Горячо-холодно: Повести, рассказы, очерки - Анатолий Павлович Злобин Страница 45

Не раздумывая, Сычев вбежал в здание вокзала. Касса была открыта.

— Билеты на «Степана Разина» есть? — взволнованно спросил он.

— Сколько вам?

— Мне нужен первый класс, — предупредил он. — Даже «люкс».

— Есть и люксы.

— Сколько стоит?

— Девятнадцать сорок.

— А сколько он идет до Москвы?

— Двое суток. Вам одно место?

На любой вопрос выпадало «да». А ведь у него и вещей нет под рукой. Но это же не проблема: три минуты на такси до гостиницы, три минуты взять сумку и еще три минуты обратно до зыбких мостков судьбы.

Мне нужно сосредоточиться, лихорадочно думал я, двое суток покоя и тишины, я подготовлюсь к круглому столу, а эти ветераны пусть колупаются без меня, с ними каши не сваришь, я же хотел как лучше, хотел картину, а он меня унизил: кто такой Костя…

— А сколько он стоит? Я успею?

— Сорок минут.

— Я сейчас, сейчас, только за сумкой… — и поспешил прочь из вокзала, но почему-то не в сторону площади, где стояли запланированные такси, а в сторону причала, верно, для того лишь, чтобы еще раз влюбленно глянуть на «Степана Разина» и уже после этого лететь за сумкой.

Аркадий Миронович стоял у дверей и дурак дураком смотрел, как из теплой глубины теплохода выходит высокий худой мужчина со стриженой седой головой. Идет по мосткам, держась левой рукой за качающиеся перильца, в правой руке у него авоська с бутылками, а вместо правой ноги деревяшка.

Мужчина ступил на причал и пошел по асфальту вдоль среза воды. На Сычева он не смотрел.

Аркадий Миронович судорожно заглатывал воздух, а ему все равно не хватало дыхания. Сейчас мужчина дойдет до угла и скроется за пакгаузом.

Наконец, Аркадий Сычев обрел дар речи.

— Сергей Андреевич, — позвал он хорошо поставленным телевизионным баритоном, который все мы знаем и любим.

Мужчина не оглянулся и продолжал уходить.

— Капитан! — еще громче крикнул Сычев. — Это же я, Аркашка Сыч.

Одноногий описал деревяшкой круг по асфальту и посмотрел на Сычева долгим взглядом издалека.

— Я знаю, — ответил он. — Ты давно шпионишь за мной.

— Мужчина, — позвали его.

Сычев обернулся. За его спиной стояла женщина из билетной кассы.

— Будете брать билет или нет? А то я закрываюсь.

4

— Не робей, проходи, — сказал Сергей Мартынов, видя, что Сычев остановился перед дверью с табличкой «закрыто».

Аркадий Миронович толкнул дверь. Она подалась. В баре никого не было, кроме молодой барменши с широким крестьянским лицом. Тихо играла музыка.

— Мальчики, закрыто, — сказала женщина, но тут же увидела Сергея Мартынова и поправилась. — А, это ты?

— Мы посидим, Валя, — сказал Мартынов. — Привет тебе от Ляли.

— Что у нее было? — спросила она.

— Было все, что нам необходимо, — сказал он. — Ничего лишнего не было. — Повернулся к Сычеву: — Что стоишь, Сыч? Располагайся.

Бутылки с пивом выстроились на столе. Два лоснящихся леща довершали картину изобилия. Сычев и Мартынов суетливо двигались вокруг стола, перебрасывались деловыми словами, пытаясь скрыть за ними возникшее смущение.

— Пойду за стаканами, — сказал Мартынов.

Сычев смотрел, как он идет, стуча деревяшкой по зализанному паркету. Почувствовал, что за ним наблюдают, и стал ступать мягче. Он ходил спокойно и довольно уверенно. Ноги не было чуть выше колена.

У стойки возник разговор полушепотом. Аркадий Миронович огляделся. Бар «Чайка» был чист и просторен, столики тянулись в три ряда, в дальнем углу стоял телевизор «Рубин», он был выключен. Две лампочки слабо освещали зал. Музыка продолжала мурлыкать.

И «Степан Разин» по-прежнему блистал за стеклянной стеной бара. Он стоял у причала, но вместе с тем и как бы уплывал в магические дали моей памяти. На средней палубе кружились под неслышную музыку три молодые пары, подчеркивая свою отрешенность от жизни берега.

Сергей Мартынов вернулся со стаканами.

— Что сидишь? — спросил он. — Наливай.

— Я не знал, что у тебя это, — сказал Сычев, кивая в сторону деревянной ноги.

— Я и сам не знал. У тебя, гляжу, все на месте.

— Более или менее.

— А то могу отдать должок. Бери мою почку — хочешь?

— Спасибо, у меня уже есть одна, искусственная.

— А выглядишь хорошо.

— Как говорит моя приятельница Нелли: это уже агония.

Оба старались казаться бесшабашными, делая вид, что обрадованы встречей. А ведь рано или поздно придется заговорить о главном. Кто решится первым?

Сергей Мартынов разлил пиво, поднял стакан. Он и решился первым.

— Ну, Аркадий Миронович, рассказывай, с чем приехал?

— Я за тобой не шпионил, честное слово, — по-мальчишески неумело оправдывался Сычев.

— В сувениры заходил, в книжном был, я наблюдал за тобой.

— Но я же тебя не видел, клянусь, это простое совпадение. И вообще, какой счет между нами, сорок лет прошло.

— А старый должок остался, — продолжал с ухмылкой Сергей Мартынов. За сорок лет знаешь какие проценты наросли? Ого!