Валентин Катаев - Повелитель железа Страница 2

Бесполезно было бы прибавлять, что именно те люди, которыми было заинтересовано радио, обратили на него наименьшее внимание.

Министр колоний великой Британии откинулся на спинку кресла.

Весьма возможно, что читатели найдут этот образ действия почтенного дипломата в высшей степени фельетонным. Но что ж делать, если министр колоний действительно откинулся на спинку кресла.

Мало того. Он ударил кулаком по столу. А это был весьма грозный признак.

Полковник Томас Хейс растерянно погладил свою синюю бритую щеку и хрипло залаял. Этот хриплый лай был тем самым знаменитым собачьим кашлем, ко торым кашляют все его величества колониальные полковники, приезжающие по делам службы из Индии в Лондон.

– Я желаю знать, – грозно сказал министр, – ваше мнение относительно "Повелителя железа".

Полковник еще немножко полаял и пробормотал: – Что ж… радио как радио. Некоторые полагают, сэр, что оно не лишено некоторого основания. Другие, напротив, утверждают, что радио мистификация, а "Повелитель железа" жулик.

– Гм.

– Но, сэр, я не понимаю, какое отношение может иметь "Повелитель железа" к тем срочным делам, которые привели меня в ваш кабинет.

Министр иронически закурил сигару и сказал:

– Значит вы, любезный полковник, не видите связи между "Повелителем железа" и Индией? Очень хорошо. А вы детально ознакомились с содержанием радио?

– Детально… но, может быть, я что-нибудь пропустил…

– Пропустил! Ха! Вот текст радио. Он уже третьи сутки лежит у меня на столе, и я все время ломаю над ним голову. Первая же строчка этого документа, с вашего позволения, господин полковник, звучит так: "Последние кровавые события в Индии переполнили чашу моего терпения". И так далее. Итак… отправная точка всей радиотелеграммы – Индия. Что вы можете на это сказать?

Колониальный вояка вытер с бронзового лба пот, потрогал седые усы и буркнул:

– Этого… я действительно не учел.

– Очень хорошо, полковник. В таком случае вам, может быть, будет интересно узнать мое мнение по этому поводу. Это, несомненно, проделка индусской коммунистической подпольной организации, о которой вы вот уже в течение пяти лет посылаете мне отчаянные донесения.

– Черт возьми!..

– Об этом не может быть двух мнений. Коммунисты думают этим радио напугать британское правительство, ослабить его мощь и произвести в Индии государственный переворот. Вот что это значит, господин полковник.

Полковник вскочил с кресла и забегал по кабинету.

– Да, господин министр… это верно… вы правы… как это я раньше не догадался! Надо немедленно принять меры.

– Завтра же вы должны выехать в Индию.

– Слушаю-с, сэр.

– Правительство его величества возлагает на вас большие надежды, полковник. Вы должны в корне уничтожить коммунистическое подполье. Денег и патронов не жалеть. Цель оправдывает средства. Что же касается вождя индусских коммунистов Рамашандры, этого гнусного изменника и агента Коминтерна, то вы его должны убрать с нашей дороги…

Министр посмотрел в глаза полковника бесцветными, твердыми, ледяными глазами и еще раз прибавил:

– Убрать.

Цолковник вышел из министерства колоний и отправился в гостиницу "Европа", где он всегда останавливался во время своих приездов из Индии. У полковника явился гениальный план религиозного воздействия на индусские массы. Он улыбался.

На черной доске возле бюро портье полковник был записан так: Сэр Томас Хейс – представитель "акционерного общества по распространению рюмок для еды яиц всмятку".

Глава вторая

Вождь индусских коммунистов Рамашандра

В тот же день и час, когда министр колоний совещался с полковником Хейсом, в районе доков и верфей Калькутты происходило необычайное оживление.

Несколько слов о Калькутте.

Калькутта – это главный город Индии и резиденция вице-короля.

На полтора миллиона жителей приходится всего 6000 европейцев.

В Калькутте имеется много протестантских и католических церквей и ни одного индусского храма.

Напрасно читатель будет ожидать увидеть в Калькутте хоть тень восточной экзотики.

Отвратительные бронзовые и мраморные памятники.

Плоские, скучные музеи. Начисто выбритые и умеренно подстриженные европейские парки. Ботанический и зоологический сады, щеголяющие общипанными пальмами и лиловыми обезьянами.

На улицах – полосатые тенты кафе, киоски с прохладительной водой, меняльные столы под зонтиками. Зеркальные стекла банков, школ и правительственных учреждений.

