Дуги Бримсон - Дни дерби. Игры, которые мы любим ненавидеть Страница 10

Женщины погубили немало истинных футбольных душ. В их арсенале имеются разные способы, как оставить парня вне игры, загнать его под каблук. Некоторые из них умудряются родить ребенка в субботу, господи помилуй! И тем не менее, хотя они используют свои тактические приемчики и умеют мстить самым садистским образом, нормальный сильный мужчина обычно одерживает верх и в финале возвращается на стадион. Мы знаем много подобных примеров, но недавно нам довелось услышать историю парня, который облажался по полной программе, и самым худшим образом. И, что самое страшное, он тоже, как и мы, болеет за «Уотфорд» и даже был тем самым человеком, который когда-то на играх представал в виде Гарри-шершня.[95] Так что история эта из печальных, хуже не придумаешь.

Был апрель 95-го, я заканчивал учебу в Университете Халла, рассчитывая получить диплом с отличием в области права. Три года я занимался тем, что участвовал в попойках, что-то учил между делом, а также следил за тем, как расслабленный до предела «Уотфорд» несерьезно относится к угрозе вылета из премьер-лиги, ну и, конечно, сам флиртовал с любой особой женского пола, готовой уделить мне чуточку внимания. Короче говоря, нормальная студенческая жизнь. Но за несколько недель до выпуска я страшным образом запал на одну девчонку, и, что самое ужасное, она оказалась из числа «говнюков».

Это открылось, когда мы заработали очко на «Говнуорт-роуд»[96] (1:1) — первый более-менее приемлемый результат дерби «Уотфорда» с «говнюками» за долгие-долгие годы. Десять сезонов мы не могли их победить, да и в последний раз это был всего лишь матч Англо-Итальянского кубка.[97] Но меня все это не волновало: я предвкушал очередной сезон в первом дивизионе, обдумывал планы на будущее и задавался вопросом, на какие шиши буду покупать пиво по два фунта за кружку. Денег за душой у меня не было, но в тот вечер я все же умудрился надраться со всеми остальными в нашем студенческом клубе, ведь это была последняя попойка перед выпускными экзаменами, до которых оставалось всего три недели. Когда была выпита обязательная в таких случаях доза спиртного, с неизбежностью начались песнопения, в основном на футбольную тему.

Плюс университетского городка, в котором проживает около 20 тысяч студентов, в том, что здесь можно встретить болельщиков едва ли не всех команд страны. К сожалению, это также означает, что, хотя у вас будет с кем спеть добрую старую песню, рядом окажется и несколько заблудших душ, болеющих за Говнотаун. К несчастью для меня, девушка оказалась одной из них.

В тот вечер у меня уже был повод для расстройства. Один парень, по имени Джеймс, болельщик «Рединга», два с лишним года ждал момента, когда его команда (эти жалкие овцеёбы) выиграет, и вот наконец его мечта сбылась (они обыграли нас с невероятным счетом — 4:1), так что теперь он никак не мог успокоиться. Потом ко мне подкатила парочка «говнюков» со своими обычными подколами о сентябрьских 4:2, а это было уже слишком. Никому не позволено упоминать об этой игре. А они это сделали. Я вспомнил золотые моменты сезонов 1981–1984, наших лучших лет. Вот это были деньки! В общем, я решил отомстить. Я не могу похвастать ни особой наглостью, ни физической силой, поэтому рассчитывать на то, что я смогу уделать этих склизких говнюков, не приходилось. И тогда в моей голове родился более хитрый план. Я решил, что заставлю ту девчонку, которая подпевала их убогой компашке, запасть на меня, а затем раскручу ее по полной программе. Таким образом, я наносил этим уродам удар изнутри — чтобы словосочетание «Футбольный клуб „Уотфорд“» лезло у объекта моей мести из ушей.

В итоге человек поверженный превратился в человека одержимого. То, что я придумал, было лучше любой драки — это было утонченное издевательство. Я не люблю махать кулаками — я предпочитаю выплескивать энергию в песнях и речевках, давя ими этих жалких клопов, и теперь и мне предстояло внести свою лепту в войну против «Л*т*н».

Мне удалось произвести на нее впечатление, что, говоря откровенно, было нетрудно. Она явно запала на мое умение покачиваться в такт песне «Правь, Британия», и, когда я предложил ей отведать пиццы, она с готовностью отправилась в мое логово.

