Эдуардо Бланко-Амор - Современная испанская повесть

ПРЕДИСЛОВИЕ

В ночь на 20 ноября 1975 года в своей загородной резиденции Пардо скончался генерал Франсиско Франко, каудильо Испании, последний из диктаторов Европы. С его смертью в истории этой страны завершился мрачный период, длившийся почти сорок лет. Словно торопясь наверстать упущенное, испанцы быстрыми темпами стали освобождаться от печального наследия, оставленного франкизмом. В то время я работал в Мадриде корреспондентом ТАСС и был непосредственным свидетелем начавшегося процесса социально — политических преобразований. Этот процесс характеризовался прежде всего демонтажем диктаторского режима и закладкой основ буржуазно — демократического строя. Так, уже в первые годы, последовавшие после смерти Франко, были распущены Национальное движение (испанская фаланга), партия фашистского типа, единственная политическая организация, разрешенная во франкистской Испании; так называемые официальные профсоюзы, полностью контролировавшиеся франкистами; трибунал общественного порядка, главный репрессивный орган режима; франкистские кортесы. На смену им пришли новые государственные и политические институты — были легализованы все политические партии, включая и коммунистическую; разрешена деятельность демократических профсоюзов, проведены первые выборы в парламент, местные органы власти. Была принята первая за последние сорок лет конституция и сформировано первое конституционное правительство.

Не вдаваясь в подробности процесса восстановления демократических свобод, можно лишь констатировать, что испанский народ на этом трудном пути уже добился серьезных успехов. Напомним хотя бы об убедительной победе Испанской социалистической рабочей партии на внеочередных парламентских выборах 28 октября 1982 года. Сформированное социалистами однопартийное правительство и объявленная ими программа действий — надежная гарантия развития страны по пути демократии.

Вполне естественно, происходящие в послефранкистской Испании события не могли не сказаться на состоянии испанской литературы, как не могла испанская литература не обратиться к процессам, затронувшим все стороны общественно — политической и культурной жизни страны. В первые же месяцы после кончины каудильо в Испании стали появляться книги, многие из которых При франкизме были бы просто немыслимы. Значение таких книг не только в том, что они освещают тему гражданской войны и послевоенного периода с позиции «побежденного народа», но и в том, что, воссоздавая эпоху франкизма, они тем самым как бы информировали испанцев о наиболее значительных событиях последних десятилетий, говорили правду о многих фактах, которые франкисты либо замалчивали, либо беспардоннейшим образом извращали. И можно без преувеличения сказать, что, благодаря таким книгам, испанский народ как бы заново открывал для себя историю страны. Мне не раз приходилось сталкиваться, причем не только в провинции, но и в Мадриде, с людьми, которые не знали многих вещей. Только после кончины Франко Испания узнала, например, о том, что Гернику разбомбил гитлеровский авиационный легион «Кондор», а не республиканцы, как о том твердили франкисты. Испанцев убеждали, и, надо признать, небезуспешно, и в том, что Федерико Гарсиа Лорка, гордость национальной поэзии, был убит абсолютно случайно, что он якобы стал жертвой «смутного времени», неразберихи, царившей в тот период, тогда как его преднамеренно и хладнокровно расстреляли фалангисты за политические убеждения, за то, что Лорка открыто осудил мятежников. После смерти Франко стало известно, что Гарсиа Лорка на второй же после мятежа день написал стихотворение, где он гневно заклеймил франкистов. Всего два факта — а их можно приводить до бесконечности, — но и они убедительно говорят, какой голод на правдивую информацию ощущался в стране.

Наряду с этим в послефранкистской Испании стали выходить произведения, авторы которых стремились осмыслить последствия франкизма, какое влияние он оказал на развитие страны в целом. В числе этих произведений и некоторые повести, включенные в настоящий сборник. В первую очередь я имею в виду повесть Антонио Мартинеса Менчена «Pro patria mori». Но прежде чем говорить об этом произведении, несколько слов об его авторе.

