Юлия Миронова - Переводы с языка дельфинов Страница 10

Где, когда она должна была понять, что дела плохи? В какой момент ей надо было хватать Вовку и тащить по всем врачам без разбору? Сколько раз ей нужно было повторять: «Он не понимает речь, он не выполняет простые команды, с каждым днем все больше истерик. Доктор, что с ним?»

Жуткое давящее чувство вины захлестнуло Алину: никудышная из нее вышла мать! Конечно, материнство не доставляло ей особых радостей, но она думала, что, по крайней мере, хорошо выполняет свои обязанности. Вова был одет с иголочки, на столе всегда все свежее, отдельная комната, куча игрушек, врачи, приличный детский сад… Она думала, что сделала все, что положено. А теперь оказалось, что она ничего, ничего толком не сделала для единственного сына! Боже, да хуже, чем ничего! Алина похолодела. Она же лупила его по ночам, лупила, чтобы разбудить, и злилась на него ужасно, потому что своим бешеным криком он превращал каждую ночь в пытку. А теперь оказалось, что она била больного ребенка, которому снились бог знает какие кошмары!

Она должна что-то сделать. Врачи! Но какие, какие врачи? Она схватила сумочку, быстро перебрала листочки и нашла тот, что ей записала логопед. На листочке значилось «Таня» и номер телефона. Она схватила мобильный и набрала неведомую Таню.

Разговор получился сумбурный. Алина еще не до конца пришла в себя и то задавала вопросы, то постоянно возвращалась к собственной истории. Ей с трудом удавалось слушать, что отвечает Таня. К концу беседы она получила номер телефона психиатра. Ирина Петровна Юшкевич, так ее звали. Алина поняла, что Таня очень высоко отзывалась об этой Ирине Петровне, говорила, что начать обязательно надо с визита именно к ней.

Алина набрала и этот номер. Попасть на прием оказалось очень трудно, но ей удалось кое-как сократить срок ожидания до двух недель. На этот раз она непременно поедет туда с Семеном. Вот черт, Сема ведь еще ничего не знает! Как, какими словами сказать ему? Как он отнесется к этой новости? Алине всегда казалось, что Сема не слишком привязан к единственному сыну, а тут еще и такой диагноз. Что же делать? Алина плюхнулась в кресло, прикрыла глаза.

Она вспомнила летний день, когда Стася уговорила ее поехать на Васильевский остров. «Ну, кого мы здесь, в институте, себе найдем? — убеждала Алину подруга. — Бухгалтера? Экономиста? А вот на Ваське настоящие факультеты, филологический например». Алина не очень поняла, чем филологический лучше экономического, но спорить с подругой не стала, послушно надела выданную ей короткую юбку и откровенную кофточку. И девушки отправились соблазнять питерских студентов.

Алина знала, что обе они смотрелись неотразимо, и понимала важность мероприятия для будущего. Но именно сегодня мысль о том, что ей, юной беззаботной студентке, нужно искать какого-то завидного жениха, была далека, она совершенно забыла о поставленной подругой задаче и просто наслаждалась чудесным летним днем. И вот тут к ним и подошел Семен. Сначала он Алине не приглянулся. Не то монгольское, не то татарское лицо, одет, как говорится, бедненько, но чистенько. И все приставал к ним с какой-то ерундой о вреде курения. Единственное хорошее, что нашла в нем Алина, было его постоянное внимание именно к ней. Все-таки обычно молодые люди, встретив их со Стасей, долго переводили взгляды с подруги на подругу, не в силах сделать выбор между двумя очаровательными девушками. К Семену это не относилось. С первой минуты он всегда смотрел только на нее. Он учился на химическом факультете, и Алина изредка виделась с ним, когда приезжала с подругой в Петродворец. Его внимание льстило самолюбию, но не более того. По окончании института совершенно неожиданно оказалось, что они вместе будут работать в «Норме». Алина ничего не заподозрила, хотя постепенно другие кавалеры каким-то образом исчезали с горизонта один за другим, и везде они с Семой ходили только вдвоем.

Так все само собой и вышло. Алина уже не искала лучшей пары. Да и чего было искать: петербуржец, с квартирой, да и всем уже было видно, что он влюблен в Алину по уши. Так что, когда он пригласил посмотреть его квартиру, Алина решительно надела кружевное белье — она была готова ко всему. Ей ужасно польстило, что первым делом он сделал ей предложение, подарил немыслимо дорогое колье и только потом на нее накинулся. Алина вообще поражалась, что он так долго терпел. Сама она, конечно же, оставалась девушкой, она как-то и не испытывала интереса к сексу ни до ни после замужества. Да и тот первый их секс, который должен был стать счастливым и запоминающимся событием, она вытерпела только на душевном подъеме от только что полученного предложения руки и сердца, с которым она, конечно же, согласилась. И не прогадала ничуть! Ее жизнь с Семеном была именно такой, о которой она мечтала у себя в деревне. Медовый месяц в Испании, цветы, подарки. А как Семен был счастлив, когда узнал о ее беременности! Он тогда немного растерялся, но на радостях пытался срочно купить кроватку, обзванивал друзей, гордо заявляя, что скоро станет отцом. Алина смотрела на него немного снисходительно — вот ведь, молодой папаша!

Но прямо сегодня Алина должна будет ему сказать, что у их единственного сына аутизм. Вова все еще спал, поездка к логопеду сильно утомила его. Алина вскочила с кресла. Чтобы хоть как-то отвлечься, она пошла на кухню. Подумала было приготовить ужин, но, заглянув в холодильник, поняла, что это бессмысленно: в холодильнике полно готовой еды из кулинарии. Она снова уставилась в компьютер и стала перебирать ворох информации, хоть как-то связанной с аутизмом. Вскоре статьи и обсуждения на форумах смешались в голове Алины в густую кашу. Но это хоть как-то отвлекало ее от мучительного ожидания мужа.

Наконец замок в двери щелкнул. Алина вскочила, метнулась в прихожую и застыла перед вошедшим мужем. Однако выражение лица Семена явно означало, что нужно отложить все разговоры на потом. Инстинкт подсказывал ей, что не следует с порога выкладывать свои проблемы. Сначала ужин, граммов сто пятьдесят коньяка или текилы, которую Семен особенно любил. И только потом исподволь выяснять, в чем дело.

Семен мимоходом коснулся губами ее виска и молча прошел на кухню. Алина побежала за ним, посмотрела на него с отчаянием, открыла было рот, запнулась, но вдруг выпалила:

— Я не поняла, почему ты не поехал сегодня со мной к логопеду. Мы же договаривались!

Семен поднял на нее недоуменный взгляд, перевел его в окно за спиной Алины и пробормотал:

— Какая теперь разница…

Пока Алина переваривала услышанное, он выпил залпом стакан воды и ушел в спальню. Алина в бешенстве ворвалась следом за ним: Семен раздевался и развешивал одежду в шкафу.

— Как это какая разница?! Ты же знал! Я еще две недели назад сказала тебе! Что это значит: какая разница?

Семен поморщился, надел домашний халат и пошел на кухню. Алина, не в силах больше сдерживаться, крикнула ему вслед:

— Ты хоть знаешь, что она сказала? Она сказала, что у него аутизм!

Семен обернулся:

— У кого?

Алина скрипнула зубами. Чертов Зубов! Он что ли совсем ничего не понимает? Их жизнь рушится по кирпичику, а он стоит тут в дверях и делает глупое лицо!

— Да у Вовы, у сына твоего, у кого же еще! У него все симптомы.

Семен остановился в коридоре и заботливо посмотрел на жену:

— Какие симптомы? О чем ты вообще говоришь? Он, конечно, неуравновешенный, упрямый, но разве это симптомы аутизма?

— Да ты не понимаешь! — Алина засуетилась, обрадованная, что ей удалось привлечь внимание мужа к основному вопросу. — Помнишь, он бегал по всей квартире и выключал свет? А помнишь, он расставлял машинки по размеру? А помнишь…

Семен устало вздохнул и перебил ее:

— Послушай, Алина, ты знаешь, я сам все время хотел, чтобы ты отвела Вову к врачу, потому что меня волновало его поведение. Но то, что ты говоришь, это вообще ерунда какая-то. Ну и что, что он выключает свет? Любой ребенок может так баловаться. Расставляет в ряд машинки? Ты сама-то подумай, на что ты жалуешься. Это нормально.

Алина в возбуждении размахивала руками прямо перед носом мужа, ходила туда-сюда, повторяя:

— Сема, это все симптомы! Там еще много признаков, я тебе не все назвала, но они все подходят. И что руку мою берет, когда указать на что-то хочет, и этот его крик по ночам…

Семен потер виски кончиками пальцев, помолчал, а потом твердо сказал:

— Алина, это полная чушь. Единственное, что тебе нужно теперь сделать, — найти другого врача, не логопеда. И еще одного врача, если этот скажет то же самое. Какой аутизм? С чего бы?

Алина растерялась:

— Я не знаю, как тебя убедить. Я, конечно, схожу еще к другому врачу. И наверное, не к одному. Но понимаешь, нам срочно надо записать его на множество специальных занятий: с лошадьми, с дельфинами, музыкальная терапия, занятие с психологом, с логопедом опять же. В общем, я займусь всем сама, а ты дай мне пока тысяч тридцать на ближайшие расходы.