Юрий Красуля - Золотой Рыбк Страница 10

можно допредставлять себе Бог знает что. Да и тупо экономия киношников на

реквизите и нормальном освещении, но эффектная и часто удачная.

Павел стал воспринимать себя как эстета, когда, увидев туман, бросал дела и

отправлялся бродить в сырой дымке. Не особо осознавая, что ищет, окунался в

туманы как в приключение с поиском чего-то мистического.

Очень нравился вечерний смок. Да, не очень экологичный, но согревающий в

сердце некое вдохновение и опьяненность как у художника. А утренняя дымка.

Рано - рано утром когда идешь в бодрящей мягкой сырости, просто чудо, а не

существование.

Вроде бы и простоватое хобби - любование туманами. И, как у подростка, тайный

шалаш, в котором, как в выдуманном мире, скрываешься от будней. Но не все так

просто оказывается.

Первое, что вспоминается - это тот необычный звук. Подобное раньше не слышал

никогда. Это нечто напоминающее звучание громадной, тяжеленной цепи,

которую медленно тащат по камням. Притом было странное ощущение того, что

звук доносится совсем рядом.

Первый же раз, когда услышал это тяжелое волочение, Павел сидел на лавочке в

парке с довольной улыбкой, получая удовольствие от свежести утренних клубов

тумана.

Может переливчатый затяжной грохот - был галюном, звучал внутри Павла. Или

же это было странным образом донесшееся эхо от производства какого-то завода,

но услышав тот звук, Павел как будто немного встряхнулся и приоткрыл глаза. А

не хватит ли проживать жизнь только в удовольствии и похоти. Может для него,

Павла, найдется некий интерес?

В тот день вход в туман был инфантильного подростка, а выход - уже юноши с

горящим взглядом. Жаль, конечно, что это произошло не лет десять назад. А то,

может чего бы к тридцати и достичь. Но лучше поздно, чем никогда.

Трудно припомнить, что было первым - появление картинок из тумана, или

приход серого кота. Может и была разница во времени между этими событиями,

но не очень-то и большая.

Кот был достаточно важным, в меру упитанным, и очень красивым. Павел

впервые его заметил слева от себя на лавочке после прогулок по вечернему

туману. В такое время он любил посидеть на чуть влажноватой лавочке на

подстилке, прихваченной из дому, чуть откинув голову назад и медленно

-медленно вдыхая сырой воздух. Переливы тумана показывали пухлые образы,

как кучевые облака летом, но не такие контрастные. Зато в них можно много чего

сказочного напредставлять.

Кота для себя Павел стал называть Серым - по цвету шерстки. Приходил и уходил

пушистый гость беззвучно. Изредка поглядывал на Павла, но чаще также

всматривался в туман, или с причмокиванием облизывался.

Точно, для чего-то кот выбрал Павла. Ну просто уверенность в таком деле была

однозначно. Не могло быть совпадением, что кот приходил в разные места на

лавки к Павлу просто так.

Особенно это чувствовалось когда сквозь серую мряку тумана, Павел стал видеть

некие образы и странные пейзажи - то зеленые полянки у небольших холмиков,

то освященные ярким солнцем по типу восточных городков. А изредка громадные

медленно шевелящиеся подобия щупалец.

Ну разыгралась фантазия от медитаций на клубы тумана. Ну и что тут такого.

Если бы не кот.

Один раз Павел сквозь туман увидел летящую птицу. Ну что ж тут такого. Да

ничего особенного. Но в городе яркие попугаи все же редкость. Разве что,

совершившие побег из клетки.

Но Серый тоже его видел. Павел краем глаза заметил поворот кошачьей мордочки

в сторону пролетающей птицы.

Можно было сразу себя успокоить, что сбежавший попугай наложился на

представляемый образ. Но отчего же тогда Серый резко повернул мордочку в

сторону падающего дерева?

Значит или кот может влезть в мои мозги и видеть те же самые галлюцинации,

или я стал в тумане видеть проекции дальних мест на пару с хвостатым.

Но оказалось-то все реальнее.

Осень в том году радовала частыми туманами. Так что Павлу все чаще удавалось

уединиться в своем особом полупрозрачном и сыроватом храме для медитаций,

плюс, уже несколько месяцев, неким подобием кинотеатра.

Вот проявилась новая картинка, то ярко, то мутновато проявляются некие

образы. Краем глаза Павел по привычке примечает внимательное участие Серого.

