Николай Глебов - В степях Зауралья. Трилогия Страница 49

«Предприятия Смолина в Зауральске переходят к Уркварту. «Унион» — тоже. Завод в Кыштыме и золотые прииски сданы в концессию ему же. Все это мелочь. Пока идет мутная вода, будем ловить рыбу покрупнее».

— Карл! Приготовь охотничий костюм к утру. Людей пропускай ко мне только с паролем. Ты его не забыл?

— Нет, — вытянулся тот по-военному.

— Отлично, ступай.

Вскоре Ган услышал телефонный звонок и знакомый голос Жанны.

— Вальтер, у меня только что был поручик Топорков. Он не возражает против поездки; наоборот, мое предложение принял охотно. Но, кажется он человек со странностями: предлагает ехать на первой тройке без ямщика и будет управлять ею сам.

— Русская натура, — криво усмехнулся Вальтер. — Ширь, размах, лихая гонка. Что же, я не возражаю.

В тот день, когда сгорел вагон, Андрей услышал от омских товарищей нерадостную весть: зауральская контрразведка арестовала Нину Дробышеву. Виктор Словцов сидел в Челябинской тюрьме, надежды на его освобождение мало. Андрею вспомнился Марамыш, студенческие годы, и вот теперь, может, Нины и Виктора уже нет в живых. Проклятье! Хватит ли у него сил посещать это паучье гнездо? Андрей уселся за стол, закрыл лицо руками. Перед ним выплыл отвратительный облик Вальтера Гана — шпиона и диверсанта. За ним — красивая головка де Гиньяр и нахальное лицо штабс-капитана Дунаева. «Нет, пока не поздно, нужно их уничтожить. Может, я погибну, но долг перед Виктором и тысячами замученных людей должен выполнить!»

Андрей оделся и вышел на улицу.

Город по-прежнему бурлил праздной толпой бежавших из России буржуа, спекулянтами всех мастей и щеголеватыми военными.

Андрей вышел на Степную, где была квартира одного из подпольщиков, Радо Эдмунда, старого коммуниста. Он встретил Фирсова в маленьком дворике.

Выслушав, сказал не торопясь:

— Надо действовать осторожно, разумно, без эффекта. Самопожертвование свойственно каждому из нас. Поездка матерых контрразведчиков на охоту будет кстати. У меня такой план, — хозяин подвинулся ближе к Андрею: — Когда будешь приближаться к Черной скале, что стоит на Иртыше, нужно разогнать тройку так, чтобы кони и люди по инерции могли скатиться в промоину реки. Подробно тебе расскажет ямщик, вместо которого ты будешь править тройкой, надежный человек. У Черной скалы, за ледяными торосами, в поле будет дожидаться наш товарищ; он скроет тебя на заброшенной заимке.

Вечером Андрей зашел к Жанне де Гиньяр. Сняв шинель, внимательно осмотрел вешалку: посторонних нет.

Жанна немедленно распорядилась насчет чая и, усевшись возле Фирсова, пытливо посмотрела в глаза.

— Вы слышали о пожаре?

— Да, а что? — Андрей насторожился.

— Говорят, сгорел ценный груз. Виновниками, считают коммунистов.

— Может быть, но, признаться, это событие меня не интересует, — заметил Андрей.

— Вы когда возвращаетесь в полк? — спросила Жанна.

— Очевидно, на днях.

— Вам нравится в Омске?

— Не все… — ответил неопределенно Фирсов.

— Но вы хотели бы остаться?

— Это зависит не от меня.

— Ну, допустим, некий важный военный ведет разговор в штабе армии о том, чтобы вас прикомандировали к начальнику омского гарнизона. Как вы на это смотрите?

— Я хотел бы прежде всего знать фамилию этого важного военного.

— А это так нужно?

— Но как я могу поблагодарить своего протеже?

— Это я устрою. Полковник Войцеховский — мой друг. В ставке главнокомандующего он имеет вес.

— Благодарю вас, — с едва заметной усмешкой ответил Фирсов.

— Но при одном условии… — продолжала Жанна.

— А именно?

— Вы будете изредка информировать меня, о состоянии штабных дел.

— К этой роли я не подхожу, — сухо ответил Андрей и поднялся.

— Вы обиделись?

— Повторяю: для этой роли я не гожусь.

— Я вижу, вы сегодня в плохом настроении. Проигрались в карты?

— Нет, в игре я остаюсь без проигрыша.

— Бука, — Жанна потянула Андрея к себе: — Садитесь теснее. Я не люблю скучных мужчин. — Жанна откинулась на спинку дивана.

Тонкий запах духов, ощутимая близость женщины привели Андрея в волнение. С усилием он снова поднялся и зашагал по комнате.

Полузакрыв глаза, француженка произнесла со вздохом:

— Как вы не похожи на других! Поэтому и нравитесь больше, чем кто-либо.

— Благодарю вас.

— Ехать на охоту не раздумали?

