Иван Шевцов - Семя грядущего. Среди долины ровныя… На краю света. Страница 51

- Я еще раз повторяю вам, Савва Игнатьевич, никакой прорыв наших в ближайшее время просто немыслим. Надо быть трезвым в оценке событий, - заметил генерал без раздражения в голосе, но по его глазам Глебов понял, что ему неприятен идеализм артиллериста. - Война будет жестокой и длительной. Теперь даже легкомысленные головы, так называемые "шапкозакидатели", очевидно, поняли, что гитлеровская армия - серьезный и сильный противник. Победа потребует много крови и немало времени.

- Так он, чего доброго, до старой границы дойдет, - заметил пехотный полковник.

- Отдать все до старой границы!.. - воскликнул артиллерист. - Да это пораженчество. Я отказываюсь вас понимать, полковник. Это паникерство!..

Подошел бригадный комиссар танковых войск. Поздоровался за руку с Титовым, Глебовым, Братишкой, одарив их доброжелательной улыбкой, сказал:

- Знаю, слыхал о вас. Там ваш пограничник сейчас рассказывает бойцам, как вы на трофейном танке громили фашистов. - И, уже обращаясь к артиллеристу: - Паникерство, Савва Игнатьевич, штука плохая, особенно в нашем положении.

Якубец-Якубчик посмотрел на часы. А затем, обращаясь к Титову, спросил:

- Ну а вы что решили, как дальше думаете действовать?

Титов помнил свой заветный план - захватить у немцев танк и пробиться на нем к своим. Он хотел было ответить генералу, что вот, мол, желательно бы устроить фашистам еще одно такое побоище, как сегодня на шоссе, но Якубец-Якубчик опередил его, обращаясь уже к Глебову:

- А что, лейтенант, не попробовать ли вам на практике применить ваши теоретические выкладки по поводу разведывательно-диверсионных отрядов? А? Тем более, что начало вами сегодня положено великолепное.

- Я тоже об этом думал, товарищ генерал, - смущаясь, ответил Глебов.

- Вам, как говорится, и карты в руки, - продолжал генерал. - Создавайте небольшой отряд, подберите отчаянных молодцов и действуйте. Кстати, я видел здесь у нас зеленые фуражки.

- Есть два пограничника - капитан и боец. Двое уцелели от всей заставы, - вставил бригадный комиссар и крикнул вестовому: - Яценко, позовите сюда пограничников! Капитан там есть. Вот его и кликните.

- Вспомните партизан Отечественной войны - Давыдова и Сеславина, - продолжал Якубец-Якубчик, пытливо и по-отечески тепло глядя то на Глебова, то на Титова и Братишку. - Вспомните Сергея Лазо, большевиков-подпольщиков. Действовать вам придется в тылу неприятеля на оккупированной им территории. На родной земле, среди друзей и врагов. Дело это нелегкое: потребует от вас не только лихости и бесстрашия, но и хладнокровия, мужества, находчивости. Впрочем, в этом отношении первый экзамен вы сдали на пятерку.

- И еще: не забывайте о местных коммунистах, - вставил бригадный комиссар. - Попытайтесь установить с ними связи и взаимодействовать. Очевидно, будут существовать и подпольные партийные организации. И уж конечно будут партизанские отряды, которые возглавят коммунисты.

Глебов внимательно слушал, и вдруг его взгляд поймал среди сосен две зеленые фуражки.

В этот день Глебову казалось, что он потерял способность удивляться чему бы то ни было: поразить его, думалось, просто немыслимо. И все-таки он был поражен, вдруг увидев перед собой капитана Савинова и бойца своей заставы Поповина, так трусливо сбежавших перед самым решительным сражением, когда немцы пошли на последний штурм заставы. Савинов с Поповиным уже знали, что Глебов здесь - встретили прежде Ефремова, - и заранее обдумали, как вести себя перед Глебовым. Дело в том, что они не жалели красок для описания своих героических подвигов, когда рассказывали бригадному комиссару о том, как сражалась пятая застава. По их словам, на заставе погибли все, лишь они вдвоем уцелели, и руководил обороной заставы, по их версии, не начальник ее, лейтенант Глебов, а сам капитан Савинов. Встреча эта для них оказалась неожиданной и неприятной: они опасались, что обман раскроется - Глебов и Ефремов расскажут правду, и тогда Савинов и Поповин предстанут совсем в ином свете. Но Савинов обладал удивительной способностью выходить сухим из воды.

Перед Емельяном Глебовым теперь предстал совсем не тот полинялый, растерявшийся капитан Савинов, каким он видел его утром у себя на заставе, а уже вполне оправившийся, самоуверенный, с независимым видом и нагловатой вкрадчивой улыбочкой. Он бойко подошел к Глебову, протянул руку, льстиво проговорил:

- Поздравляю, товарищ Глебов. Слышал, какой вы разгром фашистам устроили на дороге.

