Борис Павлов - Айгирская легенда Страница 46

Сидел он однажды в своем штабе, обхватив голову руками, не зная, как дальше жить, на какую работу перейти. И вдруг телефонограмма из Белорецкого райкома партии: завтра в 9-00 утра семинар секретарей партийных организаций района. Необходимо выступить. Тема: положительный опыт в воспитательной работе на стройке.

Володя вспомнил, что недавно была проверка из райкома, видимо, работа партбюро СМП и комсомольского штаба понравилась.

— Что делать? — спросил меня Володя, прочитав еще раз телефонограмму.

— Как что? Подготовиться и ехать. Сегодня же.

Поезд из Инзера отходил ночью. Три пассажирских вагона на тепловозной тяге. Прибывал в Белорецк под утро. Так что успеет. Участок этот уже был сдан во временную эксплуатацию.

— А о чем говорить?

Стали вспоминать, из чего складывался положительный опыт воспитательной работы на стройке.

Еще в поселке Юбилейном, где раньше был штаб, Филимонов создал из лучших комсомольцев группу вожатых-производственников. Они взяли шефство над школой № 104. У каждого «шефа» свой класс. У Володи тоже был «свой». Устраивались совместные слеты и вечера, посвященные ветеранам труда и войны. В День Победы ученики разносили цветы по домам, где жили участники Великой Отечественной войны. Проводились конкурсы, походы, встречи двух поколений, спортивные игры. Филимонова пригласили в Москву на Всесоювныи слет вожатых и воспитателей. Он рассказал с трибуны о всей работе. Сказали, что интересный опыт на трассе Белорецк — Чишмы, надо бы обобщить и распространить. Поехали дальше. Может ли современная молодежь без музыки, вечеров? Нет, конечно. Иначе скука заест. Володя использует все возможности, чтобы в клубе было весело. Из Белорецка приезжали вокально-инструментальные ансамбли, побывали на трассе даже гости-музыканты из Венгрии. Студенческая самодеятельность, праздники-фестивали на Горе Любви. С воспоминаниями перед молодыми строителями выступал ветеран-железнодорожник, житель поселка Инзер Иван Трофимович Артемьев. В годы войны он работал машинистом паровоза. По узкоколейке доставлял важнейшие грузы и сырье. Передышки не было ни для людей, ни для техники. Паровозы иногда вставали на полпути, «перегревшись». Приходилось чистить топки, «подлечивать» инвалидов. Старичок глядел в зал счастливыми глазами и, возможно, чуточку завидуя современной молодежи, говорил: «Вы нынче все чистенькие, на работу ходите нарядные. А у нас раньше с одеждой плохо было, и обуви не было. Мы так на вечера раньше не ходили, как вы сейчас на работу…» Интересно? Соревнование, наставничество, спорт — это само собой. Остановимся на «Комсомольских прожекторах». Вот, например, последний номер. Штаб решил провести воспитательный эксперимент. Начальник СМП-308 Г.М. Кауров поддержал. Были собраны объяснительные и оправдательные заявления всех прогульщиков и в первозданном виде помещены в «КП». Потребовалось несколько ватманских листов. Выпуск занял чуть ли не полстены в конторе. Там и стихи сатирические были, и рисунки, как обычно. Но «документы» прогульщиков «пропечатали» впервые. Чего только там не писалось. Как только «пострадавшие» ни выкручивались, придумывая разные причины. Было смешно читать эти «сочинения», у стенгазеты постоянно толпился народ. И вот один за другим в штаб стали заходить публично «опозоренные» собственным «творчеством» незадачливые «авторы». Снять просили стенгазету, а то «житья не стало».

Ведь многие знали истинные причины прогулов, смеялись в глаза, обвиняя в неумении врать и в прочих грехах, каких и не водилось. Так что, товарищ Филимонов, просьба большая, унять народ, а их, виноватых, простить. Слово дают, что больше ни прогулов, ни опозданий. С прошлым «завяжут» окончательно… Эксперимент удался. Людей воспитывал не начальник, не местком, а масса, свои же товарищи. Воспитательный эффект превзошел все ожидания. Пострадавшие слово свое сдержали. А другие тоже на ус кое-что намотали. Многих проняла стенгазета основательно, а некоторых, может, на всю жизнь… Интересно? Еще как!

Штаб подружился с художником из Уфы Вячеславом Ворониным. И вот первая на стройке выставка профессионального художника. Портреты ветеранов и передовиков, молодых строителей трассы, рабочие ритмы стройки, рельсы и горы, пороги Малого Инзера… Помещение биллиардной клуба превратилось в выставочный зал. Интересно? Конечно!

И последнее. Вся огромная работа с молодежью привела к чему? Да к тому, что резко возрос прием в партию молодых рабочих, активистов штаба. Этот рост рядов членов КПСС заметили в райкоме партии. Хороший итог? Очень важный…Вернулся Володя с семинара веселый. Стопку книг подарили за хорошую работу. Все прежние сомнения как ветром сдуло. Решил остаться в штабе до конца стройки.

