Юлия Меньшикова - Свежий взгляд, или В Париже уже весна Страница 11

– Это весьма грустное послание, – говорю я. – «Я, конечно, тебя люблю, и это восхитительно – быть рядом с тобой. Но у тебя найдется достаточно мудрости, чтобы понять, почему мы не вместе».

– Вы про лилию забыли, – подсказывает Наталья. – Про чистоту.

– Лилия означает, что это послание от чистого сердца… – Мне становится совсем грустно.

– А вот я по-другому расшифровала! – Наталья встает и торжественно поднимает корзину над головой. – Слушайте все, кто еще не понял: «Это так восхитительно – быть рядом с тобой! Потому что я тебя страстно люблю! У меня чистые намерения, и скоро я приглашу тебя во Францию! Там я подарю тебе что-то невероятно французское… Например, букет фиалок. Я знаю, что у тебя достаточно мудрости, чтобы доверять мне безгранично! Не забывай обо мне, моя незабудка!»

Наталья переводит дух. Я говорю:

– Что-то я не поняла – кто из них незабудка?

– О ком помнят, тот и незабудка. Короче – каждый из них незабудка… Всякий человек для кого-то незабудка.

Она ставит корзину обратно на стол и вопросительно смотрит на меня:

– У вас есть кто-то, кто бы мог сказать такие слова?

– Кажется, есть… – отвечаю я.

Как только Наталья выходит из офиса, хватаюсь за телефон.

В трубке – бесконечные длинные гудки.

Вспоминаю, что в Сан-Франциско глубокая ночь, но не успеваю отключиться, прежде чем слышу твой сонный, чуть охрипший голос.

– Привет! – весело говорю я, при этом мое сердце бьется как сумасшедшее.

– Привет! Ты уже получила мое поздравление?

– Получила…

– А ты поняла, с чем я тебя поздравил?

Я не знаю, что сказать, и просто молчу…

Ты смеешься. А потом говоришь:

– Вчера я наводил порядок в компьютере и увидел первый договор с твоим агентством. Ты помнишь, что мы заключили его в день нашей встречи? Это было ровно два года назад.

Двенадцать виноградин

Который раз мне снится один и тот же сон.

Я пытаюсь научиться серфингу.

Только встаю на доску, тотчас мощная волна накрывает меня и с силой швыряет на берег.

До меня доносятся слова тренера, но я ничего не могу понять…

Я нерешительно стояла у входа и прижимала к себе сумочку с пайетками. Новый год на испанском острове Тенерифе – самый подходящий повод для длинного вечернего платья. В ресторане звучала музыка, ее перекрывали взрывы смеха и приветственные возгласы, которыми обменивались празднично одетые люди. Посредине огромного зала стояла наряженная елка.

Где же мой столик номер пятьдесят один? И с кем мне предстоит встречать Новый год? Ясно одно, что не с тобой…

Это выяснилось за несколько дней до отъезда. Кризис не позволил тебе оставить дела в Сан-Франциско. Твой бизнес должен работать даже в праздники.

Предупредительный метрдотель проводил меня к столику, за которым сидел пожилой мужчина. При моем появлении мужчина слегка привстал и представился.

Я назвала свое имя.

– Похоже, из русских в этом отеле только мы с вами, – сказал он, когда я устроилась за столиком. – Мне жаль, что такой молодой женщине придется скучать в моей компании.

– А мне кажется, что скучать не придется, – улыбнулась я.

– Впрочем, здесь позаботились, чтобы всем было весело. – Мужчина открыл блестящий пакет из тех, что выдавали каждому при входе в ресторан. – Я похож на Деда Мороза? – поинтересовался он, нацепив бороду, очки и колпак.

– Вылитый! Всегда мечтала встретить Новый год с Дедом Морозом!

В моем пакете обнаружилась сверкающая диадема, и я сразу надела ее на голову.

– А вы похожи на принцессу, – мягко улыбнулся мой сосед по столику. – На принцессу, которая ждет чуда.

Подошел официант и поинтересовался, что мы будем пить.

– Заказывайте каталонскую каву, она напоминает французское шампанское, – посоветовал мне сосед.

– Вот и чудесно! Шампанское есть, Дед Мороз напротив, что еще надо, чтобы встретить Новый год? – Я все еще уговаривала себя не расстраиваться по поводу твоего отсутствия.

– Знаете, в Испании есть такой обычай: на Новый год надо съесть поочередно двенадцать виноградин и с каждой загадать желание. И все ваши двенадцать желаний сбудутся. Это я как Дед Мороз гарантирую. – Кажется, мой сосед начал входить в роль.