Тонкая в рыжих крапинках рука Савинова неловко повисла в воздухе: Емельян вдруг повернулся в сторону Якубца-Якубчика, став к Савинову спиной, и, щелкнув каблуками, официально обратился:

- Товарищ генерал, задача нам ясна. Разрешите выполнять?

Якубец-Якубчик по-своему понял поступок Емельяна: Савинов старший в звании, и поэтому-де Глебов не желает его брать к себе в отряд. Решил - пусть поступает, как хочет.

- Ну хорошо, - сказал генерал. - Желаю успеха. Попытайтесь установить связь с войсками: на них работать будете. А бойцов можете взять у нас по своему усмотрению.

Простившись с генералом и его окружением, Глебов, Титов и Братишка отошли в сторонку, чтобы посоветоваться. Прежде всего надо было решить - брать им людей в отряд сейчас или на первых порах действовать по-прежнему вчетвером, а если брать, то сколько.

- Кого угодно, только не Савинова! - поспешно и решительно запротестовал Титов.

- Да вы что! Разве можно после того, как Емельян ему руки не подал? - удивился Братишка. Он считал, что о Савинове и речи быть не может. - Бойца возьмем - и хватит.

Он имел в виду Поповина. Глебов сказал:

- Поповина я все-таки думаю послать с донесением за линию фронта. Чтоб знали, как сражалась пятая застава, и не считали нас дезертирами.

- Почему дезертирами? - заговорил Титов. - Теперь у нас есть прямой приказ представителя генштаба оставаться в тылу врага. Я о другом думаю: а стоит ли нам вообще сейчас создавать большой отряд? Останемся пока что вчетвером, осмотримся, а там видно будет. - Он говорил это, исходя из соблазнительной мечты захватить еще один фашистский танк: она не давала ему покоя.

- Пожалуй, ты прав, - согласился Глебов. - В конце концов, людей в отряд, если потребуется, мы всегда можем найти даже среди гражданского населения. Комсомол мобилизуем.

На том и порешили. Среди массы бойцов, расположившихся на отдых в лесу, - а их было не меньше тысячи - легко нашли Ефремова и Поповина: издали увидели зеленые фуражки. Ефим Поповин с воодушевлением начал рассказывать Глебову, как они с капитаном Савиновым пытались "прорвать" кольцо немцев, чтоб выйти к своим, и не могли. В лесу встретили отряд генерала и присоединились к нему.

- Дайте мне донесение, - нетерпеливо перебил его болтовню Глебов.

- Какое? - растерянно заморгали маленькие глазки Ефима Поповина, а рыхлая бочковидная фигура его качнулась дважды из стороны в сторону.

- То, с которым я вас утром послал в штаб отряда, - строго сказал Глебов и посмотрел прямо в лицо солдату.

- Оно у капитана, товарищ лейтенант, - поспешил ответить Поповин сиплым голосом, подобострастно глядя на своею начальника.

- У Савинова? Каким образом?

- Он попросил.

- Ничего не знаю. Сию же минуту возьмите у него донесение и верните мне, - сурово приказал Глебов.

Поповин повторил приказание и, раскачиваясь на коротких и толстых, как тумбы, ногах, пошел искать Савинова.

Пока он ходил, Глебов написал новое донесение, в котором очень коротко изложил, как руководимая им пятая пограничная застава приняла вероломный удар гитлеровцев, сообщил потери врага на подступах к заставе: четыре танка, один самолет и свыше сотни солдат и офицеров; сообщил о подвигах и героической смерти политрука Мухтасипова, старшины Полторошапки, сержанта Колоды и ефрейтора Шаромпокатилова. Хотел было написать, что на заставе в начале боя находился оперуполномоченный особого отдела капитан Савинов, который своей нервозностью и паникерством мешал руководить боем, да одумался: черт с ним, лучше не связываться. Вместо этого указал, что на последнем этапе обороны заставы в бою принял участие сбитый фашистами над самой границей советский летчик лейтенант Братишка. В конце донесения он так же кратко написал, как на поле боя ими был найден в подбитой тридцатьчетверке контуженный старший лейтенант Титов, как они потом воспользовались брошенным -немецким танком T-IV, устроили разгром гитлеровской колонны на шоссе. Написал и о встрече с отрядом генерала Якубца-Якубчика, и о том, что генерал предложил ему остаться с товарищами в тылу врага для разведывательно-диверсионной работы. Писал и все время с раздражением думал о Савинове: зачем он взял у Поповина донесение? Может, уничтожил? Но нет, Поповин вернулся от Савинова со старым донесением, которое Глебов тут же уничтожил, и, передавая пограничнику новое, только что написанное, приказал: