Роман Канушкин - Джандо

Роман Канушкин

Джандо

Посвящаю маме, Марго,

со всей моей неизменной любовью

Джандо — обряд инициации, посвящения у некоторых шаманских народов.

Не во времени создал Бог небеса и землю,

но Он наделил их временем.

…Время — дар вечности.

Часть I

ОНИ НАЧИНАЮТ

1. Дядя Витя

Дядя Витя открыл глаза — будильник, если он не врал по старости, показывал шесть утра.

«Пивка… — была первая мысль, прорвавшаяся сквозь узкие щели гудевшей Дяди-Витиной головы. — Пивка… — А потом уныло: — Не попить… Палатка в розлив открывается только в восемь, екын его в тудын…»

Всю ночь Дядю Витю мучили кошмары — ему снились какие-то мокрые чудовища, пытавшиеся усесться на грудь, а просыпался он от взмахов крыльев огромной бабочки или летучей мыши, оказавшейся на поверку его дворнягой Королем, вознамерившимся летать. Штаны Дядя Витя снять забыл. Забыл или не успел. Король посмотрел на хозяина грустными глазами и лениво завилял хвостом. Параллельно Дяде Вите, только на уровень ниже, уткнувшись носом в остатки когда-то дорогого и модного паласа, спал Андрюха — лучший Дяди-Витин корешок. Почему-то Андрюха был в одних цветастых трусах и весь усыпан штукатуркой. Во сне он пытался притянуть к себе доброжелательного Короля и им укрыться.

— Ох! — вздохнул Дядя Витя.

Свет он выключить тоже забыл. Нехорошо. Нехорошо… Ну и что? Теперь не ему за все это платить.

Дядя Витя посмотрел в захламленную даль своего бесконечного коридора, вздрогнул и снова сказал: «Ох! Екын…

На паласе спал вовсе не Андрюха. Андрюху он обнаружил в глубине коридора — тот сладко дремал, свернувшись калачиком на дверном коврике в прихожей. А этот тогда кто же?

Дядя Витя попробовал напрячь память — это не дало никаких результатов, но пивка захотелось сильнее. Через какое-то время он обнаружил, что и сам лежит не в своей постели, а на стареньком полуразвалившемся диванчике и укрыт всего лишь оконной занавеской. Зато на его кровати (когда-то, может быть, целую жизнь назад, это называлось их с Валей брачным ложем) спит какая-то девочка, так похожая на молодую Валю, его жену. Только он уже два года как вдовец.

Капельки пота выступили на лбу Дяди Вити. «Все, — с грустью подумал он, — допился…»

Он еще раз с тоской посмотрел на свою кровать, и тогда щели в мутной голове Дяди Вити расширились, позволяя всплыть каким-то воспоминаниям.

— Ой, да это ж всего лишь студенты! — Дядя Витя вдруг почувствовал себя таким счастливым, словно ничего лучше студентов в мире быть не могло. — Вчера гуляли вместе — студент с подругой! Ой, голубчики, екын вас в тудын!

Дядя Витя уставился на палас. Ага, штукатурка! Студент… Затем он посмотрел на свои руки, штаны, дырявые носки. Штукатурка. Дядя Витя поднял тяжелые глаза — на потолке красовалось огромное засохшее пятно.

«Дураки мы! Екын нас в тудын», — подумал Дядя Витя. И хоть не ему теперь за все это платить, но все равно не по-людски как-то. Ведь столько лет здесь был его дом.

Вчера Андрюха и Дядя Витя заканчивали гулять с шумной компанией студентов. Вот этого, в цветастых трусах, они прихватили с собой. Скорешились, стало быть. Студенты обмывали в кафе-рюмочной какие-то зачеты, а Дядя Витя заявил, что он тоже все зачеты в своей жизни уже сдал.

— А, так за это стоит выпить! — дружно отозвалась молодежь.

Дядя Витя вообще-то собирался домой, но по рюмочке согласился.

Дальше следовал провал, затем картинка: они идут со Студентом, обнявшись, прямо по московским сугробам, причем Студент — в одних цветастых трусах. Дядя Витя еще раз посмотрел на палас — ага, точно, в этих самых! Студент орал песни «Закаляйся, как сталь» и «Путники в ночи», а более традиционно настроенный Дядя Витя радостно басил «Ой, мороз, мороз… Затем Студент (хоть убей, Дядя Витя не мог вспомнить его имени и причину его раздетости) сказал, что путь самурая есть смерть, и изобразил что-то, напоминающее младенца на горшке. Он назвал это позой Лошади. Из-за чего Дяде Вите приснилась лошадь на горшке. Дальше снова следовал провал. Потом они пили за Вечный Союз Студентов и Пенсионеров (председатель — Андрюха), а потом вдвоем со Студентом вылили на потолок целый таз воды. Радости было! Вода — на счастье! Эпоха Водолея! Однако подруга Студента — она сначала все время смущалась и говорила, что Студент из очень интеллигентной семьи и большая умница, а такое с ним впервые; правда, потом смущаться перестала — заявила, глядя на потолок, что это прошла Третья мировая война, а мокрая осыпающаяся штукатурка не что иное, как радиоактивные осадки.

