Лев Портной - Трепетные птички Страница 11

Неожиданно раздается звонок в дверь, я рассчитываю, что Дрозд отвлечется, но этого не происходит.

— Эй, коза, ты что оглохла?! — еще раз окликает он меня.

Сутенер подталкивает меня легонько в спину, и я делаю неуверенный шаг в сторону стола, отделяющего меня от Васи. Он встает и, чуть подавшись вперед, треплет меня по щеке.

— Ты чего испугалась-то? — спрашивает он. — Не боись — не съем. Садись.

Один из мордоворотов галантно пододвигает мне стул, одновременно цыкая на сутенера:

— Пшел отсюда!

Я опускаюсь на стул, Анжела садится рядом и шепчет:

— Свет, ты чего?

— Да ничего, — отвечаю я и выдавливаю некое подобие улыбки.

Открывается дверь, и в комнату входят несколько человек.

— Дрозд, глянь, кто пожаловал! — раздается чей-то голос у меня за спиной.

— Ой ты едрить твою! Патрончик! — восклицает Вася и начинает выбираться из-за стола.

Я оборачиваюсь и вижу здоровенного майора милиции лет пятидесяти в полном боевом обмундировании с таким добродушным лицом, что, если снять форму, он вполне бы подошел на роль ведущего передачи «Спокойной ночи, малыши» или на должность начальника клуба в исправительно-трудовой колонии.

— Не мог не заехать, — улыбается он.

Они с Дроздом крепко обнимаются.

— Ого! — восторгается милиционер, увидев меня, и в глазах его светится огонек отеческой заботы о подрастающем поколении. — Какая королевна! Только кто это так ее разукрасил?!

Ему и невдомек, что я тоже майор, а не голая проститутка.

— Садись, Патрончик, угощайся, — Дрозд усаживает нового гостя за стол и командует одному из ребят. — Витек, налей.

Тот находит на столе чистую рюмку и, плеснув в нее водки, протягивает ее милиционеру, который здоровается с остальными гостями.

— А девочки как же? — косится на нас майор.

— Витек, ты че про дам-то забыл?! — подхватывает Дрозд.

Передо мною и Анжелой появляются рюмки с водкой, и после того, как представитель правоохранительных органов произносит проникновенный тост в честь выпущенного на свободу Дрозда, мы выпиваем за здоровье и процветание, а также нерушимую дружбу всех собравшихся в комнате. Патрончик обтирает ладонью губы, с облегчением вздыхает и — у меня замирает сердце, потому что майор расстегивает портупею и кладет ее вместе с кобурой и пистолетом на свободный стул рядом с собой. Стоит мне протянуть руку и я завладею огнестрельным оружием. Более я не замечаю ничего вокруг себя и думаю только об одном: как бы успеть выхватить пистолет из кобуры и передернуть затвор до того, как на меня набросится орава мордоворотов?

Какой-то Прыщавый Быкаччо рассказывает о том, как окучивал какую-то телку, остальные похабно ржут. За спиной майора — никого. Сделать рывок, схватить кобуру, опрокинуть милиционера, перепрыгнуть через него в угол, на ходу выхватывая пистолет. Я поддаюсь вперед, но в это мгновение чья-то тяжелая рука опускается на мое плечо…

Глава 6

Захожу я в подъезд, а там стоят такие громилы!

— Привет, Витек, — говорят.

Я говорю:

— Привет.

А они:

— Деньги принес?

Я говорю:

— Какие еще деньги?

Ну, один из них — хрясь мне по роже! Я на пол свалился, они меня ногами отмудохали, челюсть сломали и ребра сломали, бабки отобрали и ушли! Вот. А мне — по фигу, я ж не Витек!

Вся компания дружно хохочет над анекдотом Патрончика. Анжела весело повизгивает на коленях у Васи, который тискает ее за груди. Здоровенная лапища моего соседа опускается с плеча на бедро. Прыщавый Быкаччо разливает водку. Кто-то произносит тост, и все пьют. Я пытаюсь отказаться, но меня заставляют пить. Я чувствую, что этот балаган пора заканчивать, поскольку девушка, чье тело я позаимствовал, видимо, не только не занималась спортом, но и по алкогольной части не имела необходимой сноровки.

Вплотную к моему носу приближается раздобревшая рожа моего соседа. Я вижу, как шевелятся его губы, и слышу слова:

— Ты че тут бормочешь?

— Я говорю, пора заканчивать этот балаган?

— Да ну?!

— Не «да ну?!», а «да!» — я повышаю голос и встаю, все взоры обращаются на меня. — Вы вот собрались тут и че?! Про Витька говорите, да, которому, значит, по фигу, что он не Витек!

— Да она ж пьяная в жопу!

— А я не хочу под такой трамвай! И вообще — хули вы смотрите?! А ну — смирррррр-на! Отставить — нерезко! Вы че думаете себе тут?!

Все хохочут пуще прежнего.

