Станислав Панкратов - Чувство правого колеса Страница 2

А теперь вот Мокеев сидит на планерках на булыгинском месте. И должность от Булыгина перешла — старший инспектор дорожного надзора. А Булыгина нет.

Полковник в это время зачитывал суточную сводку областных происшествий, выбирая оттуда, что касалось службы ГАИ.

«В поселке Талка у гражданина Васильева из сарая похищен мотороллер «Вятка», новый, машина найдена на седьмом километре дороги, в лесу, разобранная, сняты колеса и карбюратор. Ведется расследование...»

«В 20 часов 44 минуты в дежурную часть поступил сигнал: на улице Маршала Мерецкова неизвестной машиной сбит гражданин Собин Н. Я., водитель с места происшествия скрылся. Машина, предположительно «ГАЗ-69», разыскивается...»

Полковник поднял голову:

— Дежурный, что со вчерашним темным наездом? Нашли?

Встал Виктор Куль, который сдавал дежурство за прошедшие сутки.

— Сам пришел, товарищ полковник. Утром сегодня, часов в восемь пришел. Меня, говорит, вроде разыскивают — вот он я...

— Смотри-ка! — удивился полковник. — Так что он говорит?

— Говорит, прохожий сам сунулся, пьяный. Но он успел остановиться — удара, говорит, не было, только коснулся. Там очередь стояла у ларька, все видели, могут подтвердить. Я поручил районному инспектору проверить...

— Ясно. Теперь, значит, еще один темный наезд, на гражданина Собина? Что-то у нас много стало темных... Будем ждать, когда водитель сам придет, или поищем?

Виктор Куль, минуя иронические интонации, отвечал вполне серьезно полковнику:

— Ищем, товарищ полковник. Там, мы узнавали, неподалеку живет один водитель, на «козлике» работает, в экспедиции. Проверяем его на всякий случай. Патрули предупреждены, в экспедицию запрос уже сделали, сейчас должны позвонить оттуда...

— Смотри, как у нас служба поставлена! — вроде как удивился полковник. — Садитесь, лейтенант Куль.

«В новом районе, на пересечении улиц Строительной и Социалистической, мотоциклист не увидел открытого люка на проезжей части... с тяжелыми ушибами доставлен в областную больницу...»

— Товарищи, я не для развлечения читаю сводку — делайте сразу пометки, кого это касается. Что за люк, кто виноват? Тотчас разберитесь, накажите виновных. Может, там работы кто-то вел, проверить — кто, найти прораба. Люди перестают думать и подставляют подножку ближнему...

«Во дворе дома номер восемь по улице Чкалова водитель мебельного автофургона, разворачиваясь, задел правым передним колесом мальчика, Борю Стафеева, четырех лет...»

«В поселке...»

— Что с мальчиком, товарищ полковник? — вдруг спросил Мокеев.

Полковник поднял голову: «С каким мальчиком?»

— С Борей этим, Стафеевым?

— А, с Борей... — Полковник оторвался от сводки. — Дежурный, что с мальчиком?

Снова встал Виктор Куль, сказал, заглядывая в журнал:

— В травматологию отправили Борю. Мать там была рядом, во дворе — с соседкой, что ли, заболталась... Я еще не узнавал, что с мальчиком.

— Ну-ка быстренько, — попросил полковник, — позвоните.

Виктор вышел звонить.

Полковник секунду смотрел на Мокеева, снова углубился в сводку:

«В поселке лесопильно-мебельного комбината водитель «ЗИЛа-130» на повороте не справился с управлением и произвел опрокидывание. В кабине, кроме водителя, ехал гражданин С. В. Колосов с сыном. Отец получил перелом позвоночника, сын в тяжелом состоянии доставлен в железнодорожную больницу. Водитель в нетрезвом состоянии...»

— В нетрезвом состоянии, — задумчиво повторил полковник. — Дело произошло в одиннадцать двадцать утра, а водитель грузовой машины уже в нетрезвом состоянии... Где ж он умудрился так рано набраться?

— На старые дрожжи, наверное, — предположил кто-то от двери.

— На старые, — повторил полковник. — Господи, как мы хорошо подготовлены, товарищи, просто холод по сердцу, до чего хорошо мы с вами подготовлены: заочно знаем, что на старые дрожжи... а двух человек можем недосчитаться... Проверьте на лесопильно-мебельном, кто там набалбесил, здесь почему-то нет фамилии водителя. Проверьте механика, всех, кто имеет отношение к случаю, и как из гаража ушла машина с пьяным водителем, почему в кабине оказался отец с сыном? Все срочно узнать и доложить. Недавно, помнится, мы имели удовольствие считать убытки на том же комбинате — проверьте-ка, может, у них там от начальника гаража до вахтера все в отпуск ушли?.. Проверить!

