Мо Инья - Избранные произведения писателей Юго-Восточной Азии Страница 10

Пассивность мужчин известна всем. Это определяющее свойство их характера. Для того, чтобы они что-либо сделали, их надо как следует надоумить. Поняв, что опять взяла неправильный тон, я пошла на попятный:

— Не сердись, Ко Чи Та, мне хочется, чтобы мой муж побольше заботился о семье, почаще думал о нас с дочкой.

— Ты не права, Хлайн, — снисходительно ответил Ко Чи Та. — Я и домой вовремя прихожу, и зарплату всю тебе отдаю, не пью, другими женщинами не увлекаюсь. Не муж, а сущий клад.

— Это сугубо мужская философия.

— Скорее женская, чем мужская. Поговори с теми, у которых мужья пьют, играют в карты, общаются с продажными женщинами, — тогда и тебе станет ясно, что ты отнюдь не самая несчастная. Что ты от меня хочешь? Ты занимайся своим делом, а я буду заниматься своим.

— Под словом «муж» я имею в виду человека, который является стержнем семьи, на которого можно положиться в любой ситуации. Ну, а что касается алкоголиков, картежников, развратников, их я попросту не принимаю в расчет. Они не имеют права называться мужьями.

Наша полемика на семейную тему происходила в кухне. Я готовила ужин, а Ко Чи Та сидел рядом и, слушая мои разглагольствования, время от времени осторожно высказывал свои возражения.

— Ты слишком многого хочешь, Хлайн.

— А ты хочешь, чтобы мы с дочкой были сами по себе, а ты сам по себе? Ты хочешь, чтобы я на твое отчуждение смотрела сквозь пальцы? Твоя философия — философия мужика. А мне желательно, чтобы мой муж был на голову выше.

— Короче говоря, ты ошиблась в своем выборе?

— Да, я совершила ошибку, — все больше распалялась я. — Мне вообще не следовало выходить замуж.

Услышав мои слова, Ко Чи Та изменился в лице. Он взглянул на меня как бы со стороны и умолк, погрузившись в свои думы.

— У тебя, конечно, есть все основания расстраиваться. Выйдя замуж за меня, ты не только не обеспечила себе материального благополучия, но еще и расходуешь то немногое, что у тебя имеется.

— Глупости! Это меня волнует меньше всего. Я имела в виду, что нам не надо было жениться. Разве нам с тобой было плохо, когда мы время от времени встречались?

Говоря это, я была предельно искренна. Мне хотелось постоянно ощущать покровительство сильного человека, однако Ко Чи Та был удручен тем, что не мог обеспечить семье материального достатка, и это неизбежно сказывалось на его настроении.

Ужинали мы молча. Я целый день провозилась с дочерью и не сходила на базар, поэтому вместо мясной приправы к рису приготовила приправу из картофеля. Для меня не имело значения, что я ем: важно было утолить голод. Ко Чи Та поковырялся в тарелке и, съев немного риса, вышел из-за стола. Следовательно, у меня появился еще один повод для недовольства. Все это, однако, были мелочи; существенная причина, вызвавшая мое раздражение, состояла в следующем. Мы уехали из дома Ко Чи Та почти год назад, но до сих пор не оформили наши продовольственные карточки, по которым можно было покупать значительную часть необходимых нам товаров в государственном магазине. Ограничиться услугами одного только рынка было просто невозможно. Цены росли с неимоверной быстротой, и уложиться в наш скромный бюджет было чрезвычайно трудно. Для получения продовольственных карточек необходимо было представить так называемую форму номер десять и прикрепиться к магазину, расположенному по месту жительства. Причитающуюся мне форму мама по моей просьбе выслала из Пегу. Ко Чи Та надлежало открепиться в магазине по месту нашего прежнего жительства, однако, несмотря на мои неоднократные напоминания, он этого не делал.

— Вот тебе еще одно свидетельство того, что ты совершенно не заботишься о семье. И не только не заботишься, но еще и создаешь дополнительные трудности. Ведь без карточек я не могу купить ребенку даже сухого молока! Ткань для пеленок мать прислала мне из Пегу. Если мы все будем покупать на рынке, то скоро пойдем по миру. В прошлом месяце, чтобы свести концы с концами, мне пришлось продать кольцо.

— Хорошо, хорошо. Завтра я все сделаю, — ответил Ко Чи Та, но и на сей раз не сдержал слова. Мне не оставалось ничего иного, как действовать самостоятельно. Оставив дочь у соседей, я поехала к родителям Ко Чи Та. Уж очень не хотелось мне с ними лишний раз встречаться, но другого выхода не было. Тетушка До Ту За встретила меня почти враждебно и поначалу отказалась отдавать карточку Ко Чи Та. Получив от нее несколько назидательных рекомендаций, я помчалась в регистрационную контору районного комитета. Там, как и следовало ожидать, все начальство отсутствовало. Протолкавшись без толку до обеденного перерыва, огорченная и усталая, я отправилась восвояси.

