Сергей Ермолов - Формула действия Страница 10

Тут только я понял, что в этом действе у него своя роль. Все было, как всегда. Почему? Да потому. Я мог всю жизнь прожить и не знать, что человек умеет быть опасным даже для самого себя.

Вариант первый: «Делай свое дело, как обычно» .

Вариант второй: «Беги отсюда».

Доступ должен быть настолько большим, насколько это нужно, и настолько  малым, сколько это возможно. Мне не нравился малый доступ. Не расслабляться. Никаких посторонних мыслей. Я вновь контролировал ситуацию. Но это бывает редко, очень редко.

Только помни, подумал я. Помни, что ты делаешь.

Почему я так нервничаю? Я еще не остановился. Не надейтесь.

Перейдем к фактам.

Я резал вдоль четвертого межребья  до задней подмышечной линии.  Много это или мало? Меня это удовлетворяет или нет?

Не считайте меня сторонником жестокости. Я сделал открытие, которое до меня сделали многие.

Хоть какая-то польза от медицинского прошлого. Осталось так мало хороших воспоминаний. Мысль оказалась настолько забавной, что я был вынужден улыбнуться. Вот как это бывает. И мне это нравится.

Шевелись, - сказал я себе. – Чего замер? Всем тем, что мы делаем, мы подаем знак.

Старательно рассек кожу и две мышцы – большую грудную и переднюю зубчатую. Точно так же, как я проделывал это уже не раз до этого на операционном столе. Такая у меня программа на сегодня. Сейчас я настроен решительно. Теперь все стало ясным и понятным. Это ли не повод  для радости.

Я не хотел ему зла. Он для меня - ничто. Я делал это для себя. Я ведь не причинил ему лишней боли. Как приятен запах свежей крови. Я описываю все, что чувствовал. Смерть надо осознать.

У меня появилось чувство, что я немного поправил дело, восстановив нарушенное равновесие. Следующего такого случая, наверное, придется ждать долго.

Я развел рану грудной стенки двумя расширителями. Я взял в руки его сердце. Было так прекрасно, что я боялся открыть глаза. Но ничего не поделаешь. Я знал: пришла пора их открыть.

Ты спросишь, что я увидел, а я тебе не скажу.

А мир никуда не делся. Это всегда немного удивляет: с ним ничего не произошло. Я надеялся, что все закончилось. Очень надеялся. Разумеется, не закончилось. Тут все пошло не так. Я постарался, как мог, чтобы стереть остальное из памяти.

Никогда не знаешь, с чего начнешь и чем кончишь. Что-то берет надо мной власть. Что-то словно вело под руку. Бог помогал мне убивать. Я старался почувствовать это с каждой жертвой.

                                                         11

Вся эта моя болтовня ничего не значит. Просто забавляюсь. Я жесток не больше других людей.

Что такое норма? И что толку в норме в наши ненормальные дни? Только теперь я понял все. Я – вне законов, вне морали. Каждый человек заслуживает свою смерть. С этой мыслью я не расставался очень долго. Мне нравится знать, что ни одному человеку не удастся избежать смерти.

Происходило то, после чего уже невозможно вернуться к прошлому.

Я могу только догадываться о причине своих поступков. Но я очень хорошо знаю, что хочу. Я заставлю людей думать обо мне, думать о «хирурге». Я все еще жив и для кого-то это небезразлично.

Мне приятно рассказывать о себе. Очень сложно понять, какой я в действительности. Мне нужно, чтобы все знали обо мне.

Я знаю, что мне завидуют. Но мое удовольствие тайно. Я рискую всегда. Очень важно рисковать всем. Я хочу говорить только о важном. Обреченному на смерть нечего бояться. Жизнь может быть только агонией. Иногда получается вообразить, что и от агонии можно получать удовольствие.

Я никому не позволю решить свою судьбу. Я не хочу слушать ничьи сумасшедшие бредни. Я знаю, что люди ненавидят меня. Ненависть – единственное чувство, которое не разочаровывает.

Я не могу ощутить себя в безопасности даже несколько минут. Я чувствую, что меня кто-то преследует. Я боюсь окружающих меня людей. Не знаю, кого подозревать.  Иногда я начинаю жалеть себя. Никто не сделает этого, кроме меня. Мои жалобы ни у кого не вызовут сочувствия. Я не могу скрыть свои слезы от себя.

Иногда сложно поверить, что все происходит со мной. Я стараюсь противоречить в своих действиях логике и разумному смыслу. Мне хочется, чтобы случайное везение оказалось моей прозорливостью.