Я оглядела убранство столика. Бордовая скатерть, витые свечи, сверкающие приборы, праздничные салфетки. Запотевшие фужеры с кавой. В центре – тарелка с крупным черным виноградом.

Между тем зал продолжал наполняться – время приближалось к полуночи. Люди всех возрастов и национальностей небольшими компаниями рассаживались за столиками. Официанты в белоснежных рубашках с широкими шелковыми поясами грациозно лавировали между приносящими себе угощение со шведского стола гостями, детскими и инвалидными колясками.

– Здесь много инвалидов, – заметила я. – И все они выглядят очень жизнерадостно.

– Недавно было католическое Рождество. В это время в континентальной Испании и здесь, на Тенерифе, традиционно много инвалидов. Они приезжают из разных стран.

– Почему человеку выпадает стать инвалидом? – грустно спросила я.

Дед Мороз нахмурился.

– Нам надо осознавать задачи своей жизни, а не ломать голову над абстрактными ситуациями.

– Мое первое желание – и самое важное! – чтобы все были здоровы. – Поднимая бокал, я думала о родителях и, конечно, о тебе.

Мы с Дедом Морозом чокнулись и попробовали каву. Вино было легким, освежающим. Я съела первую виноградину.

– А как быть, если у меня возникнет больше, чем двенадцать желаний?

– Тогда я как уважающий себя Дед Мороз принесу вам еще винограда.

Он тотчас поднялся с места, опираясь на палку, которой я до этого не замечала.

– Извините! – Я вскочила. – Если бы я знала…

– Да что вы так переполошились? – улыбнулся он. – За пять лет я привык передвигаться самостоятельно. Считайте, что это просто посох Деда Мороза. А вообще я и танцевать могу.

Я смотрела, как он, прихрамывая, удаляется от столика.

Вскоре он вернулся и торжественно поставил на стол тарелку с крупной виноградной гроздью:

– Пожалуйста, все включено! Видели, что творится? Сколько угощений – уму непостижимо!

Соседние столики действительно ломились от яств. Хамон, молочный поросенок, королевские креветки, фаршированные авокадо, паэлья, всевозможные сыры. Разноцветное изобилие фруктов. Возле столов на специальных подставках стояли корзины рождественских цветов – похожих на звезды пуансеттий.

– А теперь моя очередь за вами поухаживать, – я поднялась с места.

– Ну, если вам так хочется…

– Как хорошо, когда все включено! – сказала я, вернувшись с полными тарелками. – Ни о чем думать не нужно.

– Наоборот, нужно очень думать, – возразил Дед Мороз. – Нужно делать выбор. Ведь все не съешь и не выпьешь. Мне нельзя набирать вес с моим протезом.

Я опустила глаза.

– Вас ранили на войне?

Он отрицательно покачал головой.

– Если бы! В войну я был мальчишкой. Неоднократно сбегал на фронт. В последний раз меня не поймали. Вернулся без единой царапины. – Он помолчал. – Но после войны я не смог бросить курить. Впрочем, что говорить об этом?

Я отношусь, как вы сказали, к разряду жизнерадостных инвалидов. А сегодня я – не инвалид, а Дед Мороз, и прошу думать только о хорошем.

Я оторвала от грозди следующую виноградину. В голову лез кризис, твоя командировка. Желание никак не формулировалось.

– Вы здесь впервые? – спросил Дед Мороз.

– В Испании была прошлым летом. А на Тенерифе впервые.

– Уже успели выкупаться?

– Нет. Такие сильные волны, мне страшно. Хотя другие купались.

– А вы не бойтесь. Спокойно заходите в воду, а когда надвигается волна, просто подныривайте под нее и ни в коем случае не сопротивляйтесь. Там, на глубине, все тихо и безопасно. Надо научиться чувствовать волну, использовать ее силу. Видели серферов? Они умеют двигаться вместе с волной. Здесь бывают длинные волны, ради которых они сюда приезжают. И получают удовольствие даже на самых сильных волнах. Мой сын увлекается серфингом. Обычно мы приезжаем сюда вместе, но на этот раз он отправил меня одного.

– А я должна была здесь встретиться с женихом, – вздохнула я. – Но он не смог приехать.

– Прилив, отлив. Разлуки чередуются со встречами. И это усиливает желание жить… – Похоже, на моего Деда Мороза нашло философское настроение. – Нам дается время, чтобы понять другого человека.

– Мне иногда приходится долго убеждать себя, чтобы что-то понять и принять в другом человеке, – призналась я. – Я призываю на помощь весь свой разум! Но почему-то чувствую себя как школьница, не выучившая урок. Повторяется одна и та же ситуация – я здесь, а он – там. Каждый раз я уговариваю себя не обижаться. И каждый раз забываю, как же это делается…