Виктор Куль вернулся, доложил:

— Домой отпустили Борю, к маме: ушиб у него, возможно легкое сотрясение — мать предупредили, чтоб последила; на голове ссадина, небольшая.

— Так, товарищи. — Полковник взглядом перебрал всех поочередно. — Через день праздники, в этом году три дня подряд празднуем — нагрузка будет предельной. Снег не выпадает, частник колеса в гаражи не прячет, следовательно, будет движение, будут и происшествия. У меня просьба: вы, Мокеев, примите-ка сегодня дежурство у Виктора, чтобы вас в праздничные дни не тревожить. Не возражаете?

Мокеев не возражал. Полковник, как всегда, помнил самое главное. А главное в предстоящий праздник для самого Мокеева было — приезд отца. Все знали, и никто, пожалуй, не станет ворчать на такую замену.

Внизу, в комнате дежурного, Мокеев расписался в книге, проверил несгораемый с оружием, надел повязку, загнал ее повыше локтя и положил под стекло утреннюю телеграмму, от которой и пошло настроение сегодня и с которой начался день. Отец обещал быть на праздники, сообщал поезд и номер вагона.

Пошел народ через дежурку, забухтел телефон, задвигались фишки на карте города и окрестностей, но память еще некоторое время сохраняла утро и утреннее ощущение жизни. Булыгин, бывало, приходил в философское расположение и рассуждал: «Настроение всякое — от ума...»

Это Мокеев как-то пришел на работу, улыбка от уха до уха — никак с лицом совладать не мог. От молодости, наверное.

Тогда он у Булыгина помощником был. Как теперь у него Олег — заместитель.

Булыгин тогда и рассудил: если от ума — то настроение, а если от молодых лет и от здоровья — значит, тонус.

Но сегодня, пожалуй, было именно настроение — так Мокеев определил для себя. Странно, но последнее время все чаще чувствовал он, будто от старика Булыгина получил наследство. Другими словами это ощущение и не передать — именно наследство. Хотя и не скажешь точно, в чем именно оно заключается...

Или потому о Булыгине подумалось, что отец вдруг сыскался? Мокеев не успел окончательно решить вопрос — пришел старшина Ростислав Яковлевич («Яклич») с площадки, попросил помощи:

— Товарищ старший лейтенант, сил нет — прорва машин, зашиваюсь, честное слово...

Если Яклич обращался так официально, значит помощь требовалась всерьез. И просил Яклич именно его помощи, самого Мокеева. Олег — заместитель — готовился к сессии, по возможности его старались не трогать. Не сговаривались, но не трогали без крайней нужды.

Как доказательство, выглядывали из-за старшинской спины три-четыре физиономии с выражением святого нетерпения и праведного гнева: привереды, задерживаете рабочий класс...

— Если что — зови, — сказал Мокеев Олегу, заместителю. — От телефона не отходи, я на площадке.

Давно ли он сам, Мокеев, с такой же одинокой звездочкой на погоне, был помощником у Булыгина? Время-то идет, время...

На площадке было не продохнуть от машин и водителей, и Мокеев сразу включился, оставив все прочие мысли на потом.

Не так давно установили новые правила перевозки людей, и ГАИ должна теперь перед каждым праздником и просто перед каждой субботой проверять готовность городских машин нормально везти людей. В основном, конечно, ехали на рыбалку или по грибы-ягоды. И каждую пятницу перед зданием ГАИ на асфальтированной площадке собиралась толпа. И каждый спешит, и стучат по часам, и приводят доводы. А людей в ГАИ мало, а машин в городе все больше и больше. И учреждений, кажется, прибавляется, и рыбаков не убывает. И всем надо быстро.

Новые правила должны обеспечить безопасность или хотя бы какой-то минимум безопасности. И пока эти самые правила не войдут в кровь водителей, придется гаишникам по пятницам топтаться на площадке, заглядывать в кузова и вертеть рули, убивая по полдня и больше.

Площадка сдержанно загудела навстречу Мокееву, а один, молодой, призывно крикнул:

— Товарищ капитан! Сколько ж торчать тут — заждались!..

— Ты чего это, не замуж ли за меня собрался? — спросил Мокеев и постучал по своему погону. — Льстишь...

Вокруг засмеялись, и Мокеев понял, что скучно на площадке не будет. Вот теплее — не мешало бы... Хотя было и от чего заскучать: с серого неба сыпало мелко, как из пульверизатора в парикмахерской, а с близкого озера толчками наносило холод, от которого хотелось спрятать руки в карманы.