Мастер Чэнь - Дегустатор Страница 10

Мы помолчали.

Мастер Чэнь

— А у Демидова был выход? — услышал я собственный голос. — Может, он тоже был бы сегодня полковником?

Они переглянулись.

— Он был неправ, — мрачно сказал наконец Иван, и лицо его стало еще более неприятным. — Позвонил бы нам, что ли. Может, придумали бы что.

— Мне он накануне звонил, — сказал я. — До того заходил. Правда, знал бы я, что это за звонок… То… А что бы я мог придумать? Сидел тогда в том же месте, где и он. Так же по уши. И вы знаете это место. Так что вот.

Краем глаза я видел ведьм в удавках на шее, они плавно покачивались на ветерке.

— А у них тут речки текут, — сказал наконец Шурик. И поерзал на скамейке. — Слушай, Сергей, ты бы помог, что ли. А то сидим как идиоты. Без тебя — никуда.

Если бы они подстерегли меня несколько лет назад, то я, возможно, принял бы их за гостей из иного мира, долго бы щурился, пытаясь узнать. А сейчас я просто сказал:

— Что это за бред? Это что — отравленный Тим Скотт был не Тим Скотт?

— А черт его знает… Не в нем дело. Ну что, Иван, мы же точно решили ему все рассказать?

— А что… Расскажем. Ну, ты давай этак, издалека…

— Если издалека, — начал Шурик, — то ты, майор, газеты внимательно читаешь? Ящик смотришь?

— Завязал, — сказал я. — Хватит с меня. Нет у меня в доме этого ящика. Газеты — другое дело.

— Ну, понятно. Что в Ираке творится, представляешь?

— Еще не хватало. Да там все творится.

Тут я посмотрел на их лица — седой Шурик был явно счастлив, Иван улыбался, показывая подозрительно белые и ровные зубы.

— Ну, пиндосы спеклись, — наконец сказал Иван. — И пусть не говорят, что мы их не предупреждали. Мы все им сдали, что имели, или почти все — информацию, оценки. Честно сказали: влезете в войну — конец вам, шнурки. Ну а они, если уж мы им такое говорим, еще быстрее полезли. И всё. Бушаня сидит сейчас поумневший и очень грустный. С такими победами никаких поражений не надо, а уйти страшно.

— Так, — сказал я. — Спрашивается, при чем здесь Лужков. Однако… однако Бушаня там сидит, в Ираке, а мы сидим тут, в Европе…

— Да, — обрадовался Шурик, вообще более веселый из двоих. — А в Европе все интересно. Когда Бушаня был еще в силе, он нам много гадостей устроил. Ну, насчет того, что Украина через год обещает вступить в НАТО, ты знаешь? Это тебе как? А что на юге мы имеем этого клоуна Сааку? И это не говоря о Киргизии, где, к счастью… Общая картина тебе понятна? Они же просто так не слезут с нас, лишь оттого, что страна Пиндосия завязла в двух войнах. Нам бы еще годик продержаться — и геополитика будет просто чудненькой.

— И вот тут возникла такая идея, — мрачно вступил Иван, — провести одну небольшую встречу. Тройку, как обычно. Москва — Париж — Берлин.

— Стойте, — сказал я. — Они же только летом были в Калининграде. Гуляли по песку и обсуждали глобальное потепление.

— Нет, ты послушай его — а говорит, ящик не смотрит, — восхитился Шурик. — А где в данный момент находится наш президент, знаешь?

— Ну, так… он же недели две назад был здесь, подписывал что-то насчет газопровода. А сейчас… Да как бы не в ООН?

Шурик и Иван были попросту в восторге.

— А вот именно там. И полетит скоро обратно. А сегодня у нас какое число? Девятнадцатое сентября. И сегодня утром немецкому народу должны были сообщить, что новым канцлером у него будет эта баба. Звать Ангела. А поэтому была задумана вот эта самая большая тройка плюс один, то есть одна, быстро-быстро. Шредер их как бы знакомит с подругой Ангелой.

— Что, — поинтересовался я, — будем дальше втроем топить Бушаню?

— Не будем, — с явным сожалением сказал Иван. — Не надо его уже топить. Он нам такой — в самый раз. Задумчивый. Утонет — а тогда ваххабиты полезут из всех щелей. Не говоря о китайцах. Нам это надо? И Ангела уже сказала даже, что теперь «большая тройка» не имеет прежнего значения. Теперь надо как-то поддержать Бушаню под ослабевшие руки. Вот об этом примерно и поговорят, а заодно о том, нужны ли нам тут эти украинцы и грызуны. Ну, это я к примеру. Может, они еще о чем-то будут совещаться. Не наша задача. Дело-то совсем не в этом.

Они выдержали длинную, задумчивую паузу.

— А дело в том, — сообщил, наконец, Иван шепотом проходившей мимо немецкой семье (у мальчика на шляпе было фазанье перышко), — дело в том, что «большая тройка» плюс Ангела должны встретиться через четыре дня.

Он подмигнул мальчику.

— И место встречи — догадайся — замок Зоргенштайн.

— Отлично, — сказал я. — А кто об этом знал?

— Ну ты прямо в точку, — порадовался Иван. — Да парня там отравили на второй день после того, как протокол наш с немцами согласовал в Берлине именно этот замок, а не какой-то другой. Ведь были и прочие варианты. Ну и скорость. Просто загадка.

— Иван, тормози, — сказал ему Шурик, и я понял наконец, кто из них сейчас старший.

И повернул ко мне лицо с изуродованным носом.

— Серег, это не твое дело — выяснять всю картину. Закопаешься, а времени нет. Пусть этим наши друзья фашисты занимаются.

— Он на самом деле этого слова не говорил, — расстроенно поведал Иван мельнице, речке и быстрым облакам на холодном небе.

— Конечно, не говорил. Нам вот что нужно: понять, что это за ботва насчет вина. Что это было. Это они вино так делают? Или кто-то что-то туда добавил? А то ходят местные виноделы, говорят нам шепотом: не может быть. А мы сидим как идиоты: ведь было же. А те слова всякие произносят. Холодное брожение. Выдержка в бутылках. Ну и что все это значит? Мало ли что фашисты говорят. Чего нам бояться — их виноделия или еще чего-то? Откуда у них в Зоргенштайне никотин — из кухни? Или кто-то принес? Вот такие вещи. И нам нужен был человек, который может поговорить с виноделами на их языке. И очень быстро. Наше дело — что подопечный будет у нас пить. Или не будет.

— Все-таки никотин, — сказал я. — Я думал…

— А что ты думал… Да, никотин — а ты куришь что?

Я полез в карман.

— Вот, — удовлетворенно сказал после долгой паузы Шурик, выпуская дым через ноздри. — Ты не сомневайся — это ведь точно яд. Мы теперь всё про него знаем. И все говорят, что им садики опрыскивают. А виноградники? Надо знать. Тебе, может, и скажут, и ты хоть поймешь, лапша это ушная или правда. А потом, с другими твоими нынешними… — он хрюкнул, — коллегами мы не могли бы ни о чем говорить. А тут — ты. Сам понимаешь. Ну, вкратце так. Да, а мы не очень тебя этим обеспокоим? Может, у тебя важные дела сегодня?

Ну, к его шуткам я привык давно.

Иван достал новенький бумажник.

— Одна штука европейских рублей, — сказал он, шурша купюрами.

— Много. Под расписку? — автоматически ответил я.

— Обойдешься… И совсем не много. Сколько машина в день стоит, знаешь? Надо будет, еще дадим.

— А меня в замок впустят?

Дальше несколько минут ушло на детали. Имена тех, кто впускает сейчас в Зоргенштайн, кишащий офицерами каких угодно служб. Телефоны — мой, Ивана и Шурика. Прочее. Повисла тишина.

— Ну, еще два вопроса, — сказал, наконец, Иван, глядя на меня немигающими серыми глазами. — Нам тут из Москвы по-быстрому на тебя роман прислали, о жизни. Ты вот что скажи: а чего это ты тогда не сгорел?

— Когда?

— Тогда. Когда домик один такой горел, со всякими людьми, а кого-то догоняли и…

— Ах, тогда, — замедленно улыбнулся я. — Почему я, собака, вместе с танком не сгорел? Меня в тот день в Москве не было. Послали в другой город. Может, случайно. Повезло.

— Да, — сказал, поднимаясь с места, Иван и начал мерить соборную площадь тяжелыми шагами. — Везучий — это хорошо. Это полезно. Ты, это. Больше в такие места не ходи.

— И не сомневайтесь. Хватило. А второе дело?

Мы ускорили шаг.

— А ты еще и внимательный. Второе дело очень серьезное. Мы тебе что при встрече сказали? Дай закурить, а то так жрать хочется, что непонятно, что пить. Примерно такой был текст. Думаешь, мы шутили? Закурить ты нам дал. Каштанчики тоже были ничего. А вот насчет пить — как?

Я начал улыбаться. Это было просто здорово.

— Мечта у вас какая? Белое, красное?

— Да знаешь ли, вот была такая странная мечта — слопать вечерком бутылочку хорошего красненького. Крепкое сейчас не надо. Колбаски купить к нему…

— А это очень серьезный вопрос, и правда… Так, нет у меня времени вас по магазинам водить… Сами знаете… Зато…

Бугры старинного камня под ногами. У кого-то одного из них звенели по булыжнику металлические подковки.

5. Никотин

Помню, с какой скоростью я собирался.

Ведь мог бы сделать это спокойно, сборы вообще были самым пустяковым из всех дел. Но Шура с Иваном сидели за кофе в соседнем заведении, и мне… если честно, мне хотелось от них уйти как можно дальше и быстрее. Почему? Да чтобы они не передумали. Хотя передумать никогда не поздно, можно позвонить мне, когда я уже буду в дороге…