Максим Балаба - Повесть про крепость Страница 10

— Полгода как встречаемся. Хорошая девочка. Пятый курс. Китайская филология. В постели лепечет по-китайски — ругал — все равно лопочет. Может, возбуждается от этого или впечатление произвести хочет. Без ума я от неё. Уже грешным делом думаю: не жениться ли?

— Женись Игорек, давно пора.

Ещё по рюмке.

— Не вздумай жениться. Судя по всему, стерва ещё та будет.

— Насчёт стервозности не знаю, но деньги тратит со скоростью света. Купил я ей недавно машину, двухдверная красная классная. Да, ты видел во дворе — фордик. А ходили давече в кино на «Джеймс Бонда», так увидела там новую «фиесту» — Куриленко ездила, помнишь, и аж пищит хочу такую же!

Ко времени прихода предмета разговора, друзья уже спели несколько песен и пили за Родину, за Сталина, за женщин, за успех безнадёжного дела, за мир и дружбу и контрольно-ревизионную службу.

В полдевятого Перекопский позвонил сам. Богдан заплетающимся языком — нисколько не подыгрывая:

— Борис Григорьевич, у меня тут большие проблемы с одним из учредителей, давайте завтра встретимся — нужно посоветоваться.

БГ был обескуражен — слышно по тону:

— Да, да, давайте, в 10 в Погребке. Вам удобно, — скорее утвердительно, чем вопросительно сказал он. — Жду Вас, — и добавил — отдыхайте.

Отдыхал Богдан на ковре в зале (очень удобно!) уже через час после этого разговора, добравшись домой на такси.

Глава 7

Второй месяц Богдан невольно сидел в Златоглавой. Люся тогда уехала в Москву утренним поездом, а Богдан — через несколько часов на перекладных, через Валуйки.

И очень вовремя — вечером следующего дня к нему на квартиру заявились оперативники из налоговой и три пятнистых физзащитника с автоматами — хотели, видимо, демостративно арестовать (вот уж потешили б соседей!) — да не тут то было. Лазутин потом подтвердил — ордер на арест действительно был выдан в тот самый понедельник. А по сей день Батула числился в розыске.

Уголовное дело было возбуждено по факту подделки документов. Однако никакие следственные действия не проводились. Логично было бы предположить, что надо произвести обыск, сделать выемку документов, однако ничего этого сделано не было. С другой стороны — всё правильно — если отбросить формальную сторону вопроса, то ничего нового менты в конторе найти не могли — Гусин и так отдал им всё что надо. Кроме того, и это главное, они не хотели поднимать шум, до того как бросят Богдана за решетку.

Перекопскому звонил несколько раз. Он был в бешенстве: «мы тебя потеряли, в самый ответственный момент ты нажираешься, потом уезжаешь, ты думай головой: разве время сейчас для семейных разборок?!»

Богдан думал головой и, следуя избранной легенде, отвечал: «Для меня семья — самое важное, остальное потерпит. Вернусь в ближайшее время».

В Москве нашел специалиста по захватам. От нечего делать рылся в Инете и натолкнулся на сайт Рейдер. ру. Там спецы по корпоративным поглощениям давали рекламу. Заплатил за консультацию, показал свои документы и получил целый ворох наработок, которые читал и рассматривал, думал, что будет предпочтительней в его условиях. От безделия начал заниматься спортом — бегал по утрам — благо парк был рядом с их съёмной квартирой.

Пока он там рисовал схемы, мудрствовал и осваивал бег трусцой, его враги начали действовать… По истечении месяца отсутствия Батулы, и в лесниковской банде наверняка поняли, что уехал тот неспроста, не по семейным обстоятельствам, а все же кто-то его предупредил о готовящемся аресте.

И вот в один прекрасный день на предприятие заявляется Завадский со свитой и предъявляет Определение суда о том, что он назначен руководителем предприятия. Закон позволяет назначить на стадии распоряжения имуществом вместо директора — арбитражного управляющего, если действующий руководитель чинит препятствия правосудию. Конечно, никаких препятствий в данном случае и в помине не было. Но распорядитель подколол к ходатайству об отстранении правильные письма, посланные якобы запросы, а простимулированный щедро суд не стал ковырятся и выяснять достоверность — доказательства арбитражным управляющим представлены, на их основании — решение принято.

Главный инженер Макаров, оставленный Батулой за старшего, увидев предъявленное решение суда, начал, согласно полученной инструкции, звонить Савченко и Лазутину, те — Богдану, пока совещались, человек традцать — сорок в камуфляже просочились на территорию, повязали охрану, вывели за ворота оставшихся рабочих и закрылись. Всё! Крепость была сдана!