Над поселком Инзер, над домами строителей, над клубом быстро густели сумерки. Горные вершины, схваченные морозцем, потемнели. Вспыхнули огни, стало совсем темно. Люди потянулись в клуб. В кино. В биллиардный зал. В красный уголок. В штаб.

Володя сидел среди знамен и грамот в уютном своем кабинете и вычитывал после машинки протокол с пометками: управлению механизации, копия ЦК ВЛКСМ.

Отшумело вчерашнее бурное собрание. И теперь оно бурлило в протоколе. Оголенная принципиальность. Сама правда с острыми углами.

Зашла жена Валя, ведя за руку маленькую Машеньку. Володя вышел из-за стола, поцеловал дочку, посадил ее на колени: «Чебурашка!»

— Володь, пойдем в кино, а? — позвала Валя.

— В кино? Ладно, одни идите сегодня, я еще посижу… Вздохнула Валя. Помахала Маша ручонкой. Ушли.

На письмо в отношении канавокопателей быстро среагировали. Приехали заместитель начальника управления и комсорг. Рассерженные, с подчеркнутым вызовом, с нажимом навалились вначале: да как он смел так обнаженно, так грубо о них, да еще в Москву… Вот разберутся они, опровержение напишут! Участки их управления разбросаны по всей стране, и такого еще не было! Володя слушал, молчал, пусть душу отведут. Отвели. Ждут, что скажет этот «мальчишка» в полушубке.

— Проверка будет простая, в красном уголке расширенное заседание штаба по вашему вопросу, просьба явиться вам самим и работникам вашего участка, — Володя сказал это тихо, как-то даже буднично, вяло.

Поерзали солидные люди на стульях. С пылом-натиском ничего не вышло. Собрание так собрание, и на собрании они дадут бой, они-то уж подготовятся!

Бой был. Гости не ожидали такого оборота дела. И протокол клокотал еще в гневе. Тут и комендант общежития выступила, и руководители организаций, и заместитель начальника управления «Магнитогорскстроипуть», находившийся в те дни в Инзере, и Володя, и рабочие, и мастера — да, вполне возможно, что гости-проверялыцики такого еще не видели!

И присмирели. Вернее, просто стали вежливыми, вроде как друзьями.

Володя устал. Это была приятная усталость. Его часто упрекали за то, что многое упускал в своей работе, что иногда слово с делом расходилось, то есть не мог до конца быть принципиальным, настырным. Сам от этого переживал. И воспитывал самого себя, стараясь любое дело доводить до конца.

В кабинет зашел один из представителей управления механизации, тот, что помоложе, комсорг. Володя дал ему копию протокола. Он прочитал. Смотрит на Володю, словно насмотреться не может. Волнуясь, говорит:

— Может, уберем пометку «в ЦК…»?

— Посмотрим… — тихо отвечает Володя. Но было ясно, что нет, не уберет эту пометку Володя. Ни сейчас. Ни потом. Иначе слишком было бы легко и просто жить.

Напротив деревни Ассы мы с Володей вдруг обнаружили еще два моста! Как же так? Только что мы слышали, как нам говорили, что те два, что остались позади, последние. Идем по земполотну. Смотрим на первый мост. Опоры почти готовы. Кроме одной, пока несуществующей; Вместо нее опалубка из досок. Вот-те на! И что удивительно, ни техники здесь, ни людей. Начали строить, да почему-то бросили. Володя загрустил. Вот что значит редко бывать на трассе. Хотя — как редко? Просто не знал положение дел. Но почему? Почему не знал?

Оказалось, что мосты эти принадлежат не мостопоезду № 416 из Магнитогорска, а мостоотряду № 30, который вместе с «Уфимтрансстроем» идет из Карламана. Но как уфимские мостовики залезли на «чужую» территорию? Ведь место стыковки не здесь, а дальше, за деревней Ассы, в четырех километрах отсюда!

Странно. С обеих сторон люди настроены на скорый «серебряный» костыль, а мосты эти повиты тишиной и тайной. Вроде как ничейные, вроде как сироты.

Володя заснял их, голубчиков, с разных точек и ракурсов. Все ждут дня стыковки, ждать устали, отодвигая сроки. Кто-то решил напоследок вдосталь помучить людей?

В Уфе я позвонил Александру Шаманову в обком комсомола: Как быть с мостами? Александр Шаманов — начальник штаба стройки Белорецк — Чишмы. В его орбите влияния оба участка — и Белорецкий и Карламанский. Оказалось, он в курсе дела. Те два моста действительно строит мостоотряд № 30. Это точно. Да, не рассчитали малость. Ибо, говорит Александр, мостоотряд № 30 работает очень хорошо. Здорово работает, и к нему никаких претензий нет… Знаешь, на сколько процентов план выполняют, спрашивает меня. Назвал цифру. После такой цифры, подумал я, отряду вообще надо сниматься с трассы и отдыхать где-нибудь на Черном море. Заслужили этого за свой поистине героический труд. Так что те два моста вроде лишние. Сверх всяких «сверхов». Вроде как на добровольных началах эти мосты, на честном слове, на энтузиазме.