Антонио Мартинес Менчен, юрист по образованию и писатель по призванию, известен у себя на родине как мастер рассказа и короткой новеллы. В пятидесятых годах, как и сотни тысяч испанцев, в поисках заработка А. Мартинес Менчен был вынужден отправиться в ФРГ, где провел несколько лет. Возможно, пребывание в этой стране на положении рабочего — иммигранта, мытарства, выпавшие на его долю, нещадная эксплуатация на западногерманских заводах наложили отпечаток на его творчество. Уже в первой книге рассказов, «Пять вариаций», вышедшей в 1963 году, он пишет о страшном мире, который ломает людей, коверкает их судьбы, унижает человека, делает его ущербным, неполноценным. Иногда писатель слишком увлекается страданиями своих героев, излишне выпячивает их обреченность, патологическую психику некоторых персонажей. Следует отметить, что в первых произведениях Антонио Мартинеса Менчена зло, окружающее его героев и калечащее их, не имело конкретного адреса. Писатель вольно или невольно убеждал читателей, что таков весь мир в целом. Не исключено, что именно это обстоятельство дало повод испанской критике говорить о зависимости Мартинеса Менчена от Франца Кафки. Допуская возможность подобных утверждений, все же хотелось бы сделать оговорку. Если для Кафки абстрагирование от исторической реальности, изображение своих героев впе конкретной действительности имеет смыслообразующее значение, то для испанского писателя — это вынужденный литературный прием, в значительной степени вызванный наличием жестокой цензуры в его стране. К тому же в отличие от Кафки, бесстрастно фиксирующего состояние своих героев, их мучения, А. Мартинес Менчен проявляет участие к своим персонажам.

В последующих произведениях Мартинес Менчен отходит от изображения безадресного зла. Продолжая тему неустроенности, он все настойчивее проводит мысль, что причина ее — гражданская война, вызванная мятежом Франко, сорокалетнее господство франкизма. Это, например, характерны для сборников его рассказов «Каменные стены», «Инквизиторы» и особенно предлагаемая советскому читателю повесть «Pro patria mori».

Повесть построена в форме дневпиковых записей, начатых 17 октября 1975 года, когда по Мадриду поползли первые слухи о кончине Франсиско Франко, и законченных 22 ноября того же года — в день похорон диктатора. Уже отмечалось, что Антонио Мартинес Менчен великолепно передает тончайшие нюансы психологии своих персонажей. Это в полной мере относится и к дан- пой повести. Только здесь он передает психологическое состояние не конкретного индивидуума, а Испании в целом, в момент, когда вся страна жила ожиданием надвигающейся смерти каудильо, человека, олицетворявшего почти сорокалетний период диктатуры, о смерти которого миллионы испанцев мечтали долгими ночами в течение многих лет.

Читая повесть «Pro patria mori», зримо ощущаешь политическую и социальную атмосферу того времени, для которого внутренняя напряженность, растерянность, порой доходившая до паники, страх перед неизвестностью были повседневной реальностью. Перед большинством испанцев в те дни стоял вопрос: что же будет после Франко? Ведь умирал человек, чья личность определила историческую ситуацию, в которой сформировалось целое поколение испанцев (по официальным данным, на конец 1975 года 28 из 36 миллионов жителей этой страны родились после гражданской войны), с уходом которого уходили в прошлое сорок лет истории страны, можно сказать — эпоха. Вот как описывает автор состояние, в котором находилась страна: «Мы все боимся: те, кто его любит, и те, кто ненавидит, те, кто за него, и те, кто против.

Одни боятся потерять власть, данную им диктатурой, привилегии, основанные на коррупции, которую поощряла диктатура. Другие боятся нового фашистского взрыва, волны репрессий, возврата к ужасам тридцать шестого года. Но большинство испытывает иной страх — страх перед неизвестным, страх перед тем, что парушится их рутинное существование, страх нового, страх перемен».

Конечно же, «синдром неизвестности» обуял не всю страну. Даже в самые мрачные годы франкизма в стране были силы, которые верили в неизбежность крушения диктатуры. И не только верили, но вели борьбу, чтобы приблизить этот день. Кто следил за развитием событий в Испании, не может не знать об активизации политической деятельности, в которую, несмотря на запреты, включались все новые и новые партии, в том числе коммунисты и социалисты, демократические профсоюзы. Уже тогда им было ясно, что послефранкистская Испания должна как можно быстрее освободиться от наследия диктатуры. И тем не менее, повторяю, общая атмосфера тех лет писателем подмечена точно.