Эльмар Грин - Другой путь. Часть вторая. В стране Ивана Страница 35

— Ты меня по делу потребовал или так просто?

— Да вот по этому вопросу только…

— Понятно. Не по делу, значит. А меня бригада ждет. Бывайте здоровы!

Сказав это, Нил Прохорович вышел, так и не посмотрев на меня ни разу. Председатель с укоризной покачал ему вслед головой:

— Ух, и сердитый же он на вашего брата финна! Не может забыть обиды тридцатипятилетней давности. Ни на какие компромиссы не идет.

Я поулыбался немного из вежливости, хотя следовало, наверно, поулыбаться от радости, что остался жив. Но угроза смерти еще меня не миновала. Я был в плену у председателя, и неизвестно, какие сюрпризы он мне еще готовил. А готовил он мне далеко не приятную кончину, судя по первому дню, и вряд ли собирался тянуть с этим до конца недели, Осталось одно: придумать скорее, как незаметно выбраться из конторы. Главное — выбраться, а там я сообразил бы, что делать. Там бы я кинулся в первый же проулок, оттуда на задворки, а дальше — лови меня по русским полям и лесам! Но, чтобы выйти, нужен был предлог. Можно было, например, достать из кармана пачку «Казбека», подаренного Лехой, и сделать вид, что захотелось выйти покурить. Но тут курили не выходя. Значит, этот способ не годился.

А пока я обдумывал другие способы, председатель занимался своими бумагами. Он прочитывал их и подписывал, разговаривая с людьми и отпуская их одного за другим из конторы. Только меня он не собирался отпускать. Мне он время от времени делал знак рукой, как бы говоря: «Ничего, сидите, раз уж вам так нравится тут сидеть. Мы вас не прогоним». И я сидел. Мне так нравилось тут сидеть. Давно я мечтал о таком счастье и вот удостоился его наконец.

По другую сторону от меня разговаривали вполголоса четыре девочки. У них в руках был объемистый пакет с какими-то семенами. Эти семена они готовились куда-то с кем-то отправить и по этой причине все время озабоченно поглядывали в открытое окно. Я тоже поглядывал в открытое окно. Если не было толку от поглядывания на дверь, то почему бы не перенести внимание на окно? Досадно только, что за окном была людная сельская улица, а не глухой лес. Но все равно я смотрел в окно и заодно также на четыре круглые головенки с короткими косичками и бантами, заслонявшие от меня окно. У меня тоже могли быть в очень скором времени такие же четыре собственные девочки с такими же славными, озабоченными личиками. Но для этого мне сперва надо было выбраться из конторы, где я сидел без надобности уже больше двух часов. Из конторы мне надо было скорее выбраться! Вот с чего мне следовало начинать!

Я встал, озираясь вокруг, и попробовал сделать несколько незаметных шагов к двери. Сперва я внимательно рассмотрел плакаты на стене, потом взглянул на закопченный потолок, а потом заметил что-то интересное за приоткрытой дверью и потянулся туда. Не помню, что я там заметил интересное и к чему потянулся. Но в это время председатель сказал мне ободряющим голосом:

— Ничего. Потерпите еще немного. Скоро парторг подойдет. Я уже послал за ним. Он займется вами по-настоящему.

Вот что мне, оказывается, грозило. Меня опять настигал человек по фамилии Парторг, который собирался заняться со мной не как-нибудь, а по-настоящему. Но как удалось ему опять меня настигнуть? И кто он такой был, чтобы так упорно интересоваться моей персоной? Как звали его? Но, кажется, я уже начинал догадываться, как его звали… И мороз пробежал у меня по спине от этой догадки, ибо этого человека, по фамилии Парторг, звали, конечно, Иваном. И был он тот самый Иван. Иначе зачем стал бы он с таким упорством за мной охотиться?

Я уже не садился больше на стул. Мне было не до стула. Я ходил взад и вперед по конторе, все ближе подступая к порогу. Но переступить его так и не успел. Едва председатель отпустил последнего посетителя, как в контору ввалились еще два парня, прикатившие к сельсовету на грузовой машине. Один из них подал председателю на подпись разные сопроводительные бумаги, а другой сказал девочкам:

— Не поедет ваш учитель. Некогда ему. Велел вам передать, что на следующей неделе отвезет.

Девочки загоревали.

— Как же быть? А мы на сегодня обещали. Даже телеграмму отправили. Теперь нам верить перестанут. А вы дотуда не поедете?

— Нет. Мы только до станции.

Я спросил:

— До какой станции?

— До Лоховицы.

— Это которая на железной дороге?

Парень удивился такому вопросу, но ответил:

— Да. Железнодорожная станция Лоховицы.

Я взглянул на председателя. Но он, подписав бумаги, обернулся к своей дочурке. Та сообщила ему унылым голосом, прижимая к себе бумажный сверток:

— Они не едут в Таранкино.

