Вениамин Лебедев - По земле ходить не просто Страница 28

— Ну что же, — пожал Сергей плечами. — Приступайте к ревизии, раз приказано. А я с вами не могу. У меня уроки…

— Мы сами понимаем…

На урок Сергей ушел с тревожными мыслями. Растраты, конечно, нет и не может быть, но какие-то ошибки возможны. Правда, за эти два месяца он понял кое-что в бухгалтерской премудрости, но, чтобы познать ее в совершенстве, этого очень мало.

Ревизия затянулась больше чем на неделю. В акте указали, что директор израсходовал не по назначению шестьдесят рублей, и предложили возместить из других статей.

Расчеты Карпова и на этот раз сорвались.

Самым трудным для Сергея было посещение уроков других учителей и анализ их. В первое время он всегда приглашал с собой заведующую учебной частью Анастасию Максимовну, старого, опытного педагога. Сергею все уроки казались хорошими, но завуч всегда находила промахи в мелочах и на этом строила разбор. Он понимал, что причина слабой успеваемости кроется вовсе не в этих мелочах, вовсе не в том, как учитель прошел по классу, как подошел к ученику, а докопаться до сути дела никак не мог.

В классных журналах тем временем все чаще и чаще стали появляться двойки. Тревога Сергея возрастала. Порой ему казалось, что он допустил в жизни очень большую ошибку, став педагогом. И это все больше мучило его.

Однажды, он зашел в учительскую в тот момент, когда учительница математики пятых классов Мария Федоровна отчитывала двоих мальчиков за невыполнение домашнего задания.

— Посмотрите, Сергей Петрович, на этих лентяев, — сердито бросила она. — Никогда домашние задания не выполняют.

— В чем же дело, ребята? — спросил Сергей, глядя в упор на белобрысого толстого. мальчика. — Как думаете учиться дальше?

Ученик потупился и еле слышно буркнул:

— Не умею так…

— А ты почему? — спросил Сергей другого.

— Я решал… Ответ не сошелся.

— Где твое решение? Почему ты его мне не показал? — спросила Мария Федоровна и сердито прикрикнула: — Куда смотришь? С тобой директор разговаривает!

Ученик не шевельнулся.

Где решение? Покажи мне. — Изорвал… — А ты тоже изорвал? — Ага.

Сергей видел, что беседа превращается в нудный допрос. Ученики, видно, не раз бывали в таких переделках и теперь явились в учительскую с твердым намерением выслушать накачку, а потом гордиться тем, что «сам директор ничего не мог с нами сделать».

«Как быть?» — мучительно думал Сергей, вспоминая случаи из практики Макаренко. Многое зависит теперь от правильного и быстрого решения.

Ругая себя за беспомощность, Сергей злился и на этих маленьких бездельников. Это заметили учащиеся и учительница. Мария Федоровна притихла, ожидая грозы, ученики насторожились, готовые выслушать от нового директора гневные, давно знакомые слова о долге учащихся.

— Махорку куришь? — тихо и строго спросил Сергей худенького, выросшего из одежды мальчика, увидев на его пальцах желтые ногти.

— Нет.

— Идите отсюда, — тихо приказал Сергей.

Это получилось неожиданно. Худощавый взглянул на директора, и в глазах его Сергей увидел растерянность.

— Идите! — повторил Сергей. — Я никогда не разговариваю с нечестными людьми. Не хочу!

— Мы… Я больше не буду, — растерянно пробормотал худощавый.

— Я тоже не буду.

— Не верю. Тому, кто пытался меня обмануть хоть на самом маленьком, я не верю, — отчеканил Сергей. — Почему вы не уходите?

Мальчики повернулись и пошли. Худощавый в дверях еще раз посмотрел на директора, но, встретив гневный взгляд, шмыгнул в коридор.

Несколько минут Сергей стоял в раздумье.

— Думаете, Сергей Петрович, они пережили и поняли? — сказала Мария Федоровна. — Их и не задело.

— Откуда я знаю, что у них на душе? — раздраженно ответил Сергей, но спохватился и поспешил смягчить свою грубость. — Как их фамилии?

— Толстый — Власов, а худощавый — Киреев.

Было ясно, что причина низкой успеваемости в равнодушном отношении учащихся к учебе. Но почему приобретение знаний из интересного занятия превратилось для некоторых учащихся в тяжелую неприятную обузу? Почему героем среди них стал недисциплинированный, ленивый? Разве мало устраивается в школе интересных внеклассных мероприятий? Разве мало учителя проводят убедительных бесед?

