Алексей Исаев - Автостопщик Страница 11

Михаил сокрушённо отвёл взгляд от отражения и прошёл дальше.

Прихожая такая же чистенькая и ухоженная. Слева маленькая кухня, откуда чувствовались манящие запахи какого-то блюда и пирожков, – справа – закрытая дверь, наверно, за ней находилась кладовка.

Михаил отодвинул цветастую занавеску и выглянул на улицу.

Двор утопал в розах, здесь цвело более пятнадцати видов, особенно бросались в глаза белые бутоны. С крыльца к калитке вела вымощенная брусчаткой дорожка. По правую сторону возвышалась между розами пышная взрослая ель, вероятно, её посадили специально, чтобы в Новый год можно было наряжать живую ёлку гирлянды и игрушки. А по другую сторону дорожки в тени под абрикосовыми деревьями стоял стол со скамейками, где сейчас сидели пожилые супруги.

Софья Владимировна, которая сидела лицом к Михаилу, позвала его. Она с добрым, хорошо сохранившимся лицом каштановыми волосами (она явно не желает мириться с сединой) и полноватая, но подвижная выглядела энергичной.

Её же муж, кивком с выражением безразличности на лице испорченным с молодости оспой пригласил гостя присоединиться к ним. Хиленький пенсионер в коричневой кепке напомнил Михаилу рисованного героя из мультфильма про попугая Кешу, когда тот попадает к деревенскому мужику и топит его трактор.

Михаил посмотрел на босые ноги, затем поискал взглядом на стеллаже с обувью свои кроссовки, но их там не оказалось.

Хозяйка дома, заметив его замешательство, приблизившись к нему, предложила:

– Обуй тапочки, они перед тобой. Я твои кроссовки вымыла. И надень рубашку Фёдора. Думаю, она тебе будет впору. Вот она висит, – Софья Владимировна указала на жёлтую рубашку, висевшую на вешалке.

Михаил снял её и стал одевать.

– Может, сразу и шорты снимешь, я их выстираю, а вместо них оденешь вот это, – она протянула Михаилу трико. – Потом к столу подходи, покушаешь.

Она пошла к своему мужу. Михаил сменил грязную одежду на чистую и направился к столу. Обменялся рукопожатием с хозяином дома, уселся.

– Ты не обращая на нас внимания, угощайся, ешь досыта, – сказал старик.

Софья Владимировна достала из термоса несколько голубцов в виноградном листе и положила их в тарелку, которую поставила перед гостем.

– Отведай моих голубцов. Вкусные. Не стесняйся.

На столе было много и другой вкуснятины: фрукты, салат из свежих овощей в глубоком коричневом блюде, выпечка, печенья вперемешку с разными конфетами в узорной вазе, большой чайник и единственный оставшийся нетронутый пышный пирожок.

– Как тебя зовут-то, сынок? – поинтересовался Фёдор.

– Миша.

– Фёдор Петрович, можешь называть просто Петрович. А жинку мою – Софья Владимировна.

– Приятно познакомиться.

– Взаимно, – ответил хозяин дома. – Ты ешь, набивай желудок.

Софья Владимировна принесла из дома только что вынутую из холодильника бутылку домашнего красного вина. Она налила всем в чашки, себе втрое меньше.

Фёдор Петрович поднял чашку, тем самым предлагая и остальным сделать то же самое, произнёс:

– Первую выпьем за знакомство.

Все трое чокнулись.

Вино оказалось изумительным, не хуже, чем хорошее магазинное, Михаилу оно очень понравилось. Он даже посчитал, что лучше этого виноградного «крепкого сока» он и не пил.

– Петрович, к тебе можно, что ль? – услышали они мужской голос, доносившийся с улицы.

– Заходи, Николай. Ты как раз вовремя.

Показался пришедший. На вид ему было около шестидесяти. С длинными до подбородка седыми усами, в очках, у которых отсутствовала одна дужка, а вместо неё была потемневшая от времени резинка и треснувшее листочком левое стекло. Растрёпанные волосы. Одежда, приобретённая, наверно, ещё в молодости: синие неглаженные брюки на верёвочке, завязанные бантиком, клетчатая рубашка с короткими рукавами и обувь с просящей «голодной пастью» на носах.

У Михаила сложилось впечатление, что этот знакомый человек Фёдора Петровича – человек доброй души, и будет неудивительно, если с чувством юмора, ну и конечно любитель посиделок, где можно развязать язык и пропустить лишний стаканчик. Куда без этого!

Николай с любопытством посмотрел на незнакомого ему блондина и по-мужски поздоровался сначала с Петровичем, затем улыбнулся его жене, а потом протянул руку Михаилу.

– Николай.

– Михаил, – пожимая руку, ответил он, чувствуя силу, о которой пришедшего по виду и не скажешь.

– Что нового нам поведаешь? – спросил Петрович налив в чашки вино и, протягивая четвёртую своему другу.

– Манька сегодня померла, – сказал Николай, бросив любопытный взгляд на блондина.

– Как это? – удивилась Софья Владимировна.

– Вот так. Отмучилась. В обед к ней дочка пришла, а она недвижимая, холодная. На поминки уже меня позвали. Как тут не пить. Сплошь одни события, где без крепкой ну ни как. То у кого-то свадьба, то что-то обмывают. Жизнь-то, вот она какая, – он развёл руками и залпом выпил содержимое чашки.

