Павел Кренев - Девятый Страница 11

Уже под вечер в дверь ее палаты постучали.

«Наверно, это он, сотрудник разведки», — подумала Линда. Она очень хотела, чтобы это было так. От этой встречи многое зависело.

И вот он вошел к ней в палату. Обыденно, почти по-свойски. У сотрудников, наверное, всех спецслужб мира есть особенность: они входят в любую обстановку, в любое общество и сразу как бы сливаются с ним, словно давно жили здесь, работали, общались. Как будто покурить вышли и вот вернулись.

— Здравствуйте, Линда, — сказал он буднично и миролюбиво. — Вот вы какая красивая! Столько о вас наслышан!

Он взял стул, стоявший у стенки, и приставил его к кровати. Сумку, которую принес, придвинул к ногам.

— Так вы совсем здоровы! Выглядите прекрасно. Пора вставать, матушка, пора вставать, за дела браться. Хватит бока отлеживать, хватит.

Он сел, внимательно оглядел палату, представился.

— Меня зовут Игорь.

— Почему у вас русское имя? Насколько я понимаю, вы румын.

— Как вы догадываетесь, у меня несколько имен. На каждый случай — разное. Но Игорь — настоящее. Так меня звала моя покойная мама. Она была русская.

— Вот почему у вас такой блестящий русский.

— Еще и потому, что я окончил Ростовский университет. Я долго жил в России. Мы ведь до недавнего времени были одной страной, — он усмехнулся. — Свое имя я скрываю вынужденно, но вы ведь тоже здесь находитесь не под своим настоящим именем, не так ли? Впрочем, не будем об этом.

Как и у многих разведчиков, у него была усредненная, незапоминающаяся внешность. Ничего приметного: средний рост, правильные, но ничем не выделяющиеся черты лица, легкая худощавость, негромкий голос, русые волосы. Пройдет мимо — и нечего вспомнить.

У него спокойный, но твердый, уверенный взгляд.

«Наверно, он хороший разведчик», — подумала Линда.

Игорь поднял с пола сумку, поставил на колени, расстегнул неторопливо молнию и стал доставать из нее фрукты, какие-то пакеты, шоколадные плитки...

— Зачем это, зачем? — замахала рукой Линда. — Что это вы, право, так много всего...

— Это чтобы вы поскорее поправлялись, вы нам очень нужны.

Последняя фраза резанула Линде сердце: ей совсем не хотелось быть «очень нужной» для грязной работы бесконечно чужой разведки. Известно ведь: там, где действуют спецслужбы, всегда стоит запах дерьма...

Потом он достал из нагрудного кармана конверт с деньгами, наклонился и подсунул его под подушку, под ее голову.

— А это за прошедший месяц и маленькая премия за ударную работу.

— Спасибо, я вам благодарна, — сказала Линда и закрыла глаза.

Он поерзал на стуле, как бы втерся в него, откинулся на спинку, принял удобную позу и спросил:

— Ну, так зачем мы вам понадобились, Линда?

И она сказала ему, что выполнила тот объем работы, который был обозначен в контракте. Теперь она хотела бы получить всю сумму, положенную ей по договору, и уехать домой. Ее ждет маленький сын и старенькая мама, за ними нужен уход. И она очень устала от нервотрепки...

Кроме того, она поведала Игорю и то, что за ней идет охота и у нее больше нет возможности работать в нормальных условиях. Она просила Игоря отпустить ее: она очень боится за свою жизнь. Тем более что она ранена...

Игорь какое-то время молчал. Потом он высказал то, что приготовил к встрече с ней. Умный, опытный разведчик, он не мог не догадываться заранее, о чем пойдет речь, о чем может просить его эта молодая, уставшая от убийств, перепуганная войной женщина. Конечно, о желании быть со своей семьей, с любимыми людьми, о стремлении скорее покончить со своей грязной работой, получить деньги и уехать...

Это так понятно по-человечески.

— Вы, Линда, оказались для нас сущим кладом. Вы — самый успешный наш работник. По результатам ваших рейдов в Тирасполе начался настоящий бунт. Люди оказались беззащитными перед вами, а власть и военные не смогли их защитить. Вы просто молодец. И мы, безусловно, пойдем вам навстречу.

Глаза Линды вспыхнули надеждой.

— Но не сразу, не сразу, — добавил он.

Игорь положил руку на краешек кровати и глянул на Линду с просящей, почти заискивающей улыбкой.

— Есть одно маленькое дельце. Мы бы очень хотели, чтобы вы его завершили. И тогда мы не будем возражать против досрочного прекращения контракта.

