочь!» С появлением Бориса она снова набросилась на него:

– Ну, ты вспомнил, как украл у меня три тысячи долларов?

– Три тысячи? Боже, откуда у тебя такие деньги?

– Ну, ты и сволочь, Боренька!

– Малышка, ты где-то перегрелась, – ответил Борис и, услышав щелчок выключателя электрического чайника, поднялся, пошёл в кухню и, уходя, сказал, – Подожди, я заварю нам кофе.

Лена опять осталась одна со своими эмоциями. Но на этот раз её пыл стал утихать. В сущности, что она ждала от Бориса? Признания, раскаяния, да не в жизнь. Когда Борис вернулся в комнату со столиком на колёсах, уставленным тарелками с бутербродами, кофейником и чашками, Лена, дождавшись, когда он разольёт по чашкам кофе, уже более миролюбиво попросила:

– Борь, ну признайся, что ты забрал деньги.

– Лен, какие деньги, о чём ты говоришь? Если я правильно понял, ты утверждаешь, что я вчера принёс тебе аж три тысячи баксов и сам же унёс их. Бред какой-то! Я что, на хранение что ли тебе их приносил? Да это тебе привиделось. Откуда у меня такие деньги? Три тысячи, выдумала тоже! – разыгрывал перед Леной спектакль Борис.

– Может, ты скажешь, что и не был у меня вчера? – зло спросила Лена. Борис задумался, а что, может, так и сказать, но особо обдумывать ответ времени не было, и он на тот случай, что может, кто-то видел его под её дверью, ответил:

– Был, Леночка, был. Мы с тобой пили коньяк. А деньги – это твоя выдумка. Ты говорила что-то о том, что хочешь отдохнуть за бугром, что тебе нужны баксы, но я тебе не давал денег, да и не мог бы их дать, даже если бы захотел, так как их у меня нет. Да, я получил наследство, но ты же знаешь, я истратил всё, купил машину.

– Знаю я, какое ты получил наследство…

– Леночка, ну ты что? – ласково приобнимая девушку, пустил в ход Борис своё главное оружие – ласку. – Три тысячи долларов, ну подумай, сама-то ты можешь представить, что я вот так запросто, ни за что ни про что, дам тебе три тысячи долларов?

Лене, действительно, трудно было это представить, и ей уже стало казаться, что вчерашнее ей пригрезилось.

– А за бугром я сам бы не прочь отдохнуть, – продолжал атаковать Борис, – и знаешь с кем? С тобой.

– Ну да! А как же дочь депутата?

– Леночка, я же уже говорил тебе, она для дела, а ты – для тела, то есть для души, я хотел сказать.

– Ну, ты и сволочь, Боренька.

– Знаю, знаю, за то ты меня и любишь.

– Я тебя люблю? Ну, это уж ты, Боренька, размечтался.

– А я тебя, Ленка, кажется, люблю. Вот соберу немного деньжат и давай, правда, махнём куда-нибудь на Кипр или на Гавайи.

– Немного – это мало, Боренька. Собери побольше.

– Хорошо, а, сколько надо? – вступил он в её игру.

Но Лена неожиданно прервала её.

– и всё-таки деньги были. Я прекрасно помню, что убрала их в корзину с бельём.

– Ха, ха, ха! В корзину? Ты что, деньги в корзине с бельём хранишь? Вот уж никогда бы не додумался. Я думал, что у тебя как у всех нормальных людей тайник есть.

Борис напряжённо ожидал, что на это ответит Лена, но она будто бы его и не слышала.

– Помнишь, ты ещё сказал, «убери, а то передумаю».

– Лен, ты опять за своё. Ну, хорошо, раз тебе так хочется думать, считай, что я дал тебе эти деньги, и теперь ты моя должница.

– Вот ещё! Ты же их забрал назад!

– Малышка, ты начинаешь меня злить! Сколько можно тебе повторять, не брал я ничего! Это что ж получается, я рылся в твоём грязном белье?

– Ну ладно, не брал, так не брал. Как пришли, так и ушли, жалко только, что отдых накрылся.

– Да полно тебе, Лен. Съездим мы с тобой ещё отдохнуть.

«А что, – подумал Борис, – не плохо было бы с ней куда-нибудь съездить отдохнуть. Ленка красивая, умеет себя представить, с ней не стыдно на людях показаться. На людях, надо сначала в эти люди выйти».

Нельзя сказать, что Людмила Анатольевна очень любила покойного мужа, хотя когда она выходила за него замуж, ей казалось, что лучше её красивого, умного, вальяжного, ухоженного Петра, никого и нет. Но со временем выяснилось, что он только с виду такой значимый и самостоятельный, в действительности же, Пётр постоянно нуждался в чей-либо опёке. Он редко когда принимал самостоятельные решения, а если когда и принимал, то чаще всего оказывалось, что они неправильные. Его ухоженность была результатом постоянной опёки со стороны его матери, не чаявшей души в своём Петруше. Потом эту роль на себя взяла Людмила Анатольевна, которая собственно ухоженность и любила в Петре больше всего. Ну а что ещё ей оставалось в нём любить: ленив, капризен, безынициативен, не приспособлен к жизни. Единственное, что хорошо удавалось Петру, это пустить пыль в глаза. Когда было необходимо, он умел казаться умным, важным, значительным. Многие, не знающие его в деле, так его и воспринимали.

Но Людмила Анатольевна в первый же месяц жизни с ним поняла, что вышла замуж за большого капризного ребёнка. Так к нему всю жизнь она и относилась – опекала, ухаживала за ним, устраивала его быт, его отдых, его бизнес, и испытывала к нему чувство сродни тому, которое испытывала к их сыну Саше и собаке Эдвину. Но к этому чувству Людмилы Анатольевны часто примешивалось недоброе чувство ревности. Зная, что Пётр Степанович нравится женщинам, и это нравится ему, она в порыве ревности часто устраивала мужу скандалы, хотя Пётр Степанович, будучи эгоистом и лентяем, просто даже не мог иметь на стороне какие-либо связи, разве что так, лёгкий флирт. Жанна Леонидовна была редким исключением, но о ней Людмила Анатольевна не знала.

Смерть Петра Степановича и потеря денег, часть из которых принадлежала именно им, Воротниковым, пробудили в Людмиле Анатольевне агрессора, ей захотелось непременно найти убийцу и наказать его. А может быть, даже удастся вернуть и деньги, хотя их партнёры, узнав о случившемся, потеряли на то всякую надежду и ничего от Людмилы Анатольевны не требовали.

Приехав в Москву, Людмила Анатольевна обратилась в МУР, указав в заявлении, что при муже её были большие деньги, а рядом с ним была замечена молодая блондинка. В МУРе к Людмиле Анатольевне отнеслись как к надоедливой мухе. Сотрудник отдела борьбы с уголовной преступностью слушал её с нескрываемым раздражением и всё с тем же раздражением объяснил ей, что коли она житель города Воркута, пострадавший – её покойный муж тоже житель этого города, то, несмотря на то, что скончался он в Москве, ей нужно обратиться в органы милиции по месту жительства. Там, если сочтут нужным, заведут дело, и в случае необходимости следственный отдел Воркуты всегда сможет обратиться к ним.