Кристофер Бакли - Они ведь едят щенков, правда? Страница 11

Жук поглядел на жену.

— В Китай? А что там такое затевается — в Китае?

— Ах, Уолтер, да я же тебе рассказывала пару месяцев назад. Ты никогда не слушаешь.

— Извини, детка. У меня не голова, а решето. Напомни — что там такое?

— Кубок Тан. Ну, Тан — в честь династии Тан. Помнишь знаменитых терракотовых коней?

— М-м… нет, но не важно.

— Ну, они очень знамениты. При династии Тан уделялось большое внимание разведению лошадей. Китайское правительство решило устроить спортивные состязания в честь этой династии — в августе, в Сиане. Сиань был тогда столицей государства. Это станет грандиозным международным событием в конном спорте. Съедутся команды со всего мира. Очень, очень важное событие. И если я пробьюсь в команду, то поеду туда. И буду представлять нашу страну.

Жук лихорадочно соображал.

— Вот это да, — сказал он несколько неопределенно.

— Ты, похоже, не очень-то рад?

— Да нет, что ты. Я рад. Китай… Китай — большая страна. Это точно. Вроде это де Голль говорил, что Китай — «большая страна, полная китайцев»?

— Ты о чем, а?

— Да так, ни о чем.

— Ты же хочешь, чтобы я пробилась к успеху?

— Конечно, хочу, дорогая. Только…

— Что?

— Там у них нарушение прав человека. Площадь Тяньаньмэнь. Тайвань. Тибет. Понимаешь…

— Да какое отношение всё это имеет к Кубку Тан?

— Пожалуй, никакого, — ответил Жук жизнерадостным тоном, трубя отступление. — Пожалуй, тут речь идет о налаживании связи. Мы, так сказать, протянем друг другу руки через океан. И все такое.

Минди с раздражением поставила посуду в раковину и ушла, громко топая. Жук отметил, что у его жены появился уникальный талант — топать в одних чулках.

Он вымыл посуду.

Ну почему именно Китай? Ему придется вести себя очень тихо и не высовываться. В принципе, с этим можно справиться. На передовой будет Энджел — возглавлять атаку, так сказать.

Он поднялся по черной лестнице в комнату маман. Рядом с ней сидела Белла — обе купались в голубом свете от телевизора. На экран Жук нарочно не стал смотреть.

— А вот и мистер Мак, — приветливо проговорила Белла. Ее платье спереди все было обсыпано крошками чипсов-начо. — Ма, взгляните, кто пришел. Это мистер Уолтер. Ваш сын.

— Какой еще Уолтер?

Жук попытался поцеловать мать.

— Не прикасайся ко мне!

— Мама, это я, Уолтер.

— Мне плевать, кто ты такой. А ну поди прочь от меня. У меня есть ружье.

— Я просто хотел пожелать тебе спокойной ночи и сказать, что люблю тебя.

— Где оно? Где мое ружье? Ты не брал моего ружья?

— Твое ружье у Бьюкса, мама. Помнишь? Он взял его починить.

— У Бьюкса? Что это за имя такое — Бьюкс?

— Послушайте, Ма, — вмешалась Белла. — Почему вы все время придираетесь к мистеру Уолтеру? Он — ваш сын.

— Где мое ружье? Дайте мне мое ружье. Я сейчас прострелю ему башку.

— А ну-ка угомонитесь, Ма, — сказала Белла командирским голосом. — Если вы не угомонитесь, я выключу телевизор. Да-да — возьму и выключу.

— Спокойной ночи, мама, — сказал Жук. — Я люблю тебя.

— Если ты опять сюда явишься, я тебя пристрелю. Где мое ружье?

Жук спустился по черной лестнице, которая тоже как-то зловеще поскрипывала.

Он забрался в свою «келью», налил себе стаканчик спиртного на ночь, сел и раскрыл ноутбук. Экран засветился, открылась домашняя страничка Yahoo. Жук на мгновенье задумался, а потом набрал в строке поиска «Приюты для больных с синдромом Альцгеймера в округе Раппаханок, Вирджиния». Он уже собирался нажать «ввод», как вдруг заметил среди заголовков новостей строчку: УХУДШЕНИЕ ЗДОРОВЬЯ ДАЛАЙ-ЛАМЫ ПРИВЕЛО К ОТМЕНЕ ВСТРЕЧИ С ПАПОЙ РИМСКИМ.

Жук просидел за компьютером до двух часов ночи, отслеживая новости.

Он проснулся в восемь утра. Минди давно ушла. Жук позвонил по мобильному Энджел. Она инструктировала сына — тот играл в футбол.

— Секундочку, — сказала Энджел. — Барри, золотко! Не отпускай мяч! Не отпускай мяч! Мяч! Бей по нему! Бей по мячу! Барри! БЕЙ ПО МЯЧУ!

Глава 5

Это же «Эврика!»

Энджел отказалась — отказалась категорически — встречаться с Жуком в выходные. По-видимому, у нее было свое правило, касавшееся выходных: они целиком и полностью посвящались восьмилетнему Барри Голдуотеру Темплтону.

