Евгения Шалимова - Ее старшеклассники Страница 7

— Я слышала, они кричали Женьке, чтоб не совал нос в их дела…

— Ага! Как, говорят, захотим, так и будем с девками обращаться. А он ответил: "Совесть надо иметь. Люди коммунизм строят, а вы все как из тайги только что, одичали совсем."

— Да, точно! Только и ему: "Офонарел совсем, не твоё дело, мы тебя ещё проучим!"

Анна Петровна оборвала разгорячившихся ребятишек:

— Ясно. Принципиальный, значит, разговор вышел…Ну — у, мальчики и девочки… — задумаласьПовертела карандаш в руках. — Идите пока. Вызову, как понадобитесь.

Через несколько дней школа узнала, что историей с избиением Жени Демчука занимается милиция.

Девятый "б" точно подменили после этого случая. Девочек охватила какая-то материнская страсть к приготовлению различных блюд. Каждый день в больницу доставлялись шедевры кулинарного искусства, привлекавшие своим ароматом любопытных из всех отделений. Парни девятого "б",возглавляемые неутомимым Борисиком, учинили допрос вконец перепуганному Ломникову, обнаружив его возле дома, когда он возвращался с тренировки из модной среди тебят его возраста и наклонностей секции дзю-до:

— Стой, Гришаня, разговор есть, — Борисик был, как всегда в таких случаях, лаконичен. — Выкладывай, что знаешь о компашке.

— Какой?!

— Ясно, какой. Что Женьку калечили.

— Ничего не знаю.

— Кончай волынку. Не у директрисы в кабинете. Так уделаем, опекунов вспомнить не успеешь.

Комментарии были излишни, и Гришаня попытался срочно реабилитироваться.

— Да ведь их вызвали! Троих! В отделение!

— Кого именно?

— Один недавно вышел, в тюряге три года ошивался, амнистия на праздник была. Другой откуда-то к девочкам ходит на нашу улицу. Третий из ПТУ.Дурачьё. Они давно к Женьке приставали, вот…

— Не крути. Чего ты им накапал?

— Да ни слова!

— Всё? Высказался? — Борисик придвинулся ближе, плотная толпа одноклассников тяжело дышала в лицо Ломникову. У бедного Гришани в голове помутилось.

— Заколебали! Да я только про бюро рассказал! Вы чего это?! Он сам задирался! Они девок щупали, а он сунулся…

— Ещё чего знаешь? Всё выкладывай, гадёныш!

— Они пригозили, а он гоыворит: "Не боюсь!" Мог бы не выходить на драку. Подумаешь, герой!

— Какую драку?

— Ну, за школу они его вызвали. Знал, что они… В окошко видел.

— Через тебя вызвали?

— Ну…

— Ух, Гришаня!

— Да я не знал, что они ремнями драться будут!

— Молчи, подонок! Пойдёшь в милицию и всё расскажешь. Сейчас!

— Иначе, — лицо Борисика исказилось в злой усмешке, — ты меня знаешь…

— Пойду, — обречённо согласился Гришаня, — а дружки их меня зарежут.

— Не боись. Провожать будем.

Удивленно поглядывала Елена Владимировна на толпу своих мальчишек, выходящих из школы. Вместе они ходили в кино, вместе провожали девочек из больницы. В центре группы неизменно шли Усов и Ломников. Впрочем, проницательная руководительница догадывлась, что их связывало. Несколько случайно оброненных фраз подтвердили её предположения. ("Что ж, мои мальчики вовремя расставили акценты. Пусть не изменят они себе в течение всей жизни.")

Учительница с радостью замечала, что атмосфера в классе резко изменилась. Теперь, казалось, Женя незримо присутствовал в девятом "б". Чем бы ни занимались ребята, имя Демчука огоньком вспыхивало среди одноклассников, придавая особую остроту спорам. В самые критические минуты звонкое словечко "Женька" звучало сигналом к борьбе за справедливость, и каждому хотелось стать лучше.

Лизонька сидела возле кровати, задумчиво накручивая на палец кончик толстой косы. Евгений спал, а она вспоминала те трогательные первые слова, взгляды, улыбки, с которых, по её мнению, началась их дружба с Демчуком.

В прошлом году, в короткие зимние каникулы, класс ездил на экскурсию в соседний город. В поезде заспорили о чём-то. Евгений, закрывшись простынёй, лежал на нижней полке, смуглый, молчаливый, строгий. Лиза присела рядом и в пылу спора, желая доказать, что он ошибается, поскольку является от природы человеком неувлекающимся, спросила:

— Вот скажи, разве тебе когда-нибудь хоть кто-то очень-очень нравился?

— Конечно!

На миг девочка остолбенела, обида моментально захлестнула сердце, потом подумалось: вдруг речь идёт именно о ней? Но когда девочка попыталась хоть чуть-чуть выяснить, кто она, та счастливица, обнаружилось, что Женя стал сразу чужим, недовольным её вмешательством в святая святых. Даже прямо сказал:

— Ну, сейчас начнутся расспросы!

Так кончился их первый разговор на эту тему. Второй раз заговорили в столовой. После обеда, поджидая всех задержавшихся, ребята стояли в вестибюле. Лиза, скрывая робость, начала:

— Жень, ты помнишь, сказал, что тебе очень нравится один человек?

— Да.

— Он давно тебе нравится.?

— Сейчас посчитаю, — Евгений задумался, а Лизонька затаила дыхание: вдруг откроется завеса тайны? — Седьмой месяц.

Девочка быстро отсчитала шесть месяцев. Майский туристский поход! Всё совпадало: началась его симнатия к неизвестному человеку, когда они вместе путешествовали по горной речке. Она готова была плясать.

— Девчонки, смотрите, какое небо! Солнце какое! Ну, что вы кисните? Мы же на экскурсии! Глупенькие, разве в гостях скучают! — выскочив на улицу, она закружила одну из подруг, затормошила другую, вмиг образовала круг, и её пьянящая радость захватила всех.

А потом наступил последний вечер…Ребята собирались на прощальный бал во дворец строителей. Лизонька волновалась, она была убеждена: случится что-то необычное.

Гремела музыка, все вокруг пели и смеялись, и только Евгений мрачновато глядел на толпу, прислоняськ колонне в дальнем углу зала. Бордовым фонариком мелькала Лизонька среди танцующих, вдруг прибежала к Жене и, лукаво улыбнувшись, предложила:

— Погадаем?

— Давай!

— Задумай имя дорогой тебе особы…

— Задумал, — сразу же, без запинки, очень серьёзно ответил Женя.

— Точно сформулировал? Напиши вот на этой маске, — протянула бумажную мордочку лисы.

— Написал.

— Теперь скажи: там есть буква "Е"?

— Нет, — сухо ответил Евгений.

— Не совпало! Не получилось гадание! — и убежала.

Всё померкло в глазах Лизоньки. Не её имя задумал юноша, не она самое дорогое существо для него. Она танцевала, шутила с кем-то, а сама думала об одном: почему тогда он так смотрит? Почему всё время рядом с ней, даже в автобусе всегда рядом стоит? Почему так особенно тепло разговаривает?

Нет, кажется всё, мерещится, всё сама напридумывала, Лиза готова была плакать, кричать от боли. К счастью, вечер кончился и можно было уйти к себе в комнату, притвориться спящей и плакать в подушку, сколько угодно… На лестнице, с номерком в руках, она опять столкнулась с Евгением. Теряя последнюю надежду, она спросила:

— Имя было полное?

— Нет, краткое, — с готовностью ответил Женя, отлично понимая, о чём речь. Девчонка рассмеялась счастливо и исчезла. Снова вернулось в сердце солнышко!

Стучат колёса, поезд мчится домой. Позади добрый город. За окном ночь. Ребята разбрелись по вагону, улеглись, почти все уснули, только со второй полки доносится лёгкий шопот. Это Лизонька и Женя начали первый — самый волнующий! — разговор по душам.

— Жень, расскажи о том человеке! Или нельзя? Не можешь?

— Почему? Могу! Хочу даже! Рассказать?

— Конечно! Это — она?

— Она! Удивительная! Особенная. Таких больше на свете нет…

— Чем же особенная?

— Очень добрая, чуткая, умная. Людей как-то необычно любит. И люди любят её.

— А чем ещё хороша?

— Она очень искренняя и прямая, очень нежная и мечтательная, лучше её нет на свете никого.

— А кто она? Она…одноклассница.

Глаза досказали остальное. Благодарный взгляд девочки был Жене ответом. Лизе казалось, будто мир расцвечен гроздями праздничного салюта, а колёса выстукивают милое словечко "одноклассница".

— А вдруг всё это пройдёт? — очнулась девушка от приятных воспоминаний. — У меня пройдёт или у Жени… Нет! Тогда я умру. Не могу жить без него, такого верного, такого надёжного. Говорят, каждая девчонка ждёт своего Грэя. Значит, я дождалась? Такое родное лицо, будто мы прожили вместе целую жизнь и у нас уже взрослые дети. Почему так? Потому что…люблю!люблю!люблю! — взволнованно шептала Лизонька, теребя русую свою косу и вглядываясь в лицо Жени.

7. Печальные новости.

Первых двух уроков в этот день у Елены Владимировны не было, и она решила позволить себе явиться в школу позднее, чем обычно. Выйдя на улицу, потопталась на остановке ("Ясно, автобусы на завтраке"), понаблюдала, как дерутся воробьи из-за хлебных крошек возле магазина "Продукты" ("Спрошу пятиклассников, слышали они, как птицы ссорятся? Такие же интонации, как у девчонок, подышала в воротник ("Однако морозец явно силу набирает, а дежурные хотели окна протирать"), и она отправилась на работу пешком, через любимый свой парк. Задумчивые мохнатые ели с белыми лапами сторожили засыпанные снегом клумбы.