И другие девочки по ее примеру выглядели не менее уныло. Я подошел к ним поближе. У меня тоже могли быть в скором времени такие же славные, унылые девочки. Я спросил:

— А где это Таранкино?

Председатель ответил:

— Это в двенадцати километрах от станции Лоховицы, по ту сторону железной дороги.

— А сколько до Лоховицы?

— До Лоховицы тридцать семь.

— От вас туда часто идут машины?

— Нет. На этой неделе больше не пойдут.

— Ах, так…

Я напустил на себя озабоченный вид. Председатель спросил:

— А вас что интересует: Лоховицы или Таранкино?

— Меня все интересует.

Вот как я ему ответил. О, я знал, чем их можно взять! И я видел, как девочки торопливо зашептались между собой, украдкой поглядывая на меня. Парни тоже медлили выходить, выжидательно обернувшись к нам. Председатель сказал мне с улыбкой, кивая на девочек:

— Видали? Они уже готовы дать вам поручение в Таранкино. Рекомендация Нила Прохорыча в действии, так сказать.

А один из парней, уже поставивший ногу на порог, сказал мне напрямик:

— Если желаете с нами ехать, милости просим.

Я взглянул на председателя, выражая своим видом вопрос и затруднение. Другое выражение, кажется, не подходило для этого случая. Председатель улыбался, но молчал. Что-то надо было сказать, чтобы сдвинуть это дело с места, и я спросил его:

— А там колхоз есть, в этом Таранкине?

Он ответил:

— Конечно, есть. Колхозы везде есть.

— Тогда хороню.

Так я ответил, потому что для меня было очень важно, чтобы там оказался колхоз. Как я мог без колхоза? Мне непременно нужен был колхоз. Сколько времени я искал колхоз, мечтая вникнуть скорее в его хозяйство! И тут я тоже не мог от этого отказаться. Очень хорошо, что там был колхоз!

Тем временем пакет перешел в руки самой старшей Леночки. И, когда я обернулся к ней, она сказала смущенно, подняв на меня доверчиво раскрытые, ясные глаза:

— Это семена, для школьного питомника в Таранкине. Тут всякие: клен, береза, липа, бук. Желуди есть и шишки сосновые. Это Симе Студниковой нужно передать. Она рядом со школой живет. А письмо тоже ей, для ребят школьных.

Письмо было прихвачено к пакету бечевкой. Я взял из ее рук пакет, прочел на конверте, адрес и повернулся к председателю. Вид у меня был, как и следовало, не очень веселый. Еще бы! Только что представился мне такой счастливый случай углубиться в дела их колхоза, как обстоятельства отрывали меня от него. Ах, как мне было горько! Но председатель сельсовета успокоил меня. Он сказал, пожимая мне руку:

— Ладно. Поезжайте туда. А если останетесь чем-либо недовольны, возвращайтесь к нам. Всегда будем вам рады. И могу заверить, что у нас вам скучать не придется. Об этом позаботится парторг.

Да, Парторг! Ведь он уже был где-то близко… Я помахал девочкам ладонью и пошел к выходу. У машины один из парней сказал мне:

— Там наверху лен. Прямо на тюки садитесь.

Я забрался в кузов и сел прямо на тюки чесаного льна. Машина тронулась. Держа на коленях пакет с древесными семенами, я махал девочкам рукой, пока крыльцо сельсовета не скрылось из виду.

Так ловко ускользнул я от грозившей мне очередной опасности, оставив с носом и председателя и кого-то еще, по фамилии Парторг. И теперь никто больше не мог мне помешать вернуться к моей женщине.

Я ехал прямо к железной дороге, от которой уже не собирался отрываться. Правда, мне еще предстояло отдать пакет. Но что из этого? Двенадцать километров — два часа ходьбы. Всего, выходит, четыре часа. Зато потом я лечу полным ходом прямо в Ленинград и спустя еще день уже стою перед ней. Как она удивится, увидя меня! Как высоко поднимутся и раздвинутся врозь ее густые черные брови! И не грозные молнии будут блистать из-под них, а проглянет ласковый свет солнца. Стоя на крыльце, она подопрет сильной рукой свое тяжелое, красивое бедро и скажет радостно: «А-а, это вы! Наконец-то я дождалась вас!» или что-нибудь в этом роде.

И я отвечу: «Да, это я. Всю Россию проехал я для того, чтобы предстать перед вами. Просто так, взял и проехал на всякий случай, потому что я очень люблю ездить и смотреть вашу Россию. Это для дела дружбы полезно. Я смотрю и выясняю, годится русский народ в друзья финнам или нет. Да, да, такую задачу я себе поставил. Пора, давно пора! Не очень-то приятно, когда в каждом доме на тебя припасен остро наточенный топор. И вот я съездил, проверил. Колхозы ваши я очень люблю смотреть и сельсоветы. Поросятники меня особенно интересуют. И лесные питомники тоже.