Через неделю после этого утвердили реестр. Требования «Гейма» были отфутболены. Менты провели неслабую работу — перелопатили гору документов, допросили всех, кто имел отношение к ремонту основного здания, и подготовили доказательную базу для признания сделки и, соответственно долга, недействительными. Они ходили на Бастион как на работу, запугали всех, и вели себя так, как будто расследуют какое — то страшное преступление против человечества.

Напрасно Батула с Савченко думали, что интрига будет закручена вокруг задолженности Бескиду или Гейму, что многочисленные судебные заседания в четырех инстанциях дадут достаточно времени придумать что-нибудь дельное — лесники рванули напролом, захватили предприятие, и оспорить теперь ничего нельзя. Оспорить, подать апелляцию может только сторона в деле: должник или кредитор. Выступать от имени должника Батула уже не мог — он официально Определением суда был отстранён от выполнения обязанностей директора. А кредиторов кроме «Промлестехники» — не стало — долги всех мелких кредиторов были выкуплены.

Богдан просто впал в ступор, кусал локти, метался по квартире как загнанный зверь. Потом всё-таки сорвался и поехал в Шахтерск.

Встретился в первую очередь с Лазутиным и Макаровым. Ничего утешительного и нового они не сказали. На Бастионе хозяйничал Гусин с донецкими «варягами». Макарова отправили в отпуск с последующим увольнением, а на его место назначили инженера из Жданова, на котором теперь замыкались все производственные вопросы. Ему помогал, и помогал рьяно профсоюзник Ляденко. Он же уговаривал рабочих не бунтовать против захватчиков и больше всех лил грязь на Батулу: «Видите как получается! Захотел наш начальничек всё себе заграбастать, а не тут то было! Теперь скрывается от милиции, а поймают — лет десять дадут, не меньше! Так что ж нам не работать эти десять лет, ждать, пока барин из тюрьмы вернётся? Нам надо семьи кормить, а кто прав кто виноват — суд пусть решает!» Похоже, что такое объяснение всех устраивало и, кроме принципиального Макарова, не уволился ни один человек. Валентина Тимофеевна слегла с гипертоническим кризом, до смерти напуганная возможным сроком. Исполнял обязанности главного бухгалтера какой-то паренёк из Донецка.

Следуя настоятельному совету Лазутина: «Ты в розыске все-таки!», Богдан уезжал из города, возвращался, жил у знакомых, друзей, снимал квартиру. «Я по-прежнему собственник акций «Бастиона», это право собственности ни какого отношения к уголовному делу не имеет. Учредительные документы, акт на землю и паспорта на здания были у меня. Это уже не мало. Надо было просто ждать, что предпримет враг и нанести ответный удар». — Так тогда думал Богдан. Он не собирался сдаваться, но вот только, наверное, это уже никакого значения не имело. Дело «Бастиона» катилось как по рельсам, и пункт назначения был явно на чужой территории.

19 апреля суд принял решение о признании ООО «Бастион» банкротом, рассмотрев предварительно отчет о финансово-хозяйственной деятельности предприятия. Этот отчет готовит распорядитель имущества на основании методики Министерства экономики. Методика простая — как курсовая в институте. Бери цифры из балансов должника за последние три года, подставляй в формулы и получишь результат — уровень платежеспособности предприятия. Есть только один немаленький ньюанс: баланс предприятия — это белая бухгалтерия, а более двух третей оборота — в тени. Доходы все прячут, прибыль никто не показывает. Налоговая инспекция настаивает на так называемой налоговой нагрузке: один процент от оборота — нужно заплатить налог на прибыль. Это принятое всеми негласное правило. Продал ты шлакоблока на 1 000 000, налог на прибыль платишь 10 000, таким образом, ты должен показать прибыль 36 000 гривен, хотя реально она у тебя 200 000 или 300 000 (за меньшее никто не работает). Ещё 1 процент от оборота ты обязательно отдашь наличными налоговикам при плановой проверке — в принципе на таких условиях можно работать. Но если смотреть твою официальную отчётность, то по всем канонам экономики не понятно как ты вообще существовал все эти годы! Ты был банкротом еще три года назад, ты был банкротом изначально, ты был банкротом всегда!

Закон о банкротстве предполагает возможность санации должника. Любое предприятие, любой формы собственности теоретически может выступить в качестве инвестора и санировать должника. В самом первом объявлении в прессе о возбуждении дела о банкротстве пишется (обычно в конце текста и малюсенькими буковками) — «принимаются предложения о санации».