Таксопарк - Илья Петрович Штемлер Страница 23

— Нет, не заработаешь ты у нас на чай.

— Что вы, на самом-то деле? Специально, что ли, я? — Слава обернулся. — Я и так не взял бы…

— Вперед гляди! — заорали одновременно оба пассажира.

Слава вывернул руль. Еще мгновенье — и врезался бы в стоящий у тротуара самосвал.

За спиной что-то пробормотали.

Настроение у Славы упало.

— За кого вы меня принимаете? — обиженно проговорил он.

— За кого? За таксиста, — ответил тот, в кепочке.

Слава прибавил скорость. Больше разговаривать не хотелось. Надо привыкать к тому, что тебя считают ловкачом. Спорить, доказывать обратное? Глупости. Всех не убедишь. И постепенно сознание так поворачивается, что и сам на себя смотришь иначе. И делаешь то, чего ждут от тебя все, чтобы не казаться чудаком. Странная штука…

Славе так и не удавалось справиться с обидой.

— По себе, может, судите?

— Мы рабочие люди, — произнес тот самый Панкин. — Мы свой хлеб добываем честно.

— Знаем, — язвительно проговорил Слава. — Слышали. И хлеб и водку, все честно. Только один к нам в парк детали носит самодельные. На станке вытачивает. Надо полагать, в обеденный перерыв.

— Всех в одну кучу не сваливай, понятно!

— А вам, выходит, можно, да? Всех в одну кучу! — выкрикнул Слава и опять обернулся.

— Ну его к черту, Панкин! Еще влетит куда-нибудь, псих. — Тот, в кепочке, расстегнул пальто и достал кошелек. — Все! Приехали. Пока живы.

Фары автомобиля нащупали в темноте край тротуара.

— И я тут выйду, — решил Панкин. — Не оставаться же мне с ним.

Они рассчитались и вышли, что-то еще крикнув напоследок в глухое стекло.

Слава отъехал. Некоторое время он еще держал в памяти то, что произошло. В общем-то ничего не произошло — сам виноват, вез пассажиров по длинному маршруту, кому это понравится! Он вспомнил напутствие своего нового сменщика Сергачева:

«Не выступай! Их много, а ты один. Помни: пассажир всегда прав! Тебе веры нет — ты для них гопник. И разуверять их в этом — нервы портить. Поэтому плыви по течению… Ведь кое-кто из них сами в жизни гопники почище любого таксиста, однако хочется им в принципиальность поиграть, изголодались. Ну и предоставь им такую возможность. А будешь выступать — лишишь их радости показать себя. В итоге — проиграешь…»

Прав Сергачев! Так ведь и сам Слава тогда, в больнице, советовал Валерке Чернышеву: «Не выступай, живи как все». Сам советовал. Мол, знал, на что идешь… А вот сорвался. Конечно, надо привыкнуть к тому, что ты таксист, член особого коллектива, в котором каждый сам себе хозяин… Когда в начале смены выезжаешь на линию, тебя охватывает как бы невесомость. Да-да! Именно так… Куда свернуть: направо или налево?

Или просто ехать прямо. Воля!.. Это уже потом, после первого пассажира, ты подчиняешь свои поступки определенному ритму. Странное психологическое состояние… Конечно, опытные водители знают, как сложить день, чтобы он принес удачу. А таким, как Слава…

Скажем, сегодня с утра день не складывался. Он больше часа колесил вхолостую. А надо было сразу, решительно, податься к железнодорожному вокзалу. Там пассажир всегда есть, томится. Но получилось так, что Слава оказался далеко от вокзала, все надеясь на удачу. То к одной стоянке причалит, то к другой. Так все утро и промаялся… А вокзал — это верняк. Правда, не все к нему привыкают сразу. Другой там пассажир — настороженный, суетливый, нервный. С чемоданами, узлами, мешками, коробками, свертками. Но выгодно: выбор широкий. Неспроста многие прямо из парка летят к вокзалу, точно из пращи. Набьют полную машину и развозят, не переключая таксометра и собирая с каждого всю сумму, точно его одного и возил. Так и получается — четыре платы за один рейс. Но Славка пока стеснялся. Он знал: рано или поздно начнет заниматься подсадками. Все ими занимаются, иначе какой смысл работать в такси? Но пока стеснялся. И сдачу пытался отдать всю, до копеечки. Правда, уже не так настырно, как в первые дни. Всему, говорят, свое время…

Дверь автомобиля открылась, и показалось женское лицо.

— Свободен?

— Пожалуйста! — ответил Слава.

Женщина открыла вторую дверь, пропуская на заднее сиденье девушку в красном легком пальто. Затем протянула Славе рубль.

— Вот. Свези ее на Кузнецовскую. Дом 10. — И, обернувшись к девушке, громко добавила: Не беспокойся, Света, я запомнила номер машины.

«Спокойно, — сказал сам себе Слава. — Не выступай!»

Несколько минут они ехали молча.

— У вас можно курить? — спросила девушка.

Слава усмехнулся.

— Потеха. Вас посадили в машину, как ребенка, а вы курите.

— Не обращайте внимания. Сестра немного с приветом… Разрешите, я к вам перейду. А то меня укачивает на заднем сиденье.

И, не дожидаясь согласия, девушка перелезла на переднее кресло. Запахнув на коленях пальто, достала сигарету, зажигалку.

Слава приспустил боковое стекло. Теперь он точно представлял, как выбраться из этого лабиринта новостроек. Обогнет площадь и поедет вдоль бульвара. Несколько километров и центр города…

Та-тах! Та-тах!

Крышки люков самоотверженно бросались под колеса. Почему-то люки выносят на середину улицы, на самую рабочую полосу. И расставляют так, что, объезжая один, обязательно наскочишь на другой. Сколько машин калечится из-за этого.

— Что это вы зеленый огонек не выключили? — спросила девушка.

Слава торопливо повернул ручку таксометра. Забыл.

— Все из-за вашей сестры. Расстроился.

Негромко застучали часовые колесики, наполняя салон уютным стрекотом. Он и сам чувствовал: чего-то не хватает. Наверняка она подумала, что Слава ловчит, не включил счетчик — деньги-то уже получены…

— Хорошая у вас работа. Интересная. Смена впечатлений.

Ее профиль с тонким сухощавым носиком, с остреньким подбородком казался нарисованным на фоне темного ночного окна.

— Ничего работа, — с вызовом