— Балагуры! — ухмыльнулся Дядя Витя и бережно укрыл Студента старым пледом.

Дядя Витя не был алкоголиком, как полагали многие. И уж прямо таким пьяницей, пожалуй, он тоже не был. Выпить любил, мог загулять, но не лечился ни разу и всегда завязывал по собственной воле. По крайней мере сам себя алкоголиком Дядя Витя не считал, а как там на самом деле — поди разбери. Но в Дяде Вите было главное — стержень. Пропивал он много — сначала получку, затем пенсию. Но всегда что-то приносил жене. Пока она была жива. Теперь Дяде Вите не для кого было экономить. Можно сказать, что теперь он — совершенно свободный холостяк.

От полумиллиона рублей задатка, принесенного ему маклерами фирмы «Норе. Операции с недвижимостью», осталось тысяч сто. Деньги немалые, на них еще недельку погудеть можно, но у Дяди Вити есть стержень. Стержень не беспокоил его ровно тринадцать дней, когда Дядя Витя со товарищи благополучно спустили четыреста тысяч, обогатив владельцев окрестных коммерческих палаток и облагодетельствовав всех местных пропойц. Но на четырнадцатый день Стержень (Дядя Витя про себя его уважительно величал с большой буквы — Стержень) сказал: хорош, старый алкаш, а то сдохнешь под забором как собака. Квартиру ты уже продал и, если сейчас не завяжешь, будешь бомжевать на вокзалах, пока кто-нибудь по пьянке не пришьет.

«Приговор строг», — подумал Дядя Витя. Но все же есть у него к Стержню пара вопросов. Конечно, в этой ситуации Стержень — в генеральской шубе, а Дядя Витя — так, в лаптях. Но пара вопросов есть. Во-первых, зачем ему, старому дуралею, огромная трехкомнатная квартира? Им с Королем хватит и поскромнее. А эти маклеры из «Норе. Операции с недвижимостью» предложили кругленькую сумму: «Распишись, получи задаток и балдей себе». Во-вторых, они на эти деньги подберут квартирку поменьше, приличную однокомнатную, да еще у Дяди Вити деньжата останутся! И это самое главное. Хоть на старости лет Дядя Витя поживет как король.

Да уж! Дядя Витя подумал, что он пахал всю жизнь, вкалывал как ишак и ничего хорошего в жизни не видел. Кроме пенсии, уж очень смешной пенсии. А соседские пацанята, мальчишки, выросшие на глазах, разъезжают на американских машинах в спальный вагон размером и настригли столько денег, что скупили полрайона. А может, и больше… И такие все чистенькие, в костюмах, как маклеры из «Норса»… А Дядя Витя сидел на полных бобах. Он уже продал из своей квартиры все, что можно продать, остались только старый телик да рухлядь-мебель. Но денег не хватало. Дядя Витя подрядился продавать газеты, но как-то пропил дневную выручку. Цикл прервался — началась нужда. Он собирал бутылки, пока было тепло. Но ведь всегда приходит осень— так уж жизнь устроена, екын его в тудын. Дядя Витя решил сдать две большие комнаты, перебравшись с Королем в маленькую. Вот тогда и появились маклеры из «Норса». Они предложили лучший вариант «Операции с недвижимостью». Да уж… Как они носились с Дядей Витей! Квартиру приватизировали, не отходя от кассы, — нотариуса притащили на дом. Обходительные ребята… Чего угодно — пожалуйста, клиент всегда прав. Они все такие чистенькие, а старый алкаш Дядя Витя всегда прав. Вот только нотариус Дяде Вите не понравился. Что-то неприятное в нем было; наверное, в его взгляде… холодные, неискренние, жесткие глаза. Маклеры — простые ребята: только подписали бумаги, достают пузырь «Смирновской» — что мы, не русские люди?.. Разлили по стаканам, а затем выложили перед ним пять пачек тысячерублевок, и по внезапно нахлынувшей теплой волне Дядя Витя понял, что у него началась новая жизнь. «Смирновскую» Дядя Витя пил впервые — она ему понравилась, он смог «почувствовать разницу». Дорого и качественно, а не шило какое-то. Столько денег у Дяди Вити тоже было впервые… Впервые! После этого он загулял с Андрюхой. Маклеры из «Норса» допивать не стали, только пригубили и откланялись — мол, работы по горло. Их дело молодое, екын их… А Дядя Витя впервые за свою долгую и бестолковую жизнь почувствовал себя всемогущим.