Михаил Зощенко - Том 2. Нервные люди Страница 27

Может быть, газет и совсем не будет. Может быть, у каждого гражданина над кроватью будет присобачен особый небольшой радиоприемник, по которому и будут узнаваться последние сенсационные политические новости.

Однако, может, газета и будет. Конечно, это будет иная газета, чем теперь. Будет она, небось, напечатана на бристольском картоне с золотым обрезом, в 24 страницы.

Но одно в ней сохранится — это отдел жалоб.

Говорят: ничто не вечно под луной. Явно врут. Отдел жалоб будет вечно.

На наш ничтожный взгляд, в 2025 году отдел этот будет примерно в таком виде:

Уважаемый товарищ редактор! Вчерась, возвращаясь со службы на казенном «фармане», мне представилась в воздухе такая картина. Летит под пропеллером двухместная колбаса, на которой облокотившись летит заведывающий 10-й радиокухней со своей кассиршей Есиповой.

Не разобравши за шумом, про чего они говорят, я пролетел мимо.

А пущай-ка спросит редакция, на какие это народные деньги летит на колбасе зарвавшийся заведывающий радиокухней?

А кассиршу давно бы пора по зубам стукнуть — пущай не тратит бензин на свои любовные прихоти.

А когда я на нее с казенного «фармана» посмотревши, так она трудящемуся язык показывает.

Служащий 10-й радиокухни

Чесноков

Гражданин редактор! Пора, наконец, упорядочить дело с пеплом.

Отвезши мою помершую бабушку в крематорий и попросив заведывающего в ударном порядке сжечь ее остатки, я являюсь на другой день за результатом.

Оказалось, что мне перепутали пепел, выдав заместо ее пепла пепел какой-то гражданки.

На вопрос: где же старушкин пепел? — заведывающий нагло ответил, что пепел безразлично какой чей и что ему нету времени возжаться с пеплом.

На вопрос, что эта старушка была свидетельницей Революции и что это — великая старушка, — заведывающий явно испугался и просил не доводить дело до центра, предложив мне, кроме того, взять еще сколько угодно пеплу.

На вопрос, как же я могу разобраться, какой чей пепел, заведывающий заявил, что он не в курсе и что он на следующих моих родственниках будет делать специальные метки.

Уважаемый редактор, пора бы поднять вопрос о правильной постановке дела на страницах вашего органа.

С приветом

Лучкин

Уважаемый редактор и дорогие наборщики!

Наблюдая из окна в телескоп Марс и другие планеты с научной целью, я заметил какое-то затемнение рефрактора.

Влезши немедленно на подоконник, чтоб узнать, в чем дело, и удостовериться, отчего это затемняется и не планета ли заслонила трубу, увидел, что сбоку кто-то пронзительно свистнул и чья-то фигура скрылась за углом трехэтажного небоскреба.

При ближайшем осмотре оказалось, что неизвестная фигура сперла с телескопа увеличительную стекляшку, через что смотреть на небесные миры.

Заявив милиции о пропаже стекляшки, прошу кроме того уважаемый печатный орган продернуть лиц, тормозящих науку и прущих из-под носа научные стекляшки.

Ник. Кушаков

Отличаясь слабостью организма, я ежедневно поднимаюсь на колбасе для принятия солнечных ванн.

Вчера, поднявшись на небосвод, я обратил внимание, что на бывшем Петропавловском шпилю торчит какая-то штуковинка.

Подлетев ближе, выяснилось, что это торчит небольшая бывшая коронка.

Доколе же, гражданин редактор и наборщики?

Неужели же смотритель Петропавловки мечтает еще о возврате царского режима?

Потомственный крестьянин

Егор Бабичев

Черт знает что такое

Оказывается, Титюковская ячейка РКСМ работает самосильно. Шадринская «Трудовая Правда» печатает следующее ее постановление:

Единогласно постановили иностранное название «галифе» заменить словом «бутыльники»…

Неплохо придумано. Галифе — бутыльники. Значит, полугалифе — полубутыльники. Не назвать ли трусики — мерзавчиками?

Разные бывают актеры. Бывают хорошие, бывают плохие. А бывают и этакие. Газета «Красноярский Рабочий» печатает письмо, полученное Ботаневским сельсоветом от одного этакого актера:

СССР.

