Вячеслав Козачук - Кафедральные истории

Пасьянс никак не раскладывался, а тут еще на столе вдруг отчаянно заверещал телефон. Досадуя на внезапную помеху, Михаил покосился на трезвонивший аппарат и решил проигнорировать его, искренне полагая, что после двух лекций подряд имеет полное право на своеобразный релакс. Однако звонивший был настойчив, и сделал еще несколько попыток, которые Михаил, злорадствуя, оставил безуспешными. Когда звонок наконец-то окончательно умолк, Михаил с облегчением поерзал на стуле и погрузился в игру.

Но не тут-то было! Спустя минуты три в дверь кто-то нетерпеливо и требовательно забарабанил. Михаил не успел откликнуться, как дверь рывком распахнулась и на пороге явилась запыхавшаяся секретарша ректора.

- Михаил Анатольевич! — взволнованно выкрикнула она. — Михаил Анатольевич!

- Слушаю, Ниночка, слушаю… Успокойтесь вы, ради бога… — немного раздраженно отозвался Михаил, одним глазом поглядывая на недоразложенный пасьянс. «А ведь хороши шансы были», — мелькнула у него мысль.

- Михаил Анатольевич, вас срочно вызывает к себе ректор!

- И зачем я ему понадобился?.. — то ли спросил, то ли размышлял вслух Михаил.

Но Ниночке некогда было разбираться в нюансах психики профессора, которого она в глубине души искренне считала чудаковатым, поэтому она сочла нужным, прибавив строгости в голосе, его поторопить:

- Пойдемте скорее, Михаил Анатольевич, ректор очень срочно вас требует. У него там какой-то посетитель сидит, похоже, из органов, и шеф жутко нервничал, что вас нет…

- Из о-органов? — косясь на монитор, крайне удивился Михаил. — Странно все это… Им-то я зачем потребовался…

С сожалением бросив последний взгляд на монитор, Михаил кликнул мышкой, закрывая игру.

В кабинете у ректора действительно сидел посетитель, всем своим видом демонстрируя серьезность представляемого учреждения и важность дела, приведшего его.

Бросив неприязненный взгляд на вошедшего Михаила, ректор елейным голосом представил его сидевшему в кабинете:

- Позвольте познакомить вас с нашим Михаилом Анатольевичем, доктором, профессором…

- Дважды профессором, — небрежно перебил его Михаил.

- Это как: дважды? — с любопытством спросил поднявшийся ему на встречу посетитель. И протягивая руку, назвался — Владимир Николаевич.

- Дважды – это означает: профессор и по должности, и по ученому званию. Но это долго рассказывать. Вас же, наверное, не вопросы ученых степеней и званий интересуют?

- Да-да, конечно, не это. Предлагаю переместиться в ваш кабинет и продолжить разговор там.

И он повернулся к ректору:

- Спасибо огромное вам за помощь. Не смею больше злоупотреблять вашим гостеприимством и обременять вас своим присутствием, — с неожиданной восточной витиеватостью выдал посетитель. — Мы, если вы не возражаете, продолжим беседу у профессора. Извините, дважды профессора…

Выйдя из ректорского кабинета, Михаил чуть не огрел дверью Ниночку, которая на свое счастье вовремя отскочила. Но ее изнывающий от любопытства взгляд перехватить все же успел.

Зайдя к себе, Михаил по-хозяйски плюхнулся на свой стул и жестом пригласил присаживаться гостя. Выждав, пока тот умостится, он без обиняков спросил:

- Так что от меня нужно доблестной милиции?

Владимир Николаевич отреагировал моментально:

- Почему вы решили, что я из милиции?

- Во-первых, это не я так решил, а Ниночка, секретарь ректора. А уж ей-то верить можно, глаз у нее намётан. Во-вторых, сужу по поведению ректора. Он, понимаете ли, человек старой закалки… — Михаил саркастически хмыкнул.

- Вынужден вас поправить… Простите, не вас, а Нину. Хотя ошиблась она незначительно. Я из Службы безопасности Украины. Управление по наркотикам. Полное название управления я обычно не называю, оно такое длинное и совершенно, на мой взгляд, дурацкое, — извиняющимся тоном добавил. — Дело в том, Михаил Анатольевич, что требуется ваше компетентное мнение по одному вопросу. Ведь вы самый крупный специалист у нас в области, а времени у нас мало, в Киев обращаться некогда…

- Лукавите, Владимир Николаевич, ох как лукавите… — не совсем вежливо перебил гостя Михаил. — При нынешних средствах коммуникации вся необходимая информация через пять минут будет в Киеве, у вашего начальства… Или вы по-прежнему, с нарочным, документы пересылаете?