Оставался один важный документ школы — тетради, в которых подробно записывались и анализировались посещенные директором, завучем и инспекторами уроки. До сих пор Сергей не заглядывал в них. Он боялся оказаться в плену чужих мнений о каждом учителе. Сегодняшний случай заставил его изменить это намерение.

Дождавшись завуча, он попросил:

— Анастасия Максимовна, достаньте мне отчеты школы за последние четыре года и тетради с записями о посещении уроков.

— Их очень много.

— Дайте их все.

Вечером, когда Аня уснула, Сергей засел за тетради. Время от времени он вставал и тихо, бесшумно ходил из угла в угол.

Выводы были поразительны: с одной стороны, за эти годы выросло мастерство учителей, а с другой — успеваемость стала ниже. В конце учебного года у тех же учителей, у которых уроки были оценены, как хорошие и прекрасные, число неуспевающих возрастало. В чем же дело?

Ответ пришел неожиданно.

Сергей решил побывать на уроке арифметики в пятом классе. Разбирали задачу о привезенных в магазин трех бочках масла, которую Сергей сам решал в пятом классе. Это было в деревушке под Казанью, где они с отцом, инвалидом прошлой войны, нанимались миру в пастухи. Учил тогда Андрей Карпович — добрый учитель. Это он привил Сергею вкус к знаниям. Подражая Андрею Карповичу, он и стал учителем.

Предавшись воспоминаниям, Сергей ничего не записывал. Зачем? Урок хороший.

…Андрей Карпович был в косоворотке, подпоясанной широким солдатским ремнем. Задав классу задачу, он присел на подоконник. За окном в школьном саду виднелась простая кормушка для птиц, сделанная Сережей: старая доска с отверстиями по углам, через которые продернуты оборы от лаптя. Кормушка привязана к ветке яблони. Учитель смотрит туда и смеется. Взглянув в окно, Сергей увидел, как старый мохнатый воробей, нахохлившись, с угрожающим видом наскакивал на синицу, стараясь вытеснить ее из кормушки. Но Сереже пока нельзя смотреть туда — задача не решена, — и он отвернулся от окна.

Когда Сережа закончил работу и закрыл тетрадь, синицы не было. Стая воробьев испуганно вспорхнула и улетела. Старый воробей, только что сгонявший синицу, обиженно смотрел с ветки на больших красногрудых птиц, завладевших кормушкой. Андрей Карпович смеялся…

Урок затягивался. До конца его оставалось пятнадцать минут, Мария Федоровна еще не закончила разбор задачи. Она начала нервничать и, объяснив наспех дальнейший ход решения, предложила:

— А теперь, ребята, решайте самостоятельно.

В классе начался легкий шум. Что-то не ладилось. Немного погодя поднялась чья-то рука.

— Мария Федоровна, какие вопросы дальше ставить?

— Да ты, Коля, сам подумай.

— Мы не знаем, как…

— Нас так не учили… — раздались несмелые голоса.

— Ну, хорошо. Запишите следующие вопросы. Учительница записала то, что было объяснено наспех.

«Не уложатся во времени», — решил Сергей.

Наступила тишина. Изредка до него долетал шепот: «Семью восемь… В уме пять… Итого…»

Сергею стало скучно. Одолевала дремота: прошлой ночью долго просидел на собрании в колхозе. Чтобы отвлечься, он начал разглядывать трещины на штукатурке. Над расписанием занятий виднелась знакомая картина из жизни старой школы. Пожилой учитель, около него крестьянские дети в лаптях и в домотканой одежде. Они решают задачу. Как передал художник лица! Учитель похож на Андрея Карповича.

«Вот где собака зарыта! Вот где причина неуспеваемости!» — чуть не воскликнул Сергей.

Откинув волосы, Сергей начал торопливо записывать.

После звонка Сергей вместе с учительницей вышел в коридор.

— Вы недовольны уроком? — спросила Мария Федоровна.

— Почему вы так думаете?

— В конце урока вы очень много записывали. И взгляд у вас стал сердитый.

— Как вы думаете, вы достигли цели урока?

— Думаю, что ошибок у меня нет. Разбор задачи, правда, затянулся. Это плохо. А так, на мой взгляд, ничего.

— Простите меня, но я должен вам сказать, что вы ничему не научили их на этом уроке. Вы очень хорошо разобрали задачу, все разжевали и в рот положили. Вам не кажется, что вы перестарались, что вы отняли у них возможность думать самим? Ведь им оставалось только цифры подставить и произвести четыре действия арифметики.

— Это я не сама выдумала, Сергей Петрович, — напористо возразила Мария Федоровна. — Так указано в методических разработках. Так рекомендуют.

— Возможно. Не возражаю, — ответил Сергей. — Но скажите, Мария Федоровна, вы всегда так разбирали задачи?