Артис Бибишев Распор. Алексеенко Отправ. № 16.

16 апреля.

С нарочным

В Ботаневский сельсовет.

Прошу Вас Товарыш Притчедатель приготовить помещение Для Рапклуба и Цырклуба. Приедим 19 апреля. 2. Мы сычьяс в селе Знаменки устраиваем канцерту а именно бьем на груди камень 25 пуд. Колем на лбу дрова. После канцертины ставим пиеску вдвух девствиях. А именно живая карусель, адин на плахе семерых будет таскать, и второе дествии на парю любой не сташит нащего артиста спола за уши или за волосное правление. Дак вот прошу Подыскать подходящую помещению.

А вот Гаврила любого вашего актера берется стащить с пола за уши и за волосное правление. Больше того — Гаврила всю эту многоуважаемую труппу берется стащить из союза рабис в другой, более подходящий союз. А так как труппа дрова на лбу колет, то, на наш взгляд, более подходящий союз — деревообделочников. Хотя и те не примут. Факт.

На общем собрании союза деревообделочников был поднят вопрос о недостаточности товарного индекса для имеющих большую семью. На что докладчик ответил:

Государство ничуть не виновато, что у данного рабочего явилось перепроизводство семьи.

Это верно. Не виновато. И еще государство не виновато в том, что и среди деревообделочников бывают ученые, передовые люди.

А любопытно знать: пять человек детей — это перепроизводство или недобор?

Крестьяне — народ, конечно, темный. Крестьянин увидит, например, окно и непременно сядет на подоконник. Ежели особенно в комнате скамеек нету.

А директора сахзавода (им. Карла Маркса, что на Уманщине) это сильно раздражало. Думал он, думал, как отучить крестьян на окна присаживаться, и придумал:

По распоряжению директора в передней конторы, где крестьяне ожидают часами всяких справок и выдач, к подоконнику был прибит кусок доски, утыканный острыми гвоздями.

А то можно еще фунта два нитроглицерина заложить. Сядет, например, мужичонко по глупости на окно, а его как дерганет. Куда руки, куда ноги. Еще смешней.

А то можно еще лишнюю скамеечку в приемной поставить. Тоже действует.

Газета «Красный Север» сообщает, что крестьянин деревни Лермонтово получил на предмет освобождения от налога такое удостоверение:

Курочкин по деревни Лермонтово ничего не имеет, только есть единственная одна жена и та в положении.

Старший милиционер волости нашел, что удостоверение это недостаточно ясное и, обмозговав все дело, приписал:

Курочкин хозяйства не имеет, ни дому, ни двора и скотины нету, кроме его жены.

Бедный Курочкин! Каково ему? Можно сказать единственная одна жена у него и та получает такое незаслуженное оскорбление.

Марью-то Петровну, оказывается, из союза работников искусств выперли. В Бухаре дело было.

Гаврила навел справочку, отчего и почему выперли бедную Марью Петровну. Оказывается, по нижеследующим причинам:

Девица Марья Петровна Ш. имеет незаконного мужа. В высшей степени недисциплинированный член союза, обливающий грязью всех членов союза, не имея на то права и данных.

Прав-то, может, и нет у Марьи Петровны грязью обливать, а вот данные-то есть. Сами теперь видим. Не спрячешь. Ишь, черти, за что барышню уволили!

В Сибири собрания проходят иначе, чем в Москве. Разница ощутимая. Иркутская газета «Власть Труда» описывает одно такое собрание в художественной форме:

Губоно. Собрание коллектива после конца занятий. Месткомщик бегает по комнатам и переписывает сотрудников. Персонально и под номерами.

Переписаны. Сторож запирает дверь на замок и становится часовым.

А которые, например, захотят оправиться, — поднимают руку и робко спрашивают:

— Позвольте выйти, тов. председатель!

На что председатель, небось, отвечает:

— Обождите гражданин. Двое уже вышедши. Ну, и ждут, ежели можно.

Газета «Красный Курган» пишет:

Некий Иванов Ефим, житель деревни Камышное, Утятского района, не имея средств, принес в сельсовет четверть самогонки вместе с окладным листком на уплату налога в три рубля.

Даже сдачи не попросил. Отдал и хотел идти. Да не пустили. И под суд еще отдали.