Большинство людей верят, что закон обязательно настигнет и покарает злодея. Глупцов тешит подобная уверенность.

Я еще не остановлен. Больше ни одной попытки остановиться. Моя проблема заключалась не в том, чтобы двигаться дальше, а в понимании того, зачем и куда.

Я очень неумело живу одну из своих возможных жизней. Ни один человек не может быть единственным вариантом себя.

Меня не отпускают мои кошмары. Они меня никогда не отпустят.

Я боюсь выпускать своих демонов на свободу. Они разорвут меня на части.

Мне не удержать себя в границах смысла. Я не могу не следовать за своим воображением. Мне опять необходимо следовать за своими кошмарами.

В жизни меня интересует только одно: смерть. Я крикнул бы это громко, на весь свет, если б мог. Невозможно думать не о смерти. Очень важно уметь отвечать жизни ударом на каждый удар. И только мне одному это известно? Я уже не могу позволить себе прежней расслабленности.

                                              12

Время настало. Вопрос был лишь в том, хватит ли у меня на эту попытку силы воли. Остановиться уже невозможно. Я справлюсь, я выдержу.

Я приближался к тому моменту, когда мой рассудок неожиданно рассыпался. Меня охватило ощущение нереальности происходящего.

Для того, чтобы прийти в себя, мне понадобилось всего несколько секунд. У меня не было выбора. Я знал,  что должно произойти. Я все это уже пережил в своем воображении.

Меня раздражала собственная беспомощность. И я это понимал.  Я должен что-то с этим делать. Я еще не сдался. Я не хотел впадать в панику. Это все нервы, все нервы. Я знал, что стоит мне заколебаться сейчас, и я уже никогда не решусь на это. Кому я могу пожаловаться на себя?

Весь этот день я находился в каком-то жутком промежуточном состоянии между тревожным сном и не менее тревожным бодрствованием. Когда я наблюдал за людьми, сновавшими взад и вперед по тротуару, у меня появилось ощущение, что время каким-то странным образом отклонилось от своего привычного ритма. Это сумасшествие? Возможно. Когда я говорю о своем сумасшествии, я становлюсь счастливее. Иногда мне кажется, что я казнил людей, которых создало мое воображение. Я выдумал все свои жертвоприношения.

Мало времени. Боже, его никогда не хватает. Я медлил очень долго, слишком долго.

Казалось, что от невыносимого напряжения у меня разорвется голова или лопнет сердце. Я почти не видел человека, на которого смотрел.

Он медленно повернулся и уставился на меня, облизывая языком губы. Он был так испуган, что мне стало жаль его.

Я старался избавиться от своих мучений, заставляя страдать жертвы.

Его боль была необходима мне. Я уже чувствовал желание коснуться его тела. У меня тряслись руки.  Может быть, психопатия? Но в моей личности не было и следа психопатического поведения. Я даже слишком цивилизован.

Я сделал надрез. Всего лишь один. Очень осторожно.

Его тело содрогалось. Мне показалось, что он плачет. Но он задыхался от смеха. Я видел все это очень отчетливо. Я не увидел ничего необычного. Ничего такого, что могло бы послужить причиной почти гротескного выражения невыносимой боли.

Тело стремится к боли. Только боль позволяет ощутить реальность жизни. Мне показалось, что в этой идее есть смысл. Если вообще в чем-то сохранился смысл. Я не хотел продлевать его страдания. Если бы для этого не было причины. Как выяснилось, причина была. Какая-то часть меня радуется случившемуся – вырвалась на волю. Мой страх – скорее формальность.

Происходило что-то страшное. Очень долго после этой казни я не мог смотреть на красный цвет.

Мне все еще не удалось объяснить себе, зачем я это сделал. Я был неосторожен.  Отрезанная голова.

Я был так силен, что впервые в жизни понял, какой бы я мог быть силой, если бы верил в себя так же, как святые и пророки.

Не смей, не смей, сказал я себе. Не подействовало. Я не знаю, кого хочу обмануть.

Но это была неплохая концовка. Очень даже неплохая.

У меня не было ощущения, что я делаю что-то нехорошее. Просто я получал удовольствие.

История эта простая. И не будем ее усложнять. Конечно, у меня есть свои развлечения.

Вся церемония длилась несколько минут. Я видел, как человек казнил человека. Общество мертвых почетнее общества живых.

Да, вышло великолепно. Я был доволен. Побеждает подготовленный.

Я очень интересный человек и веду не менее интересный образ жизни.  Еще немного, и про меня услышат все.