Леонид Иванов - новые времена - новые заботы Страница 11

А возьмите Терентия Семеновича Мальцева. Трех агрономов вырастил он в своей семье! А Григорий Михайлович Ефремов? Все четыре сына специалисты сельского хозяйства. Потому-то он и имеет моральное право упрекнуть некоторых других родителей за то, что не прививают своим детям любви к земле.

И в кабинете Григорий Михайлович не остыл от возбуждения, продолжал высказывать свои упреки:

— В школах у нас возвеличивают некоторые модные профессии, но среди них нет сельских, хотя пора бы уже понять: нет более благородных и более почетных профессий, чем профессия человека, кормящего все человечество! Разве не почетна задача обеспечить людей научно обоснованной нормой питания? Вот мы за десять лет на голом месте, на бывшем картофелище, создали рабочий поселок, современный, удобный, дали нормальную жизнь сотням людей. Разве это не романтика?.. А заменить все старые поселки с примитивными деревенскими избами домами на современный лад не романтика?

Он вышел из-за стола, зашагал по просторному кабинету.

— Не так давно одна девушка пришла ко мне с жалобой. В семье уже решили, что после школы она пойдет работать свинаркой, туда, где и ее мать полтора десятка лет трудится. А потом какие-то добрые соседи начали подсмеиваться: нашли, мол, романтику — свиней кормить… Вот девушка со слезами говорит, что теперь и мать против, потому что вроде бы никакой романтики не заметила. Разозлился я!.. «Ты, говорю, скажи своей мамаше, что она десять лет назад на центнер свинины израсходовала двенадцать центнеров зерна, потому что не очень грамотна, ничего не читала о передовых приемах. А я грамотная, изучала химию, биологию, быстро освою современную технологию и при тех двенадцати центнерах зерна выращу не менее трех центнеров свинины». Разве это не похвально, не заманчиво? Превзойти родителей в мастерстве не романтика?

Григорий Михайлович вернулся к своему столу, опустился на стул, опять достал горошинку нитроглицерина.

— Вообще детей надо к труду приучать пораньше, — заговорил он совершенно спокойно. — Это и в деревне, и в городе одинаково важно. А то девчонка в шестнадцать лет, по нашему пониманию школьница, не умеет ни заплатку наложить, ни заштопать носки или перчатки. И ребята многие тоже ничего не умеют. Посмотришь в городе — слоняются от безделья, а на улице навыка к труду не приобретешь, там другие наставники, добра не жди… И в этом, конечно, главная вина на родителях. — Переждал немного, подумал. — Иная мамаша еще с пеленок нашептывает своему отпрыску, что будет он инженером или служащим каким-нибудь. И ребенка, и себя настроит на эту перспективу. А потом и думает: зачем к какому-то делу пристращать сына, все равно ему в служащих быть, на машине будет ездить. Вот отсюда и появляются оболтусы, бездельники. В ожидании манны с неба живут… Нет, так нельзя!

Часть вины Григорий Михайлович и в этом деле списывает на школу. Далеко не во всех школах стремятся привить ученикам трудовые навыки. Винит он и нашу промышленность. Надо бы, особенно в сельских школах, иметь различные машины, так сказать, в детском исполнении: вроде бы игрушечные, но чтобы на них можно было и пахать, и хлеб убирать, и грузы возить. Разве так уж трудно наделать таких аккуратненьких машин?

Думается, тут Григорий Михайлович очень прав! В век научно-технической революции молодых людей надо приучать к технике, к машинам как можно раньше. А это и любовь к делу, и интерес к машинам, раннее понимание значения труда. И нет сомнения, что молодой человек, освоив машину, будь то трактор или доильная установка, изберет более правильный путь в дальнейшей жизни. А то ведь для многих окончивших среднюю школу и не поступивших в институт наступает трагедия: он ничего не умеет…

Григорий Михайлович готов винить и писателей, и работников кино и театров, потому что и они не нашли средств для поэтизации сельского труда, для воспитания гордости у тех, кто работает на самых трудных участках — на ферме, на мощной машине.

