Роберт Флэнаган - Черви

Нравы американской казармы

…Я сидел в засаде с гранатометом и тут вдруг увидел людей. Несколько женщин бежали через открытое поле к полусгоревшей хижине. Сержант крикнул мне: «Эй, приятель! Вон бегут гуки[1], вышибика из них дух!» Я прицелился и открыл огонь. В хижину попало по меньшей мере четыре гранаты, и на ее месте образовалась глубокая воронка. Мы с сержантом подошли и увидели, что какая-то старуха еще шевелится. Сержант разрядил в нее половину магазина, потом для верности швырнул гранату.

…Около двух часов ночи полицейский, стоявший около входа в отделение банка в Сан-Диего, увидел двух подозрительных парней. Он решил было вызвать патрульную машину, как вдруг один из парней неожиданно метнулся к нему и ударил по голове. Полицейский упал, а налетчики взломали дверь, влезли в банк и, похитив около 50 тысяч долларов, скрылись. Полиция арестовала их на следующий день в Сан-Клементе. Парни отчаянно сопротивлялись.

…Более двух лет продолжался в городе Наха на Окинаве судебный процесс над капралом Джеймсом Бенджаменом, зверски убившим японского рабочего с американской военной базы. Хотя вина обвиняемого была полностью доказана, американские власти добились от японского суда передачи им убийцы на поруки. Свое решение они мотивировали тем, что преступление совершено Бенджаменом в состоянии шизофренического припадка на почве злоупотребления наркотиками.

Эти происшествия (а список можно было бы продолжить), «героями» которых являются американские военнослужащие, имели место в разные годы и в разных уголках земли, в США и за их пределами, там, где дислоцируются американские войска, в годы войны и в мирное время. И хотя они различны по своему характеру, у них есть одна общая черта — они были совершены военнослужащими морской пехоты, теми самыми морскими пехотинцами, которых американские милитаристы, реакционная пропаганда именуют не иначе как «бравыми», «отважными», «неустрашимыми», «спасителями отечества».

Корпус морской пехоты считается в США особо надежным, способным провести любую операцию, самым доверенным компонентом вооруженных сил. Как писала в ноябре 1975 года, в канун 200-летия морской пехоты, флотская газета «Нэйви таймс», «на протяжении всей истории Соединенных Штатов морским пехотинцам всегда доверялось выполнение самых ответственных и щекотливых заданий, проведение боевых операций, где требовалась максимальная решительность, а главное — абсолютная надежность и уверенность, что задание будет выполнено любой ценой».

Морская пехота — главная карательная, жандармско-полицейская сила в составе военной машины американского империализма. Хотя номинально она и входит в состав ВМС, но в действительности является полусамостоятельным видом вооруженных сил, используемым прежде всего в качестве мобильного орудия агрессии при проведении заморских авантюр, вооруженных провокаций, инструмента подавления национально-освободительных сил в зависимых странах, трудового народа и национальных меньшинств в своей стране. Недаром в США морскую пехоту часто именуют «главным военным полицейским», а ее солдат «псами дьявола».

Характерно, что в соответствии с действующим американским законодательством морская пехота является единственным компонентом военной машины США, который президент может направить для проведения заморских авантюр и карательных операций даже без формальной санкции конгресса. И Вашингтон широко пользуется этим реакционным правом. «Если вы хотите узнать,— писал английский философ Бертран Рассел, — где в ближайшее время произойдут опасные для мира события, следите за передвижениями американского флота и морской пехоты».

Для выполнения роли «главного военного полицейского» американского империализма морская пехота имеет соответствующие силы и средства, этой задаче подчинена система комплектования и подготовки ее личного состава.

Морская пехота США имеет в мирное время в строю более 190 тысяч человек. В ее составе есть три дивизии и три авиационных крыла, а также ряд отдельных бригад, полков и других частей. Одна дивизия с приданным ей авиакрылом постоянно находится вместе с 7-м оперативным флотом США в западной части Тихого океана, угрожая здесь миролюбивым странам Азии и Дальнего Востока. Усиленный батальон морской пехоты постоянно базируется на кораблях другого «серого дипломата» Белого дома — 6-го флота США в бассейне Средиземного моря.

Помимо этих сил в составе морской пехоты имеются также специальные гарнизонные и охранные части и подразделения, в задачу которых входит охрана важных государственных и правительственных объектов, в том числе всех посольств и миссий США, а также несение полицейской службы на крупных кораблях флота и в военно-морских базах, выполнение патрульных функций при увольнении моряков на берег. На этой почве между моряками и морскими пехотинцами в США издавна существует непримиримая вражда, стычки и драки между ними являются буквально притчей во языцех в Америке.

