Варткес Тевекелян - За Москвою-рекой. Книга 2 Страница 10

В тот день, когда коммунисты единодушно проголосовали за принятие в партию Дмитрия Сизова, его отец, Роман Митрофанович, вернулся домой в приподнятом настроении и сказал жене:

— Ну, мать, в первую очередь поздравляй Митю, но и меня не забудь поздравить: в надежные руки передаю дело, которому служил всю свою жизнь! Хорошего сына вырастили мы с тобой, ничего не скажешь!

Уже квалифицированный токарь, Дмитрий Романович Сизов вторично подал заявление в машиностроительный институт. На этот раз он стал студентом. На третьем курсе коммунисты института избрали его секретарем партийного комитета. На родной завод Дмитрий вернулся инженером. По мере того, как он приобретал производственный опыт и инженерные знания, его выдвигали на более ответственные участки — начальником механосборочного цеха, диспетчером завода и, наконец, начальником производства.

Сизов любил технику и был доволен своей судьбой. Он работал с увлечением и меньше всего думал стать руководящим партийным работником. Однако другие думали иначе.

В те годы выдвижение на руководящие посты работников без всякой предварительной подготовки было обычным явлением. Люди, не имеющие за душой ни знаний, ни опыта, ничего, кроме гладкой биографии, порою просто малограмотные, становились во главе больших учреждений и вершили судьбы миллионов. В больших, роскошно обставленных кабинетах они беспомощно суетились, собирали бесконечные заседания. От такого неожиданного взлета у многих кружилась голова, самомнение становилось ведущей чертой характера, и многие превращались в закоренелых бюрократов. Лишенные способности самостоятельно мыслить и боясь потерять тепленькое местечко, они поддакивали вышестоящему начальству и пресмыкались перед ним. А с подчиненными вели себя чванно и грубо, полагая, что только таким путем могут внушить к себе уважение. Им очень импонировал ловко пущенный в обиход и получивший широкое распространение лозунг: не надо мудрить, ибо за нас думает Он. Этот лозунг помогал скрывать свое невежество и слепо выполнять любое распоряжение, идущее сверху.

Бывало, конечно, что на руководящую партийную или хозяйственную работу выдвигали толковых, подготовленных, талантливых людей. Такие быстро осваивались в новом деле и работали с большой пользой.

Так случилось и с Сизовым. Его выбрали первым секретарем райкома партии большого промышленного района столицы так неожиданно для него самого, что он и опомниться не успел.

Накануне районной партийной конференции его вызвал к себе секретарь городского комитета партии, долго тряс руку, усадил в кожаное кресло перед столом. Устроившись напротив, секретарь первым делом осведомился о его здоровье, потом спросил, что нового на заводе. Сизов заметил, что на письменном столе лежит папка с надписью: «Дело инженера Сизова Д. Р.».

— Спасибо, на здоровье не жалуюсь… На заводе все нормально, план выполняем… Осваиваем новые, более производительные станки, активно боремся со штурмовщиной, — бормотал Сизов, стараясь понять, к чему весь этот разговор.

— Да, нам известно, что завод ваш работает хорошо, — сказал секретарь горкома и задумался. — Дмитрий Романович, если я не ошибаюсь, вы уже были на партийной работе, не так ли? — спросил он, внимательно посмотрев на смущенного Сизова.

— Нет, не был, — твердо ответил тот, но потом, поразмыслив, добавил: — Хотя… в институте меня дважды выбирали секретарем парткома…

Секретарь взял со стола личное дело, стал перелистывать его.

— А почему молчите о том, что дважды избирались членом партийного комитета завода? По-вашему, это не партийная работа?

— Я имел в виду руководящую работу…

— Что ж, Дмитрий Романович, полагаю, пора перейти к делу. Я вызвал вас для того, чтобы предложить большую, ответственную и очень интересную работу. Городской комитет хочет рекомендовать вас районной конференции. Не третьим, не вторым, а первым секретарем райкома партии.

— Что вы! — Сизов искренне удивился. — Какой из меня секретарь райкома? Для этого у меня нет никаких данных. И района нашего не знаю. И работу свою люблю… Да я и не делегат конференции!

— Это неважно. Данных у вас вполне достаточно. Опыт — дело наживное. Не зря говорится: не боги горшки обжигают!.. Научитесь. Партия систематически выдвигает кадры с низов и постепенно воспитывает их. Вы молодой, способный инженер, сын рабочего, в прошлом сам тоже рабочий. Кого же выдвигать в руководители, если не таких, как вы? Уверен, что справитесь, да и мы поможем. — Секретарь откинулся на спинку кресла. У него был довольный вид человека, завершившего нелегкое, но нужное дело.

— Нет, не могу! Поймите, не по плечу мне это. Лучше оставьте на заводе. Я постараюсь работать еще лучше…

Секретарь нахмурился, взгляд его стал колючим.

— А я — то думал, ты дисциплинированный член партии!.. Не забывай, что мы с тобой солдаты партии, — куда нас пошлют, там и будем работать. Ясно?

Сизов вернулся на завод растерянный. Не верилось, что все это серьезно. На вопрос товарищей, зачем его вызывали в горком партии, отвечал уклончиво, — надеялся, что в горкоме еще передумают…

Вечером, дома, он со всеми подробностями рассказал отцу о разговоре с секретарем горкома. У старого рабочего загорелись глаза.

— Слышишь, мать, — крикнул он жене, — наш Митя в гору пошел. Знай наших!

— Да ты что, отец, чему радуешься? Провалюсь я там с треском. Выгонят — позора не оберешься!..

— Ничего, сынок, поднатужишься малость, и дело пойдет. В двадцать четвертом году, когда умер Ильич, я первым пошел в ячейку и записался в партию. А сегодня сын мой, Дмитрий Сизов, будет главой целого района. Все законно! Главное — не робей. И от заводского коллектива не отрывайся, — в случае каких трудностей заводские всегда подскажут как надо.

— Странный ты человек, Роман, — рассердилась мать Дмитрия, — на плечи парню вон какую тяжесть кладут, а ты вроде гордишься этим да еще советы даешь. Лучше бы помог ему избавиться от такой работы. Сам знаешь — свысока летишь, больно ушибешься.

— Не тревожься, мать, все будет в порядке. Нам, Сизовым, любая тяжесть по плечу, — самодовольно ответил Роман Митрофанович.

Все произошло, как предсказывал секретарь горкома.

На районной конференции Сизова избрали в президиум. Во время перерывов между заседаниями к нему уже подходили совершенно незнакомые, но весьма догадливые люди с острым нюхом и всячески высказывали свое расположение будущему секретарю райкома.

По рекомендации городского комитета пленум единогласно избрал Сизова Дмитрия Романовича, члена КПСС с 1942 года, инженера, первым секретарем и членом бюро райкома.

Избрать-то избрали, но не все члены пленума остались этим довольны. Председатель райисполкома Сурин давно вынашивал мечту стать первым секретарем райкома. В горкоме его, казалось бы, поддерживали. Такой вариант устраивал и третьего секретаря Астафьева, надеявшегося занять место Сурина в райисполкоме. И вдруг появился какой-то Сизов!.. Внешне оба они вели себя по отношению к нему безупречно, а исподтишка делали все, чтобы подорвать авторитет нового человека, восстановить против него работников аппарата и актив. Если они возражали против тех или иных предложений нового первого секретаря на заседаниях бюро, то делали это деликатно, с улыбочкой, всячески подчеркивая, что преследуют единственную цель — предостеречь неопытного человека от возможных ошибок — и, разумеется, желают ему только добра.

Сизов при всей своей прямолинейности никак не отвечал на эти выпады. И у окружающих нередко создавалось впечатление, что он человек бесхарактерный. До Сизова в райкоме привыкли, что первый секретарь проводит большую часть времени у себя в кабинете, опирается только на аппарат, созывает бесконечные совещания, что он недоступен для рядовых членов партии, не говоря уже о простых гражданах. Такой стиль в работе считался нормальным, никто против него не возражал, — наоборот, все старались подражать первому секретарю.

И вот, с избранием «бесхарактерного» Сизова, все начало постепенно меняться. Аппарату райкома с каждым днем становилось труднее и сложнее работать. Секретарь сам вникал в жизнь района и требовал того же от других. Он возвращал написанные наспех докладные записки, необоснованные проекты решений бюро. Все это не могло не раздражать работников аппарата. Да еще Астафьев, третий секретарь, не упускал случая подлить масла в огонь, беседуя один на один то с заведующими отделами, то с инструкторами райкома…

Как правило, Сизов проводил первую половину дня на предприятиях района. Не заходя в райком, он прямо из дома ехал на заводы, фабрики, ходил по цехам, изучал производство, подолгу разговаривал с коммунистами, рабочими. Возвращался к себе в райком с обстоятельными записями в блокноте. Вопросы решал оперативно, со знанием предмета, — ведь сам он был опытным инженером. Установил твердые дни и часы для приема посетителей по личным вопросам и строго соблюдал их. Обязал сделать то же самое и других секретарей райкома, председателя райисполкома, его заместителей.