— Нет, — коротко ответил Андрей. — Кто еще будет с нами?

— Вальтер Ган, Дунаев, Доннель и двое военных.

— Хорошо, согласен. Очевидно, будет две тройки?

— Да.

— Я уже говорил вам… хотелось бы лично выбрать лошадей. Есть желание управлять одной тройкой самому. Надеюсь, возражать не будете?

— Нет, конечно.

— Вторая просьба: в качестве судьи о моем искусстве езды хотелось бы иметь вас, Вальтера Гана и Дунаева.

— Хорошо, я согласна. Думаю, что остальные против не будут. Итак, ровно в девять утра ко мне! — видя, что Андрей собирается уходить, сказала она на прощанье.

ГЛАВА 17

В конце марта девятнадцатого года бурно начали таять снега. Лед на Иртыше вздулся, местами покрылся полой водой. По берегам и в низинах еще лежали дряблые снега, по ночам были сильные заморозки, но весна брала свое. Ярче светило солнце, по оврагам шумели ручьи, пенились в заторах и, упорно пробивая себе путь прятались под рыхлые сугробы. Порой над снежной равниной гонялись друг за другом вороны, то взмывали вверх, то падали вниз. В палисадниках весело чирикали воробьи, трепетно топорщили перед подругами перья, исчезая парами под старой опалубкой домов.

Горнист протрубил «зорю», и во дворе казармы раздалась команда: «Строиться!»

Для охоты Фирсов оделся в полушубок, который накануне дал ему Радо Эдмунд.

Возле квартиры француженки он увидел запряженных в просторные кошевы две тройки лошадей. Возле них, заткнув за опояски огромные рукавицы и перекидываясь изредка фразами, курили ямщики.

— Давно приехали? — спросил Андрей одного из них.

— С полчаса стоим. Ждут кого-то… — Подойдя вплотную к Андрею, пожилой ямщик спросил вполголоса: — Вы от Радо?

Фирсов кивнул.

— Ружье-то добро бьет? — заметив проходившего мимо колчаковца, спросил ямщик нарочито громко.

— Ничего, если упадет с гвоздя на лавку, ни одного горшка целым не оставит, — ответил шутливо Фирсов.

Ямщик улыбнулся. Помолчав, заметил:

— Ехать придется неторопко.

— Почему?

— Разводины на реке пошли. То и гляди, нырнешь.

— А объезды есть?

— Куда свернешь. Снег рыхлый, да и береговые подъемы тяжелы, — подмигнув, ямщик продолжал: — Есть отсюда верст так за пятнадцать Черный яр — шибко муторное место. Иртыш там поворачивает вправо, когда едешь, то перед тобой скала. Вода бурлит — спасу нет. Проезд шибко узкий. Да и раскат, как на грех! Слева, значит, глыбины льда стоят, у скалы полынья сажен так на пять. Боязно ехать. В Иртыш нырнуть за мое почтение можно, и следов не найдешь, затянет под лед. Глубина страшнейшая.

Увидев второго ямщика, который подходил к ним, он перевел разговор на другую тему:

— Кто-то из господ собирается править моей тройкой? Уж не вы ли, грешным делом?

— Я, — ответил Фирсов.

Покосясь на товарища, ямщик продолжал:

— Только вот что, милок, левую пристяжную кнутом не бей: бедовая. Натворит делов, сам не рад будешь: как хлестнешь — сейчас на дыбы и падет на коренника. Оборони бог, прирвет всю упряжь.

— Ничего, обойдемся без кнута! — успокоил ямщика Андрей.

«Черный яр, успею ли выпрыгнуть из кошевки? — пронеслось в голове. — Но чем бы все это ни кончилось, я должен выполнить задание!»

Фирсов направился на голоса, которые слышались из комнаты. При входе его мужчины замолчали. Видимо, речь шла о нем.

— Я не помешал? — Глаза Фирсова вопросительно посмотрели на Вальтера Гана.

— Нет… — ответил тот и, засунув руки в карманы мехового пиджака, бесцеремонно вытянул ноги.

Андрей, скрывая неприязнь, сказал спокойно:

— Прошу извинить за опоздание, — и, отвернувшись к окну, закурил.

Вскоре, одетая в модную венгерку с отделкой из серого каракуля, вошла де Гиньяр.

— Все в сборе, господа? — Глаза Жанны окинули собравшихся. Мужчины поднялись с мест и стали разбирать ружья, стоявшие в углу комнаты, Андрей поклонился Жанне.

— Поручик, я вас не узнала. В этом крестьянском полушубке вы выглядите, как настоящий ямщик. Надеюсь, сегодня покажете свое искусство управлять тройкой.

— Да, — тряхнул решительно головой Фирсов. — Сегодня вы увидите, что значит любить просторы родной земли.

Охотники вышли на улицу. В первую кошевку уселись Вальтер Ган, штабс-капитан Дунаев, Жанна де Гиньяр. Андрей взобрался на облучок и, взяв вожжи, оглянулся.