— Во ужралась баба!

— А я не хочу, чтоб меня трахали! Мне не по фигу, что я не Светка! Вы вот думаете, что я проститутка, а я на самом деле майор бля! Воздушно-десантных войск!

Посуда на столе дребезжит от хохота.

— Не верите, да?! А я вот ща на стол залезу и танец майора исполню! Увидите! А ну, место дайте!

Сразу несколько рук сдвигают в сторону посуду, освобождая середину стола. Я беру и начинаю напяливать на себя портупею Патрончика.

— Эй-эй-эй! Разошлась! — протестует он и пытается отобрать у меня долгожданную добычу.

Его останавливает Дрозд:

— Патрончик, отдай! Не ссы! Пусть баба потешит нас!

Я надеваю портупею и залезаю на стол. Мне помогает сосед, попутно лапая меня за голую задницу.

— Руки! — одергиваю я его. — Ну-ка там, музыку, марш какой-нибудь! Сержант! — кричу я одному из бандитов. — Фуражку мне! Бего-о-ом! Отставить — нерезко!

Хохот превращается в истерическое гоготание.

— Светка, ну ты даешь! — восхищается Анжела.

Из-за двери выглядывает обескураженный сутенер. Кто-то включает музыку, и я начинаю танцевать, пытаясь изобразить нечто эротическое. Я кручу Светкиными бедрами, оттопыриваю Светкину попку, ее нежными пальчиками поглаживаю портупею, потом грудь, бедра, я облизываю язычком верхнюю губу, начинаю постанывать, элегантно снимаю фуражку и бросаю ее в Патрончика, а потом невзначай расстегиваю кобуру, выхватываю пистолет и…

— Всем сидеть и не двигаться! — громко приказываю я.

На долю секунды все застывают, изумленно глядя на меня. А затем Прыщавый Быкаччо резко дергает скатерть, и я падаю. И мне пришел бы конец, если бы таким проворным оказался только он. Но одновременно с ним Вася Дрозд переворачивает стол, и я скатываюсь в сторону. И до того, как ошарашенные бандиты успевают наброситься на меня, я вскакиваю на ноги и, не целясь, стреляю в их сторону. Оглушенные выстрелом, все застывают на месте, лишь Прыщавый Быкаччо отлетает к противоположной стене и сползает на пол, его голова безжизненно скатывается на грудь, на которой появляется и быстро растет красное пятно.

— Пацаны, она ж Прыща завалила, — произносит кто-то.

Анжела визжит так, что закладывает уши.

— Заткнись ты! — цыкают на нее.

— Эй, ты кончай дурить. Отдай пистолет, — чуть ли не умоляет меня Патрончик, перепуганный больше всех.

— Тебе, шкура, надо было в магазине не патроны, а заначки от жены хранить! — издеваюсь над ним я и приказываю остальным. — Не двигаться, а то перестреляю всех как цыплят. Я не проститутка, а отличник боевой и политической подготовки, тремя выстрелами тридцать очков набираю.

— Э, да она, кажись, впрямь из дурдома сбежала, — шепчет один из бандитов.

— Лапочка, отдай-ка мне пистолетик, — с этими словами Дрозд делает шаг в мою сторону.

— Стоять! — приказываю я. — Еще шаг, и я прострелю тебе ухо. Для начала. Смотри, Дрозд! У меня рука не дрогнет.

Последнюю фразу я произношу неуверенно, поскольку рука-то не моя. Нетвердость в моем голосе замечает Вася.

— Ну, тебе ж самой страшно, крошка. Отдай мне пистолетик, — он протягивает в мою сторону руку, и я стреляю.

— Сууука! — завывает Дрозд, схватившись за голову.

Между его пальцами хлещет кровь. Анжела истерически визжит. Прав был прапорщик Попыхайло, снайперская стрельба — это состояние души, а не меткость глаз и твердость рук!

— На пол! Всем лечь на пол! — командую я.

Больше желающих забрать у меня пистолет не находится; все повинуются моему приказу и укладываются на полу, в том числе и Дрозд, который при этом корчится от боли и матерится сквозь зубы.

— Эй ты! — я тереблю ногой забившуюся головой в угол Анжелу. — Быстро раздевайся! Мне нужны твои юбка и кофточка! К сожалению, ничего подходящего больше не вижу.

— Светка, ты что, спятила? — всхлипывает девушка.

— Быстро давай! Мне некогда! — повышаю голос я.

Один из бандитов, оказавшийся у меня за спиной, пытается приподняться с пола. Я поворачиваюсь и вижу, как из ничего в воздухе появляется фагот, бьет наотмашь несчастного парня в челюсть и опять тает в воздухе.

— Спасибо, — произношу я в пространство и тихо, но так, чтоб все слышали, добавляю, обращаясь к бандитам. — Вы что шевелитесь, чмошники?! Думаете, у меня патронов вагон, чтоб и дальше тратить их на ваши дурные уши?!