Михаил Зощенко - Том 3. Сентиментальные повести Страница 61

Фамилия автора — Аверкин, Яков.

И теперь прошу лиц, знающих его, сообщить мне его адрес. Или же передать автору лично, что у меня лежат для него деньги за эти напечатанные стихи.

Писать мне — в Ленинград. Главный почтамт. До востребования.

Колька

Многоуважаемый Зощенко!

Ваши рассказы меня увлекают. Под их впечатлением я стал писать рассказы. Темы беру исключительно из жизни. Чувствую, что сюжет рассказов бледный, лексикон слов небогат, хотя пишу быстро, сразу за один присест. Когда переписываешь, многое выбрасываешь, изменяешь, выжимаешь и т. п.

Очень был бы Вами благодарен, если Вы дали мне характеристику и совет, что стоит ли мне продолжать писать. Рассказы свои никому не посылал. Товарищи натолкнули на мысль.

— Пиши, — говорят, — Зощенке, он мужик хороший — совет даст.

Таким образом, я решился черкнуть Вам и послать шесть пока рассказов. Есть у меня еще с дюжинку. Но об этом после. Сейчас только остается просить Вас еще вот что: будьте любезны, пришлите мне рассказы обратно.

Мой адрес будет такой: г. Алатырь, пом. машиниста…

Простите за мою неграмотность и нахальство просить переслать рассказы и не послать деньги на перевод. Но принимая во внимание (так всегда пишут в официальных бумагах) то, что я Вас этим не ограблю, надеюсь, не будет оскорбительно для Вас мое нахальство.

Остаюсь в ожидании Вашего ответа

Колька.

Рассказы у него были неплохие, но грубоватые. Вообще я похвалил его. Указал недостатки. Он прислал мне восторженное письмо, говоря, что я этим поднял его на большую высоту и что он будет продолжать это благородное литературное дело. Под вторым письмом стояла подпись уже не «Колька», а «Николай Максимович Максимов»…

Вирши

Дорогой Миша Зощенко!

При этом письме прилагаю Вашу книжку «Кризис». Что Вам нужно с ней сделать — это Вам будет видно, если Вы не поленитесь прочитать эти стихи.

В это самое мгновеньеОсенило вдохновенье —И для Зощенки для МишиСочиняю эти вирши.Над совершенством моей МузыНе трудились наши вузы —Не высокого полетаИ недостойна «Бегемота».Вообще сидеть бы ей в тишиИ не писать бы вовсе вирши.Но настал, как видно, кризис —Я прочла недавно «Кризис»И при чтеньи этой книжкиНадорвала себе кишки.И теперь вот за леченьеНеописуемых мучений(Не боясь, что это — риск)Предъявляю Вам я иск:Заплатите-ка мне штраф,Написав свой автограф.

Подросток

Уважаемый Михаил Михайлович.

Давно я хотел Вам написать письмо, но из-за того, что я не знал, где Вы живете, я не мог этого сделать. Наконец, я решил написать письмо в «Правду», в каковом я просил сообщить мне Ваш адрес. Через некоторое время я получил ответное письмо с Вашим адресом, и теперь имею возможность написать Вам то, что меня волнует…

У нас Вы хорошо известны, как талантливый писатель-юморист, и даже мы, школьники, с большим вниманием и удовольствием читаем Ваши рассказы. Но дело не в этом.

Я никак не могу понять, чтобы нам, школьникам, запретили читать Ваши книги. В нашей городской библиотеке я узнал, что есть несколько Ваших книг и однажды попросил одну из них («Уважаемые граждане»).

— Нет, — ответила библиотекарша, — я вам не могу дать эту книгу… Вам вообще не рекомендуется читать книги Зощенко, потому что вы еще подросток…

Я очень удивился и решил об этом спросить заведующего библиотекой. Но заведующий не мог разрешить этот вопрос, и мне, таким образом, до сего дня осталось непонятным, почему Вас нельзя читать. В юмористических журналах (напр. «Чудаке») я прочел много Ваших рассказов. Но мне хотелось бы прочесть хотя бы одну из Ваших книг, и поэтому, если для Вас не трудно, вышлите мне по почте Вашу книгу «Уважаемые граждане». Я бы ее купил здесь в городе, но она не для моего кармана — дорога очень.

Я также прошу Вас ответить мне на это письмо и разрешить волнующий меня вопрос. Буду рад и счастлив, если получу от Вас письмо и книгу. Вы только простите за некоторые небрежности.

Ну вот и все, что я хотел написать Вам. Будьте здоровы. Желаю Вам наилучших успехов в дальнейшей писательской деятельности.

С сердечным приветом.

Ваш читатель…

Пишите. Жду с нетерпением.

Плохая молодость

17 января 1929 года

Дорогой Зощенко!

Прошу Вас о большом одолжении — прочитайте эти мои стихи и дайте мне совет, стоит ли мне работать.

Я, конечно, знаю, что Вы не поэт и стихов не пишете, но я, право, не знаю, к кому мне обратиться. И кроме того, я думаю, что Вы правильно оцените мои произведения.

Я должна сказать: мне 16 лет, я недавно кончила школу и решительно не знаю, что делать. Кроме стихов, я ничего не люблю, и никакая профессия меня не прельщает. Посоветуйте, что мне делать. Могут ли в дальнейшем мои стихи дать мне заработок? Или мне лучше поступить в какой-нибудь вуз?

Пожалуйста, ответьте мне.

А главное — оцените мои стихи. Я понимаю, что стихи мои слабы и детские, но, может быть, вы что-нибудь найдете.

С нетерпением жду Вашего ответа и своей судьбы.

Нина Д…

Небо осеннее хмурится,Плачут гудки, замирая,Движется, движется улица —Мать ты моя дорогая.

Улица, улица…Я без тебя намаялась,Снова к тебе потянулась,Будто бы дочь раскаялась,К матке своей вернулась…Что ж, принимай!

Мне без тебя не жить…В ритмах своих закачай,Горе мое усыпляйПестрым мельканием лиц…Дай позабыть…

Средь всяких грез, тщеславием богатых,Я ловлю сейчас мечту одну:Я хотела б быть большущим псом лохматымИ сидеть и выть бы на луну.

На луну обрывки тучек набегают,Ветер сильный из залива воду мчит,В такт со мной гармошка подвывает,От окошек в луже свет блестит,

Ругань чья-то льется густо, смачно…Я сижу и слушаю свой вой,Вою тупо, глухо, жадно, мрачноПод животною отчаянной тоской…

Где-то поезда гудок заплакал,Тянет, тянет за собою вдаль…Завывай, заблудшая собака,Поверяй луне свою печаль.

…Будем жить мы грошовым уроком,В воскресенье в киношку ходить,И потянется строчка за строчкойНудной жизни угрюмая нить.

Там, глядишь, мы уж вставили зубы,Скоро станем, родная, стареть,Будем брови чернить, мазать губыИ романсики страстные петь.

Жизнь-то злая нас все ж пожалела:Сбылся наш стародевичий сон,И прекрасней всего света белаПоявляется дусинька — «он».

Будут страсти, кино, пиво, грезы,Будет ревность, бульвары, мечты,Алименты, гитара и слезыИ у каждой флакон кислоты.

Но умчится шпаненок крылатый —Тот, чье громкое имя — любовь,Съединёны растущей квартплатойМы с тобою подружимся вновь.

И появятся кошки, герани,Кофе, сплетни, кастрюльки, жильцы,Будем бегать мы в церковь поране,Воровать для «буржуйки» торцы.

Ожиреем, как свиньи, друг милый,Целый день кофеек будем пить,И растущие юные силыБудем нашей моралью душить.

Там денечек кончины настанет,С чистым сердцем помрем я и ты,И никто-то из нас не вспомянетПро далекие детства мечты.

Это очень неплохие стихи.

Правда, они не совсем самостоятельны, но ведь автору только 16 лет. Даже Пушкин не был в 16 лет абсолютно хорошим поэтом.

Конечно, я небольшой знаток стихов (могу сознаться под конец книжки), но считаю и уверен, что автор впоследствии будет отличным поэтом.

Я просил у автора согласия объявить фамилию, однако разрешения на это не получил.

Это подтвердило мое мнение и мою оценку — это скромность подлинного поэта. Очень хорошие стихи!

Грустная жизнь

В двадцать восьмом году я работал в одном из юмористических журналов под псевдонимом Гаврилыч.

Письма на этот псевдоним были, по большей части, шуточные и не стоящие внимания. Но одно письмо представляет, несомненно, большой интерес.

Я печатаю это письмо полностью и без исправлений. Мною только расставлены знаки препинания — их в письме (кроме тире) вовсе не было.