Да, план был хорош, однако исполнил я его неважно. Я собирался на следующий день пойти на игру «Бервик Рейнджерс»[98] — «Гринок Мортон»[99] в какой-то богом забытой дыре в компании таких же помешанных на футболе идиотов, но предпочел провести весь день с женщиной, которую хотел использовать в своих целях. Более того, уже очень скоро я понял, что мой план трещит по всем швам, потому что я сам на нее запал. Поэтому я решил, что лучший способ выйти из этой передряги — это вынести футбол за скобки, а наши с ней отношения перевести в обычное романтическое русло.

Увы, даже этого мне сделать не удалось. Я пытался прикидываться, будто меня не волнует, что она из «говнюков», но это было не так, и ситуация усугублялась тем, что она, как и я, была завсегдатаем стадиона в дни матчей. Ее рассказы о том, что она водится с Конопатым Говнюком Хартсоном[100] или Шоувадди-гребаным-вадди-Оуксом,[101] приводили меня в бешенство, и я отвечал ей рассказами о том, как расхаживал в одеянии «шершня», и о том, как выпивал с игроками в клубе после матчей. Ситуация была безвыходная: каждая подобная история ножом вонзалась в сердце одного из нас. В конце концов мы оба поняли, что наши отношения переросли в беспрерывное соперничество. Я познакомил ее со всеми болелами «Уотфорда», каких только знал в Халле (правда, их там было не так уж много), а она как-то на выходные решила в отместку пригласить в гости пару фанатов «Л*т*на». Ей-то, может, и было прикольно, но ни я, ни «говнюки» ничего забавного в нашем общении не обнаружили, а когда ночью я вышел пописать и услышал: «Эй ты, урод, держись подальше от наших девчонок» — стало ясно: ситуация опасно накалилась.

А затем дела пошли совсем скверно, и наконец положение стало просто невыносимым — буквально в течение одного дня. Мой близкий друг Марк, болевший за «Уотфорд» еще с шестидесятых, обозвал меня предателем и сказал, что дети мои станут исчадиями ада. Затем мать моей подруги задела меня в разговоре по телефону, и я, не сдержавшись, напомнил ей, что она тоже из «говнюков»! Едва ли так следует поступать с людьми, с которыми у тебя есть шанс породниться.

Я сам себя одурачил, и теперь все кругом меня презирали. Мой чудесный план был вывернут наизнанку: теперь она без лишних церемоний «имела» меня и измывалась надо мной. Она заставила меня пойти на компромисс в важнейших для меня вопросах. Она выплюнула мне в лицо мои убеждения, и я это стерпел. Так я предал свой клуб и потерял честь. Теперь я навек опозорен тем, что сплю с врагом, а она может гордиться собой: ей удалось одержать верх.

Я ее ненавижу.

Когда речь заходит об игре, семейных делах и региональных футбольных склоках, то с неизбежностью вспоминают о мерсисайдском дерби. Мы в свое время описывали страсти, которые кипят между «красной» и «синей» частями Ливерпуля, а затем получили письмо, где обо всем этом рассказывается куда лучше, чем получилось у нас.

Вся страна, похоже, убедила себя в том, что жители разных районов Ливерпуля живут душа в душу и просто млеют от успехов своих соседей. Сожалею, но мне придется развенчать этот миф, раздуваемый в СМИ, поскольку он очень далек от правды. Картинки, которые рисуют бывшие профи и разные юмористы, не говоря уже о старой доброй Цилле,[102] не отражают чувств огромного числа фанатов, живущих в наших краях.

Я помню, как впервые испытал настоящую духовную близость со своим отцом. Этот день запечатлен у меня в душе: 28 октября 1978 года. На самом деле он не был таким уж заядлым болельщиком и поначалу не водил меня на стадион, но по субботам всегда слушал радиотрансляции, занимаясь домашними делами. Болел он за «Эвертон», потому что его собственный отец в свое время поддерживал именно этот клуб. Помню, как в тот день он вдруг завопил что было мочи, и мама бросилась посмотреть, что случилось. Я помчался было за нею, но увидел, что она возвращается. Мама велела мне не обращать внимания на папу, потому что он ведет себя как ребенок. Но я не мог пропустить такое зрелище! Он же подозвал меня к своей машине и объяснил, что Энди Кинг,[103] выступавший в составе «Эвертона», только что забил гол в ворота «Ливерпуля» на стадионе «Гудисон Парк».[104] Он сказал, что мама ничего не понимает, но тогда и я ничего не понимал. Его возбуждение росло с каждой минутой, да так, что он пообещал взять меня на следующий домашний матч «Эвертона», если счет останется без изменений. Вот каким образом произошло наше единение: вперед, «Эвертон», вперед! Это была первая победа над «Ливерпулем» за семь лет и первая победа «Эвертона» в моей жизни.