Завидев меня, соседка облегченно вздохнула. Дочка, очевидно, проголодалась и раскапризничалась так, что та не могла с ней справиться. Сухого молока у меня не было, пришлось дать ей жидкого кофе. Но дочка не захотела его пить и раскричалась еще громче. Успокоилась она, лишь когда я стала кормить ее грудью. В тот день Ко Чи Та пришел позже обычного, и от него попахивало вином. Давая понять, что мне этот запах неприятен, я сморщила нос, а он подошел к дочке и взял ее на руки.

— Есть хочется. Что у нас сегодня на ужин? — спросил он, не обращая внимания на мои гримасы.

— Ничего. Некогда мне было готовить. Целый день по городу моталась.

— А что тебе там понадобилось?

— Хотела наконец получить карточки. Ты ведь не желаешь и пальцем пошевельнуть. То у тебя работа, то встречи с друзьями. Где уж тебе за карточками бегать! А мое место, как ты сам определил, дома, на кухне. Как тебе известно, денег за то, что я весь день как белка в колесе кручусь, мне никто не платит. Поэтому приходится все время ломать голову над тем, как выкрутиться, чтобы хватило до следующей зарплаты моего дорогого муженька.

Ко Чи Та снова досталось от меня. Я очень устала и была крайне раздражена.

— Все это вполне естественно. Так и должно быть. Если муж очень занят, то жена берет часть забот на себя, — коротко парировал он мое грубое многословие.

— Я хочу, чтобы ты понял одно. Хорошо, что ты приносишь мне триста джа в месяц. Но я жду и твоего непосредственного участия в семейных делах.

— По-моему, ты и одна прекрасно справляешься со своими обязанностями. Лучше тебя я все равно не сделаю.

— Меня этому научила жизнь, и тебя научит. Только ты стараешься всеми возможными способами оградить себя от забот. А это называется эгоизмом!

— И как у тебя поворачивается язык называть меня эгоистом?! От тебя только и слышишь, — то ты устала, то тебе денег не хватает. Да к тому же ты еще считаешь, что я живу за твой счет. Хорошо, я скажу тебе! Я нашел себе дополнительную работу. Может быть, теперь ты перестанешь упрекать меня, — закричал, не сдержавшись, Ко Чи Та.

Он резко повернулся, положил дочку на кровать и быстро вышел из дома. Я схватила плачущего ребенка, прижала к себе и разрыдалась.

Ко Чи Та не питал пристрастия ни к вину, ни к сигаретам. Только в компании друзей, на свадьбе или на вечеринке, устроенной по какому-либо случаю, он изменял своему обыкновению. Если по той или иной причине ему приходилось задержаться, он заранее ставил меня об этом в известность. Сегодня он пренебрег этим обыкновением, по-видимому, был слишком расстроен.

Когда Ко Чи Та вернулся, я лежала в постели и плакала. Он молча разделся, лег и укрылся с головой. Я вспомнила, как он обещал, что ни при каких обстоятельствах не допустит, чтобы его любимая огорчалась. А сейчас повернулся ко мне спиной и даже не попытался меня утешить… От этого мне стало еще обидней.

Утром Ко Чи Та поднялся раньше обычного и, не позавтракав, ушел на работу. Я занялась домашними делами. Сердце у меня ныло. Как наладить отношения — над этим я ломала голову весь день, однако так и не смогла ничего придумать.

С работы Ко Чи Та пришел рано. В руках он держал несколько свертков.

— Я купил ведро. Наше, кажется, прохудилось. И щетку, чтобы вытирать перед дверью ноги. А это колбаса. Пожарь-ка ее, — попросил он, протягивая мне покупки. Я молча взяла их, не смея поднять на него глаз.

— Да, чуть было не забыл. Вот еще чашка для дочки.

Чашка, в которой я разводила молоко, разбилась. Я неоднократно просила Ко Чи Та купить новую, но он постоянно забывал об этом. По-видимому, наш вчерашний разговор пошел ему на пользу.

Я отправилась в кухню и тут только вспомнила, что колбаса — его любимое блюдо. Кажется, за все время, что мы живем в этом доме, я ни разу ее ему не жарила. Тем временем Ко Чи Та принял душ и уселся за стол. На сердце у меня вдруг стало легко и спокойно. А когда зашевелилась дочка, мы, не сговариваясь, бросились к кроватке и едва не столкнулись лбами.

— Хлайн, ты ешь, а я пока ее подержу.

— Нет. Я подержу, а ты поешь первым.

Мы стояли рядом, не зная, как поступить. Тут я не выдержала и рассмеялась. Затем взяла дочь на руки и вместе с ней села за стол.