Линда отвернулась к стене. Она поняла: сейчас ее будут втягивать во что-то очень серьезное и опасное. Тело ее охватил ледяной холод. Таким ледяным бывает страх, смертельный страх. Она уже давно играла в прятки со смертью, а такие игры вырабатывают предчувствие опасности. Именно это чувство застучало молоточками в висках, заставило быстрее и сильнее биться сердце. Оно ей подсказало: если она откажется, то уже никогда не вернется домой. Сколько уже безвестных трупов на этой войне, найденных на пустынных обочинах безлюдных дорог! Она может стать одним из них. Она слишком много знает, ее нельзя отпускать обиженной.

Линда повернулась к этому вполне радушному, но безусловно безжалостному человеку.

— Я не отказываюсь, но нельзя ли поконкретнее?

Игорь вполне искренне и добродушно улыбнулся:

— С вами так приятно работать. Мы не сомневались, что обо всем сможем договориться.

Он полез в боковой карман.

К удивлению Линды, достал из него не пистолет, не гранату (что еще могут носить в своих карманах шпионы?), а конфету — карамельку в обертке. Аккуратно развернул ее и положил в рот:

— Извините, когда немного волнуюсь, ем конфеты.

И наконец перешел к главному, к самому главному:

— Понимаете, Линда, Молдова давно стремится вернуться в состав Румынии и тем самым воссоздать старую добрую Бессарабию. У нас в Молдове много союзников, и этот процесс шел довольно гладко до недавнего времени.

Он поморщился и посмотрел перед собой с выражением чрезмерного недовольства.

Так смотрит воспитательница детского сада на ребенка, допустившего шалость.

— С недавних пор Молдова практически остановила свои интеграционные шаги. Она опять с вожделением стала смотреть на Россию.

Игорь был откровенно возмущен. Он развел руками, потом хлопнул ладонями по коленкам.

Линда молчала.

Она была в недоумении: почему этот румынский посланец так театрально себя ведет? К чему эти прописные истины, подаваемые так пафосно? Потом сообразила: он ведь разговаривает с женщиной... В представлении многих мужчин все женщины — полные дуры. Волос долог — ум короток. А может, просто закомплексованный чудак, которому в жизни не повезло, и он не научился общаться с женщинами...

— Ну а я-то чем могу помочь Румынии и Молдове? Я ведь не дипломат, не политик.

— В том-то и дело, что можете, — щелкнул пальцами Игорь. Он оживился, повеселел и стал проще. — Понимаете, Линда, у русских есть генерал. Такая заноза, такая заноза... Он смертельно оскорбил и высмеял на весь белый свет президента Молдовы, расстрелял из пушек и танков множество людей и техники. Фактически уничтожил почти весь военный потенциал этой страны — нашего союзника. В результате правительство Молдовы крепко обкакалось и вновь стремится в объятия Москвы.

Игорь помолчал, сморщился и с тяжелым усилием проглотил некий комок, мешавший ему говорить без раздражения.

— Между Румынией и Молдовой вновь вырастает стена непонимания. Мы обязаны остановить этот процесс. Румыния вложила слишком много денег, чтобы этой стены не было, чтобы мы были единым государством. Нам бы очень не хотелось, чтобы наши усилия были напрасными.

Линда с видимым усилием повернулась на правый бок, уткнула локоть в подушку, положила голову на ладонь, внимательно посмотрела на пришельца. Она явно хотела спросить его о чем-то важном.

— У вас ко мне есть какой-то вопрос? — вкрадчиво поинтересовался румынский разведчик.

— Да, есть. Если я правильно все поняла, моя задача — этот генерал?

Игорь улыбнулся такой широкой улыбкой, какой только может улыбаться человек.

— Еще раз радуюсь вашему уму и проницательности.

Линда покачала головой, закрыла глаза. С закрытыми глазами она спросила:

— Если он такой великий и важный, его, наверно, хорошо охраняют? И потом, где я его найду?

Игорь втянул воздух с видимым облегчением:

— Ну вот, слава Богу, пошли правильные вопросы. Теперь давайте все по порядку. — И он перешел на тональность профессора, растолковывающего своим студентам азы фундаментальной науки.

— Фамилия этого генерала Лебедь. Вы, наверно, уже слышали эту фамилию. Ее многие теперь слышали. Вот его фотографии.

И он достал из сумки несколько снимков, выполненных в разных ракурсах. Линда вгляделась в них. Да, эту голову и эту физиономию ни с кем не перепутаешь. Все черты как будто вытесаны топором. Типичный образ военного диктатора. Одна чугунная нижняя челюсть чего стоит...