Здесь ничто не напоминает Азию. И только на окраинах, в рабочих кварталах, где решетчатые корпуса доков и стальные хоботы подъемных кранов, полные каменноугольной пыли, шлака и зноя, мелькает пестрая смесь разноцветных рабов.

Здесь желтые китайские кули изнемогают под тяжестью непосильных нош, здесь индусские подростки с провалившимися лихорадочными глазами жуют бетель, сплевывая в пыль красную слюну… Здесь тысячи и тысячи рабочих бьют молотками по листовому железу, клепают, куют, строгают, смазывают маслом горячие суставы машин, умирают у огненных топок…

Итак, в районе доков происходило необычайное волнение.

Уже давно прогудели фабричные гудки. Невыносимо тяжелый трудовой день окончился. Темные тропические сумерки надвигались на землю, зажигая массы земных и небесных огней.

Но окончившие работу рабочие не расходились по домам. Густыми черными толпами они шли по узким и душным переулкам предместий в одном направлении.

Гул голосов стоял над окрестностями. То там, то здесь вспыхивали огоньки трубок и папирос, вырывая из тьмы худые и твердые лица.

Изредка можно было расслышать фразы, сказанные на разных наречиях.

– Наконец-то он приехал.

– Говорят, что он бежал из бомбейской тюрьмы.

– За его поимку была назначена крупная награда.

– О, Рамашандра сумел провести этих тупоголовых шпиков.

– Вчера был митинг в профсоюзе ткачей. Там говорил Рамашандра. Я слышал его. Он говорил, что время избавления близко… Надо еще немножко потерпеть, и мы навсегда сбросим со своей шеи этих кровопийцев англичан Уже скоро мы захватим в свои руки фабрики и заводы и устроим свою жизнь по-новому.

На громадном пустыре, примыкающем к докам "Акционерного общества Реджинальд Симпль", собралась громадная толпа.

Уже была черная тропическая ночь. Крупные созвездия висели в тяжелом небе, как кисти горящего винограда.

Газовые фонари кое-где мерцали тусклыми могильными светляками.

Толпа ждала.

Вдруг послышался топот, и головы всех повернулись вправо. Там из-за двух фабричных корпусов появились люди с факелами. Багрово-красные их языки бросали причудливые тени на унылые кирпичные стены.

– Он идет. Вон Рамашандра!

– Покажите мне его. Я не вижу.

– Тише, тише.

Тысячи глаз впились в приближающуюся фигуру Рамашандры. Его узкое смуглое лицо, облитое маслянистым заревом факелов, казалось бронзовым. На его голове был тюрбан.

– Да здравствует Рамашандра!..

Рамашандра улыбнулся и быстро вскочил на штабель каменного угля. Теперь он был виден всем. Он сделал жест рукой. Толпа умолкла. Он сказал:

– Товарищи! Я пришел к вам, чтобы предупредить вас. Вам всем, конечно, известно содержание радио "Повелителя железа". Он, этот таинственный "повелитель", требует всеобщего разоружения в целях сохранения мира. Эту песню об общем мире мы слышим, товарищи, уже давно от социал-пацифистов или, вернее, социал-предателей и знаем ей цену. Нам пускают пыль в глаза. Я не сомневаюсь, что пресловутое радио не более не менее как очередная провокационная стряпня господина министра колоний. Еще бы, господину министру колоний было бы весьма выгодно, если бы мы во имя всеобщего мира сложили оружие и отказались от вооруженной борьбы. Но этого не будет. Мы слишком сильны. Близок день, когда пролетариат Индии подымется как один человек на своих угнетателей и сбросит их со своей шеи.

– Долой угнетателей!

– Да здравствует Рамашандра!

– Да здравствуют Советы!

– Долой социал-предателей!

Послышались крики.

Рамашандра улыбнулся. Его лицо сияло. Он водворил тишину и продолжал:

– Товарищи! За последние два месяца я посетил главнейшие города Индии и говорил с рабочими Бомбея, Коломбо, Мадраса, Бенареса, Дели. Наши партийные организации сильны как никогда и готовы в любой момент начать вооруженное восстание. Правда, еще во многих местах Индии в массах царят религиозные предрассудки, и господа англичане, при любезном содействии жрецов, попов, йогов и прочей сволочи, ловко играют на народной темноте. Но я думаю, что в ближайшее время нам удастся с этим покончить.

– Долой жрецов!

– Итак, товарищи, – сказал Рамашандра, водворяя тишину, – призываю вас к выдержке и дисциплине! Еще немного и…

В этот момент раздались свистки полицейских. Факелы заколебались.

Толпа шарахнулась в сторону. Хлопнул выстрел.