Особенно умиляет, когда котяра высоко поднимает левую лапу и машет в сторону

какому-нибудь полупризрачному образу.

Вдруг, в картинке произошло небольшое движение. В образе деревушки из под

кучи хлама вылезло что-то непонятное, чуток напоминающее пса со свисающими

длинными засмоктанными клоками шерсти. Серому это очень не понравилось. Он

привстал, выгнулся и стал шипеть в сторону животного из тумана.

Оно остановилось и прямо-таки реально посмотрело в сторону кота, даже

приподняло уши.

Павел не мог стерпеть испуг Серого и запустил в сторону пса из картинки книгой, по случаю оказавшейся под рукой.

Картинка пропала, Серый спрыгнул с лавки и удалился. Павел же пошел за

книжкой. Кстати, звук падения так и не слышал.

Книжки не было. Обошел площадку раз пять. Не было.

Неужто кто-то схватил пролетающую книгу и скрылся в тумане. Да не может

быть. Туман не такой и густой. Да и книгу метнул не далеко. Не мог не заметить

хвательщика летающих в дымке предметов.

А может картинки не миражи, а открывающиеся порталы. И рядом с ним, Павлом

проявляется реальная сказка? Не может быть. Чушь все это. Хотя... проверить

надо!

Итак, пришло время исследований. А то, может за расслабленными

наблюдениями, можно и упустить что-нибудь стоящее.

Теперь в охоту за туманом Павел выходил с камушками в кармане. Боялся, что

при таком исследовательском настрое пропадет-то особое ощущение, которое так

грело душу. Может быть и ушло что то, но совсем немного. И звук грохота на

пару мгновений появлялся. Да и картинки по чуть-чуть проявлялись. Даже кот

Серый вернулся.

Зато камушки пропадали. Те, которые успевал запустить до пропажи картинки.

Значит портал. Очень захотелось перед кем-то зарисоваться. Даже не

похвастаться, а увидеть восторг в чьих-то глазах, притом с подтверждением того, что это не мираж.

Выбор объекта для похвальбы был спонтанным. В перерыве на работе встретил

давнюю знакомую, девушку очень милую и по внешним признакам

интеллигентную и умную. Но имя Люба как-то ей не шло. Простовато звучало для

девушки с немного аристократическими манерами. Ну что есть-то есть.

- Люб, позволь показать тебе мой новый проект. - максимально вежливо начал

Павел. - то, что хочу представить тебе немного необычно, но, надеюсь не

разочарую.

Короткий взгляд в глаза, легкая улыбка, - я не против, изволь. Когда?

Лучше бы никогда.

Позже Павел корил себя за все. Лучше бы взял тогда с собой ненавистную тетку

со стороны матери.

Вечерний смок, смешанный с туманом был в среду. Уже в конце рабочего дня

Павел заскочил в отдел к Любе и порадовал, что если у нее нет других дел, то

можно сегодня попробовать увидеть-то необычное открытие. Та, с приятной

улыбкой согласилась: - разве что на часок.

Не было киношного гуляния в тумане. Павел для начала отвел к своему самому

первому медитативному месту рядом с раскидистым деревом. Молча постояли.

Люба вежливо не мешала, а Павел ждал привычного прилива ощущения.

После оного, аккуратно взял ее за руку и повел к месту медитации с котом. Туда, где картинки проявлялись наиболее четко.

На чуть влажную скамейку положил свой старый шарф, жестом предложил

присесть и приложив указательный палец к губам, попросил сохранять молчание.

Серый появился через пару минут. Люба протянула руку, чтобы погладить, кот

подошел поближе, чего никогда не делал с Павлом.

Начало смеркаться. Время шло. Павел с грустью стал осознавать, что в первый

раз шоу не получится. Но нет. Сверху небольшое свечение и перед их взором

открылась картинка. Ярко освещенный кусок стены примыкающей к белой стене

одноэтажного домика.

- Вау, - восхитилась Люба, привстала и протянув руку вперед, чтобы проверить

реальность увиденного, сделала пару шагов вперед и все. Картинка вместе с

Любой пропала. Девушка была рядом и в мгновение ока не стало.

Серый спрыгнул со скамейки и потрусил вслед за Любой. Но картинки уже не

было, вот кот и остался ни с чем.

Золотой рыбк юношество.

Я в то время еще не назывался Золотым Рыбком.

Это были золотые времена счастливого юношества. Учился на четвертом курсе.