Михаил, растягивая удовольствие, ел, внимательно слушал, будто бы он и не был для них чужим человеком.

– Да, скоро и наш черёд придёт, – сделал вывод Петрович.

– Сплюнь, дурак, – сказала его жена.

– Что Николай, разве я неправду говорю? Или это не так?

– Истину говоришь. От костлявой не отмахаешься даже вонючими семейниками, – он улыбнулся. – Ко всем она заглянет рано или поздно. Сам её не дождусь. (Муж с женой переглянулись, в их взглядах говорилось: опять за своё.) Противная такая, скорей бы забрала. Надоело уже. Никакого сочувствия ко мне. Желаешь её, а она как назло на тебя внимания не обращает, – у него в глазах заблестели слезинки, но он тут же взял себя в руки, налил себе вина, не дожидаясь, когда ему Петрович им заполнит чашку, продолжил: – Каждую ночь засыпаю, надеясь, что утром не проснусь, а она, зараза, меня подводит. Придёт тот день, и я ей морду-то набью, – он ухмыльнулся, – если, конечно, удастся.

Михаил изучающе смотрел на Николая. Он понимал из услышанных слов, что в жизни этого человека стряслось что-то такое, после чего ему не терпится умереть. В этом их взгляды совпадали, и поэтому для Михаила незнакомый Николай был товарищем по несчастью.

– Брось глупости нести. Не время тебе ещё, радуйся. Живи, пока есть возможность, – успокаивала Софья Владимировна.

– Николай, я уже в какой раз тебе советую, съезди куда-нибудь отдохнуть. Поживи хоть разок красивой жизнью. Забудь о прошлом. Насладись переменой, пусть и временной. Оторвись, как говорит молодёжь. Испробуй напоследок. Мы и то с Софьей раз в год, да на море в Крым, выбираемся. Умирая и видя пробегающую прожитую жизнь, будет чему порадоваться, вспомнить и не жалеть. Так что... не тяни, воспользуйся, и ты не пожалеешь. А вдруг, ещё всё изменится, встретишь симпатичную бабу и «запузырится» у тебя любовь. Встряхнёшь стариной. Да потом спасибо ещё скажешь. Что тебе терять?

– Правильно, – поддержала мужа Софья Владимировна. – Большая ошибка, прожигать жизнь, не подслащивая её.

– Всё, решено, завтра буду собираться в путь.

– Кстати, Николай, вчера глядела новости. Ты их в девять смотрел? – Тот отрицательно помотал головой. – Так вот, там рассказывали про одну пенсионерку твоего возраста из Тольятти. Она, значит, познакомилась в машине, когда ехала на дачу с ребятами, которые ездят по стране автостопом. Их увлечение и истории её заинтересовали. Она спросила у них, а ей можно к ним присоединиться и что нужно для этого. Они не отказали ей. Через некоторое время взяли её с собой. И понеслось, сначала по России, потом Европа и дальше. Сейчас она отдыхает в Австралии, и как в этот водоворот попала, уже четвёртый год не была дома. А живёт! Она, где подработает, где её хорошие люди угостят, короче выкручивается женщина. Разве не молодец? Лично я поражена. Вот и ты, Николай, возьми да и попробуй побыть этим автостопщиком. Только для начала желательно встретить этих самых... чтоб полегче тебе было. Можешь и сам попробовать, без их опыта. Ты общительный, с юмором, это самое главное в этом деле. Смотришь, понравится тебе автостопом путешествовать, и задумаешь мир поглядеть. А? Николай?

– Я б подался в эти автостопщики, – сказал Петрович, а жена его посмотрела на него с укоризной, – если б не Софья. Владимировна, пожалуйста, принеси ещё одну, этой нам будет мало.

Она удалилась за новой бутылкой. А чашки вновь до краёв наполнились пурпурной жидкостью.

– Спасибо большое. Было всё очень вкусно, – поблагодарил Михаил.

– На здоровье, – ответил ему Петрович и добавил: – Рассказывай, что с тобой произошло. Откуда ты? Куда направлялся? Удовлетвори наше любопытство.

Михаил сидя потянулся, закинув руки за голову. Он думал, что же им рассказать. После минутной паузы, начал:

– Я из Сердобска, этот город находится в Пензенской области (ложь, его сослуживец оттуда). Приехал сюда отдохнуть. Холост, детей нет. Надеялся здесь кого-нибудь встретить, ну, в крайнем случае, завести курортный роман – это незабываемо. У меня на родине не нашлось достойных партий, а может, я их не достоин. Появилась возможность в отпуск сюда сорваться. Всё шло замечательно...пока мне на пути не повстречался один очень нехороший человек. Получилось так, что я познакомился с девушкой, просадил все деньги. И другого выхода не осталось, как добираться домой на попутках. (Софья Владимировна принесла вино, Николай раскупорил бутылку и разлил его по чашкам. Он, не дожидаясь никого, выпил.) Последний, кто меня подвозил, оказался скинхэдом, то есть фашистом, и я, видно, ему чем-то не понравился, особенно его бесили мои бывшие длинные волосы... Которые, как видите, стали короче, это он постарался.