— Недавно я встречался со школьниками старших классов, — говорит он. — Хорошо мы тогда побеседовали, откровенно и душевно… Начал я с ними, можно сказать, с самого грязного дела — с навоза. Как часто можно слышать суждение белоручки: «Ферма — это же навозом пахнет…» А я рассказал ребятам, что такое этот самый навоз! Сколько дополнительного зерна, картофеля можно собрать, внеся навоз в почву, как это повышает ее плодородие. А сколько волнующего в наблюдении над растениями, которые ты сам же посеял или посадил! Вот дороги мы асфальтируем, тогда ведь если завести свою машину, то в любое свободное от работы время можно поехать в город Шадринск — дорога отнимает полчаса в один конец. Можно в областной центр — от нас туда по асфальту-то два с половиной часа езды. И всегда, каждый час, каждый день, ты будешь чувствовать себя, живя в деревне, как горожанин на даче, куда он рвется при каждом удобном случае, — в городе-то задыхается, особенно в большом. А ребята сразу вопрос: «На машину-то надо сколько денег? Где их возьмешь?» А я как раз и ждал этого вопроса, — усмехнулся Григорий Михайлович. — Сейчас, говорю, некоторые заключают договора и едут на Крайний Север, проработать пять — десять лет в других условиях, на машину денег накопить. Это тоже правильный путь, говорю. Ну, а у нас можно ли заработать на машину?» Начали считать вместе… При средних заработках свинаря или свинарки, не говоря уже о механизаторах, — у тех заработки всегда выше, — в год можно свободно заработать две тысячи. Ну, расходы на питание в деревне невелики, особенно если иметь свой огород, а его имеют все, ну, курочек, поросеночка… Считали-считали, и вот что вышло: за пять-шесть лет можно накопить на машину, не стесняя себя в других потребностях. «Значит, говорю, окончил среднюю школу, пошел на работу в совхоз — и через шесть лет своя машина! А тебе к тому времени и самому-то двадцать три года…» Так в расчетах-то мы ориентировались на машину «Жигули». А на «Запорожец» и за три года можно скопить деньги любому нашему свинарю, да ведь и скоплены они уже у многих! Словом, как мне показалось, ребят немножко расшевелил, заставил подумать о своей жизни и с этой вот стороны. В общем, — заключил Григорий Михайлович, — нужно сильное слово при работе с детьми, с подростками. Слово — большая сила. Вспомните «Оптимистическую трагедию»! Да, слово большая сила! — повторил он.

На некоторое время воцарилось молчание. Было о чем призадуматься…

Ну, а как в совхозе «Красная звезда» решают эту проблему? Я знал уже, что определенные меры по трудовому воспитанию школьников принимаются: в прошлый еще приезд был в школьном трудовом лагере вблизи совхозного кирпичного завода. В лагере ребята-школьники сочетают отдых и спортивные игры с посильной работой на заводе и ежегодно вырабатывают до 400 тысяч кирпичей. А как теперь?

— И теперь так же, — ответил Григорий Михайлович. — Это вошло в норму. Кирпич они вырабатывают. Вообще надо сказать, что со школой у нас хороший контакт, мы теперь, как говорится, заодно действуем, в едином плане. Многие ребята работают на пришкольном участке. В этом году учащиеся нашей средней школы своими силами выращивали сорок гектаров картофеля — сами садили, сами ухаживали за посадками, сами все и убрали. И урожай хороший вырастили. И на будущий год сорок гектаров картофеля будут выращивать. Но самое главное — школьники обслуживают целиком один свинарник-маточник. В нем содержится восемьдесят свиноматок. В свинарник матки поступают за две недели до опороса. И вот ребята принимают опоросы, конечно, под наблюдением ветеринарных работников, и затем растят поросят два месяца, потом передают в откормочные свинарники. Скомплектована на добровольных началах бригада для обслуживания свиней, ребята дежурят в свинарнике в порядке очереди — по разработанному графику. Их рабочий день примерно три часа.

— И получается?

— А как же! — воскликнул Григорий Михайлович. — Они и с родителями советуются, и со специалистами. Добровольно же подбираются! Уже есть и свои герои, — широко улыбается Григорий Михайлович и по памяти называет нескольких школьниц: — Светлана Щепило, Нина Рыбина, Таня Суворева, Нина Луканина…

— И зарплату получают?

— Зарплата им начисляется по законным расценкам, но весь заработок идет в общий школьный фонд, расходуется по их усмотрению. Большая часть заработка уходит на экскурсии. В этом году на свои заработанные деньги ездили на экскурсию в Волгоград. А в будущем в другие места поедут. Нет, у нас со школой полное взаимопонимание наступило, — подчеркнул Григорий Михайлович. — И, честно говоря, думается мне, что наша забота об учителях дает уже заметную отдачу.

И он заговорил о том, что и сам он, и его ближайшие помощники частые гости в школе, ведут беседы со школьниками, настраивают их на добрые дела.

— И отдачу мы уже чувствуем! — заключил Григорий Михайлович. — Молодежи на фермах у нас все больше и больше, а это самое главное!