Валентин Овечкин - Собрание сочинений в 3 томах. Том 1 Страница 77

Одна из примечательнейших черт нашего времени — возросшее и все более возрастающее в каждом человеке сознание хозяина страны, чувство коллективной хозяйской заботы и ответственности за все, что строится и делается в нашем государстве. И вы с этим явлением, товарищ министр, обязаны считаться. Народ вправе потребовать от вас сохранности и приумножения (а не бессмысленного уничтожения, ради лишь сегодняшнего дня, без всякой тревоги о будущем!) врученных вам природных богатств нашей страны. Может быть, вы позабыли, что каждый из нас, людей не причастных к руководству рыбной промышленностью и вообще к какой бы то ни было руководящей должности, — такой же хозяин всех морей, рек и озер Советского Союза и рыбы, водящейся в них, как и вы, министр?

Вы молчите, не отвечаете ни в какой форме, ни письменно, ни устно, редакции журнала — приходится пробавляться слухами. Говорят, что вы на каком-то совещании в министерстве признали статью правильной, но тут же сказали: «А в общем, те сотни тысяч центнеров рыбы, что дает Азовское море, плана не решают — надо теперь нажимать на промыслы в океане». Печальные слухи! Есть ведь и в океане свои, разработанные учеными-рыбоводами правила хозяйственно-бережливого обращения с запасами рыбы в воде. А мы, читатели статьи Н. Дубова, уже знаем, что означает в вашей практике это лихое словечко — «нажать»!.. В одном из писем-откликов на статью Н. Дубова, полученных редакцией «Нового мира», сообщается, что и на Черном море творятся такие же безобразия, как и на Азовском. Камбалу ловят главным образом в весенние месяцы и на местах икрометания, когда она имеет наихудшую упитанность. Дельфинов истребляют в массовом количестве в летние месяцы — во время спаривания и щёнки, — вылавливают множество беременных самок и маленьких детенышей. Почти не стало уже ценнейшей рыбы — кефали. Периодически то запрещается, то вновь разрешается очень вредный на Черном море траловый лов рыбы.

Чего-чего только не передумаешь об этих вещах, пока руководящие работники Министерства рыбной промышленности загадочно молчат!

Может быть, это грабительское отношение к морям объясняется очень простой причиной грубо-карманного характера — определенный круг лиц в министерстве и трестах получает премии за перевыполнение планов? Кому — премии, кому — беда!..

А может быть, есть нечто превыше ваших сил и прав, товарищ Ишков, и вы молчите потому, что считаете неудобным доводить это до сведения общественности? Скажем прямо: вы получаете ежегодно твердые планы вылова и заготовок рыбы по всем морям Советского Союза, которые обязаны точно и неуклонно выполнять. За невыполнение вас, конечно, не похвалят. Рыба — это немаловажный продукт в продовольственном балансе страны. Но рыба ведь нужна нам и завтра, и послезавтра. Мы же не можем, в погоне за благополучными процентами выполнения плана сегодня, допускать беспардонное браконьерство на наших водоемах, угрожающее полным их истощением в ближайшие годы!

Бывает же так, что сама жизнь подсказывает необходимость внесения каких-то коррективов в наше социалистическое планирование. Надо только решиться подать голос — авось и не снимут с занимаемой должности за попытку по-государственному пересмотреть некоторые утвердившиеся в нашей жизни догмы. Но мы не помним, не читали в печати, не знаем таких фактов, чтобы вы, товарищ Ишков, выступили на пленуме ЦК или на сессии Верховного Совета с какими-либо претензиями к планирующим органам. Есть основания полагать, что вы и там молчите, — как молчат о своих несчастьях безгласные рыбы в подведомственных вам морях. Молчите, вытянувши руки по швам, и неукоснительно «выполняете»…

Думается, что сейчас настало такое время, когда надо безжалостно смещать людей с занимаемых ими постов, примерно наказывать и заменять другими работниками главным образом не за то, что они чего-то не выполняют, а за то, что выполняют тупо, по-фельдфебельски, не утруждая мозгов, не осмеливаясь даже послать в вышестоящий орган честную, правдивую информацию о положении дела. В нашем огромном хозяйстве, в случае недостаточно продуманного планирования чего-то, всегда может то там, то там возникнуть какая-то неслаженность, несуразность, какой-то просчет, угрожающий серьезными последствиями для той или иной отрасли. Эти ошибки можно своевременно исправить, — если внимательно прислушаться к голосам снизу, с мест. Но надо же, чтобы было кому подавать голос!..