Сейчас было утро понедельника, и Жук сидел в машине Энджел, ехавшей на телестудию. За рулем был ее телохранитель, Майк Бёрка. На коленях у Энджел лежал конспект, и она быстро-быстро перелистывала страницы.

Жук написал и передал ей записку: РАЗГОВОР КОНФИДЕНЦИАЛЬНЫЙ. РЭМБО — О’КЕЙ?

Энджел написала в ответ: КОНЕЧНО.

Жук заговорил, но почти шепотом:

— Согласно последним сводкам, он все еще в больнице, в Риме. Говорят, что с ним все в порядке. Что это просто расстройство желудка. Из-за несвежих моллюсков, из-за римской водопроводной воды, из-за чего угодно. Проводят анализы.

— Угу, — промычала Энджел, не отрываясь от своего конспекта.

Жук умолк, а потом спросил:

— Тук-тук, тут есть кто-нибудь?

Энджел смерила его ледяным взглядом.

— Знаете, я умею решать несколько задач одновременно.

— Я хочу сказать — это могло бы стать находкой. Подарком от богов — покровителей пиара.

— Это просто расстройство желудка, — сказала Энджел, снова углубляясь в конспект. — Какая еще «находка», какой «подарок»?

— По-вашему, стали бы отменять визит к Папе из-за банальных неладов с животом? Что — ему не могли дать какого-нибудь «Пепто-Бисмола» или имодиума?

Энджел вздохнула.

— Неужели вы хоть на секунду можете вообразить, что Его Святейшество, чертов Далай-лама, духовный лидер двадцати миллионов, отправился бы на встречу с Его Святейшеством Папой Римским, духовным лидером миллиарда верующих, рискуя его случайно заблевать? Вернитесь на землю.

— Я все это понимаю, — ответил Жук. — Но, предположим, поползут слухи, что это вовсе не расстройство желудка. И что его пытались отравить?

— Кто?

— Может быть, вы хоть пару секунд меня послушаете? Китайцы. Кто же еще?

— А им это зачем?

— Вы шутите? В тысяча девятьсот пятьдесят девятом году, после того как Китай вторгся в Тибет и захватил его, туда вернулся панчен-лама — лама номер два, вице-лама, запасной лама, или как его там. Необдуманный шаг. Он произнес речь о том, какие гады эти китайцы, что захватили Тибет. Очень необдуманный шаг. А через пять дней он умер. От… — тут Жук изобразил пальцами большие кавычки, — …«сердечного приступа». Так что китайцам не впервой устранять лам.

— Но это же было в тысяча девятьсот пятьдесят девятом году, — возразила Энджел.

— Вы хотите сказать, что тоталитарные правительства отказались от практики политических убийств? Посмотрите-ка на русских. Они каждые две минуты кого-нибудь травят. Помните того сукина сына, бывшего кагэбешника — Литвиненко? До которого они в Лондоне добрались? Подсыпали ему в чай «полоний-210». Бедняга просто расплавился. Жуть!

— Так что вы предлагаете? Запустить слухи, будто Пекин попытался отравить его по пути на встречу с Папой Римским?

— Наконец дошло? Ну да, именно.

— Ладно. А что мы предложим в качестве доказательств?

Жук ухмыльнулся:

— Кому нужны доказательства, когда есть интернет?

— Значит, мы напишем на вашей страничке в Facebook, что злые китаёзы-коммуняки попытались его отравить. А дальше? Вы надеетесь, что это станет хитом вечерних новостей?

— Ну, хорошо, некоторые детали нужно тщательно продумать. — Жук наклонился к Энджел. Теперь он ощущал запах ее духов. — В пятницу я до петухов засиделся в поисках информации. Далай-лама — это единственная связанная с Китаем тема, к которой американцы действительно неравнодушны. Права человека? (Ззззз.) Ужасные условия труда на китайских фабриках? (Ззззз.) Где мой айпад? Глобальное потепление? (Ззззз.) Тайвань? Это что — какой-то роман Джеймса Клавелла? (Ззззз.) Когда вы в последний раз слышали, чтобы кто-нибудь говорил:

«Мы должны начать с Китаем войну из-за Тайваня»? Но — Далай-лама? Американцы души в нем не чают! Его весь мир любит! Да и как его не любить? Это такой семидесятипятилетний душка в очках, в сандалиях и шафрановой мантии, это объятия, мандалы, мир и гармония, реинкарнация и нирвана, и все такое прочее. Мы налюбоваться на него не можем. И вот, если американской публике скажут, что эти коварные, злобные, подлые свиньи-коммунисты из Пекина… — Жук понизил голос, — подсыпают ему какой-нибудь мышьяк, или какой-нибудь радиоактивный порошок в ячье масло… Вы не верите, что это вызовет маленькую вспышку гнева в массах нашей общественности?

Энджел сняла очки и задумчиво поглядела в окно.

— Запустить такую «утку» — не проблема, — сказала она. — Но ведь окружение Далай-ламы опровергнет ее. Я не специалист по тибетскому буддизму, но можно догадаться, что они не из тех, кто радостно подхватит эти лживые обвинения.