Такая роль, отводимая морской пехоте правящими кругами, дает ответ на вопрос, почему эта элита Пентагона всегда находится в привилегированном положении, почему столь тщательно отбирается в нее личный состав и так изощренно организуется его воспитание и подготовка.

Главное внимание при отборе кандидатов в морскую пехоту уделяется их политической благонадежности, готовности беспрекословно повиноваться и выполнять любые приказы. Командование смотрит порой сквозь пальцы на то, что некоторые новобранцы до прихода на военную службу участвовали в молодежных бандах, задерживались полицией. Не придается особого значения образовательному уровню будущего солдата, его физическому состоянию — считается, что все это можно поправить в процессе подготовки. Политическое же лицо проверяется самым тщательным образом, и тут уж никаких послаблений не допускается.

Завербованные в морскую пехоту рекруты-новобранцы направляются для прохождения первоначального обучения в учебные центры (в США их именуют рекрутскими депо). Срок обучения здесь — 11 — 12 недель. Крупнейшие центры — Пэррис-Айленд (штат Южная Каролина) и Сан-Диего (штат Калифорния).

Первостепенная задача учебных центров — привить новобранцу привычку к слепому, абсолютному повиновению. Для этого используются безжалостная муштра, грубость, издевательства. Главное действующее лицо в этом обучении — сержант-инструктор, или, как принято в рекрутских депо, «эс-ин». Он заставляет солдат делать никому не нужную работу, выполнять унизительные приказы и распоряжения, издевается над ними, всячески третирует и подавляет их. На любой вопрос солдат имеет право ответить только «так точно, сэр» или «никак нет, сэр». Ему запрещено глядеть в лицо «эс-ину», стоять перед сержантом иначе как по стойке «смирно», задавать вопросы. Иными словами, как сказал американский писатель У. Сароян, здесь делается все, чтобы в короткий срок выбить из солдата все человеческое и «превратить его в человекообразную обезьяну номер такой-то».

Физическое подавление сопровождается повседневным моральным и психологическим гнетом. Новобранцу с утра до ночи вбивают в голову, что он теперь «человек другого сорта», что ему «посчастливилось» попасть в «самое отборное воинство» и что он должен платить за это рабской покорностью, а главное — готовностью «убивать всех, кого прикажут».

«Когда мы прибыли в рекрутское депо, — вспоминает солдат Терри Уитмор,— нам показалось, что мы попали в сущий ад. Единственное, что мы слышали с утра до ночи, это — убей! Каждый вечер перед отбоем инструкторы выстраивали нас и заставляли орать что есть мочи только одно слово «убей!», «убей!», «убей!». Даже молитва, которую мы читали на сон грядущий,— молитва морского пехотинца — заканчивалась словами: «Убей! Убей! Убей!» А еще нам приказывали просить у бога, чтобы он почаще посылал войны, ибо только на войне морской пехотинец может показать, что он — настоящий убийца».

Система беспощадного подавления и угнетения людей, методы, рассчитанные на превращение людей в нерассуждающих убийц, садизм специально вышколенных но этой части сержантов-инструкторов — это тщательно продуманная система, действующая в морской пехоте США. На протяжении тех нескольких недель, которые новобранец проводит в рекрутском депо, он живет в атмосфере вечного страха, ожидания грубого окрика, пинка, зуботычины. Над ним постоянно висит кулак злобного «эс-ина». Недаром в морской пехоте давно уже стали чем-то вроде пословицы слова одного из «отцов морской пехоты» генерала С. Батлера, любившего повторять, что «солдат должен идти в бой не потому, что этого требует долг или велит совесть, а просто потому, что так приказал сержант».

Даже среди снискавших себе недобрую славу учебных формирований вооруженных сил США особо выделяется рекрутское депо Пэррис-Айленд. Оно давно уже стало в Америке синонимом насилия над человеческой личностью, грубости и произвола сержантов и офицеров, бесправия простого парня, одетого в солдатский мундир. В американской печати многократно сообщалось о том, какими особо безжалостными методами пользуются здесь всесильные «эс-ины» для того, чтобы «выбить гражданский дух» из «желтобрюхих слабаков» и «паршивых червей», как они именуют новобранцев. Не раз дело закапчивалось увечьями и даже гибелью рекрутов, не выдержавших этой чудовищной системы подавления человека. Иногда случаи такого рода были настолько вопиющими, что командование, обычно старающееся ни в коем случае «не выносить сор из избы», оказывалось вынужденным начать расследование и даже отдать наиболее рьяных садистов под суд. Но, как правило, в конце концов дело спускается на тормозах, прячется под сукно — дикие нравы в учебных центрах насаждаются в первую очередь командованием, а оно, разумеется, не собирается признавать себя виновным.