Чем дольше молчат руководящие работники Министерства рыбной промышленности СССР о статье Н. Дубова, тем яснее становится, что редакции журнала нечего, пожалуй, и ждать от них толкового ответа. Да и по характеру дела ответа только от министерства будет уже недостаточно. Вряд ли сами руководители этого министерства способны оценить в полную меру вред, наносимый ими государству, и объективно определить для самих себя достойную меру наказания за одно из самых тягчайших преступлений перед народом — за хищническое уничтожение природных богатств Советского Союза, богатств, которые принадлежат не только нам, ныне живущим людям, но и будущим поколениям, потомкам нашим.

В том же журнале «Новый мир», в № 5 за текущий год был напечатан очерк А. Безыменского и И. Вайнберга — «Дорогу техническому прогрессу!». В очерке шла речь об очень серьезных болезнях производства и ненормальностях в руководстве коллективом на Московском заводе внутришлифовальных станков (ЗВШС). Очерк трудно пересказать. Это целое литературное произведение, с обстоятельной деловой стороной, с подробным описанием работы завода, отдельных его цехов, с цифровым анализом движения производства, и в то же время — с живыми типичными характерами, яркими литературными портретами людей, запоминающимися диалогами, сценами. По важности поставленных вопросов (касающихся к тому же не только ЗВШС), очерк принадлежит к весьма нужной нам сейчас проблемной литературе.

Редакция журнала, дабы избежать возможных неточностей или искажений фактов, провела обсуждение рукописи очерка перед его напечатанием. Были приглашены работники завода, около десяти человек: главный технолог, главный механик, начальник отдела труда и зарплаты, инженер по труду, старший конструктор и другие товарищи. Стенограмма обсуждения — вопль души людей, которым уже невмоготу. Все в один голос отметили, что авторы даже недостаточно остро написали очерк об их заводе.

Суть дела вкратце сводится к следующему. На заводе, выпускающем уникальные, высокой точности станки, именуемые в технике прециозными (от внутришлифовальных станков, которые когда-то делал завод, сохранилось только его название), процветает дикая ежемесячная штурмовщина. Вот что показывает «кардиограмма» ЗВШС. В прошлом году за первые декады шести месяцев первого полугодия выпущен тридцать один станок, за вторые декады — двадцать семь, за третьи — девяносто семь. Во втором полугодии за первые декады выпущено четыре станка, за вторые — девятнадцать, за третьи — сто сорок восемь. Заводской коллектив способен творить чудеса — «4» и «148»! Но руководят этим коллективом безобразно. На заводе отсутствует элементарная культура производства, грубо нарушаются правила охраны здоровья рабочих, высокая техника сплошь и рядом уживается с «дубинушкой», технический прогресс, если можно так выразиться, в загоне. Перспективным конструированием станков никто не занимается, конструкторский портфель пуст. За полтора года директор ни разу даже не заглядывал в конструкторское бюро.

Директора Я. П. Яковлева зовут на заводе «Я в квадрате» — за его самовластие и самовлюбленность, за полное пренебрежение к какой-либо коллегиальности в работе, за размашистое, шумливое, не дающее ходу ни чьей инициативе, и довольно-таки безалаберное руководство. У директора отсутствует контакт с технической мыслью на заводе (ему эти тонкости незнакомы), техническую интеллигенцию он вообще третирует, излюбленная его форма общения с подчиненными — нагоняй, а самые употребительные слова в разговоре с ними: «выгоню!», «подавай заявление!», «уволю!».

Вот сценка из очерка:

«Директор поручил начальнику отдела получить в министерстве письмо, которое должен был подписать заместитель министра. Начальник отдела звонил по телефону несколько раз — все нет и нет заместителя министра. Ехать недалеко, а незачем.

Через некоторое время в отделе послышался телефонный звонок. Знакомый голос директора ЗВШС спросил:

— Приехал ваш начальник из министерства?

— Да он и не уезжал, — ответили ему, не зная, в чем дело.

Директор велел позвать к телефону «виновного».

— Где письмо, болван?

Начальник отдела, оглушенный этим приветствием, хотел что-то вымолвить, но директорский бас продолжал грохотать:

— Не нужны мне твои объяснения, дважды ты болван, не нужен ты мне вообще, не ходи больше ко мне!»