Гость сделал вид, что или не услышал скептическую тираду профессора, или слишком занят, чтобы отвлекаться на ответ. Сосредоточенно покопавшись в своем пижонском портфельчике, он извлек из него какие-то бумаги и протянул их Михаилу.

Тот взял тоненькую рукописную стопку и быстро перелистал. Убористым, но достаточно разборчивым почерком была расписана какая-то реакция. Не поднимая глаз от рукописи, Михаил поинтересовался:

- Когда и в каком виде вам нужен мой ответ?

- Устный – завтра, а письменный – хотя бы через пару дней.

- Как это у вас по-божески, — иронично изумился Михаил — Не на вчера, не через 20 минут, а на завтра!

- Да, Михаил Анатольевич, завтра, — не приняв шутливого тона, неожиданно твердо ответил СБУ-шник.

Сергей еще раз бегло проглядел рукопись и согласился:

- Ладно. Диктуйте телефон.

После ухода офицера, Михаил еще раз просмотрел полученные записи, затем спрятал их в шкаф, служивший по совместительству сейфом, и отправился в столовую.

Пообедав, Михаил приступил к изучению рукописи. Внимательно ознакомившись с последней страницей, он с легким разочарованием пробурчал:

- Ах, вот оно что! Опиоиды! А я, наивный, надеялся увидеть что-то новенькое…

И после этого, похмыкивая, углубился в чтение. Однако уже на второй странице высказался:

- Или дурак, или гений… Гении у нас, к сожалению, появляются раз в столетие, а вот в дураках недостатка пока не испытываем… Кажется, еще один…

На четвертой странице последовал еще один комментарий:

- Точно не гений. Во всяком случае в фармакологии… Но ловок, шельма…

Пятая страница вызвала бурю негодования:

- Ну кто же так синтез производит? Все равно, что левой рукой правое ухо чесать! Тут-то реакция совершенно простая

Следующие пятнадцать минут оказались заполненными многозначительными похмыкиванием и погмыкиванием. Дочитав, Михаил придвинул записную книжку, посмотрел недавнюю запись и набрал номер.

- Владимир Николаевич? Это вас беспокоит ваш недавний визави, профессор Демчук. Не шибко отвлекаю?

И выслушав заверения собеседника, продолжил:

- Посмотрел я сии записки. Весьма любопытно, должен вам сказать, весьма… Автор их, конечно, кое-какое разумение в химии имеет, но явно недостаточное. Такая реакция, как он написал, в принципе происходить не может, а вещество, якобы им полученное, в природе не существует. Что значит, уверен ли я? Конечно, да! Вам, любезнейший, навешали, как говорит нынешняя молодежь, лапши на уши, преследуя какую-то совершенно определенную цель. Полагаю, чтобы затянуть время. Впрочем, это уже по вашей части…

Послушав СБУ-шника, профессор поинтересовался:

- Письменное заключение вам по-прежнему требуется?..

Через пару недель, выйдя из аудитории после лекции, Михаил столкнулся с Владимиром Николаевичем. Тот, небрежно опершись на подоконник, читал газету. Услышав звук открывающейся двери, он опустил газету и приветливо улыбнулся:

- А я снова к вам, Михаил Анатольевич!

- Что случилось? Неужто вас кто-то снова за нос водит?

- Нет-нет, сегодня я по совершенно другому, более приятному, поводу. С вашего позволения, я бы прошел к вам, профессор. Ах да, простите, запамятовал — дважды профессор…

В кабинете СБУ-шник жестом фокусника выудил из своего щегольского портфеля коробку с коньяком «Георгиевский» и торжественно водрузил ее на стол. Михаил недоуменно воззрился на коробку, затем на подносителя, ожидая объяснений. Тот, ничуть не смущаясь, с торжественными нотками, словно при вручении награды, изрек:

- Михаил Анатольевич, искренне хочу поблагодарить вас за помощь! Очень вы нам тогда помогли. И оперативностью работы, и советом…

Затем дважды помянув служебную тайну, гость все же счел возможным в двух словах объяснить:

- Оказались вы абсолютно правы и в первом, и во втором. К химии тот человек имел некогда отношение, но давно это было, да и не слишком профессионально он наукой занимался. И время он хотел затянуть, чтобы дать сообщникам возможность принять меры. На самом деле никто здесь, у нас, наркотики изготавливать и не собирался, а вот трафик в Европу мы им наладить помешали…

Впоследствии Михаил не раз пожалел о своем решении. И хотя принято оно было не сгоряча, и отдавал себе отчет, что совесть не позволила бы отказать в просьбе своему учителю, который провел его от студенческой скамьи до докторской степени, но, прекрасно понимая, он все же временами клял тот момент, когда с преувеличенной бодростью в голосе ответил наставнику на его вопрос-просьбу: