Хуан Хосе Арреола - Побасенки Страница 11

Это продолжается последние сорок лет. Мой скромный гроб порядком обветшал. Сырость, жук-древоточец и зависть разрушают его, пока я отказываю в таланте и величии поэту, который угрожает мне своим бессмертием.

1951

ПИЩА ЗЕМНАЯ

Очень огорчает меня небрежность нашего друга, на котором лежит забота о моей пище земной…

Будет справедливо, если в связи с этими обстоятельствами средства на мою пищу земную не затеряются где-нибудь или не произойдет еще какая-либо с ними неприятность…

В чем провинилась моя пища земная, в каких грехах повинен мой скромный образ жизни, что мне никогда не платят в срок?

Тысячу реалов из средств для моей земной пищи от дня сегодняшнего до дня святого Петра…

Исходя из этого, умоляю Вашу Милость переслать мне с Педро Алонсо де Баэной единый чек на восемь с половиной тысяч реалов, которые составляют средства на мою пищу земную за несколько месяцев, начиная с сегодняшнего дня до конца этого года…

Я добился, чтобы дон Агустин Фьеско написал Педро Алонсо де Баэне по поводу пересылки мне средств для пищи земной…

Умоляю также: объясните нашему другу, что шестьсот реалов в месяц на пищу земную — этого не хватит даже начинающему ученику…

Прошу Вас быть снисходительным и простить меня за причиненные Вам лишние хлопоты о земной пище для меня за июнь…

Сколько ни ждешь денег на пищу земную, а почтовых мулов все нет и нет…

Ради всего святого, прошу Вашу Милость добиться от этих людей каких-либо результатов и спасти меня земной пищей в июле…

На пятьсот реалов, начиная с сегодняшнего дня и до декабря, не может прожить даже муравей, а тем более человек, заботящийся о своей чести…

Завтра начинается январь, а это означает начало года и начало выплаты пищи земной…

Умоляю Вашу Милость решить вопрос с нашим другом о моей пище земной с нынешнего дня до октября…

Я думал, мой друг, достигнув сорока, будет и жить, и кормиться по-иному, однако вижу, что с этой пищей земной дела обстоят еще хуже, чем с какой-либо другой; он словно бы в заговоре против нее, коли заставляет меня поститься даже по воскресеньям, да простит меня Святая церковь…

Средства на пищу земную в этом году даже при начислении составили весьма малую сумму, а распределенные по нуждам уменьшились настолько, что их не осталось совсем…

Если в самом скором времени не прибудут деньги на пищу земную, останется только умереть…

Мне бы не хотелось утомлять Вашу Милость одной и той же просьбой дважды, но я вынужден вновь просить Вас о пище земной…

Составим же средства для несчастной моей пищи земной таким образом, чтобы хватило хотя бы на обед; на ужин, впрочем, рассчитывать не приходится…

Умоляю Вашу Милость помочь мне в этом и не забыть ни обо мне, ни о моей пище земной…

Я просто погибну, а моя репутация тем более, если Вы как можно скорее не поможете мне чеком на получение полагающейся суммы для пищи земной…

Хотелось бы знать: у других людей с пищей земной происходит то же самое, что и у меня, или судьба осчастливила меня единственного…

Наш друг производит над моей природой какие-то сложные опыты, пытаясь выяснить, не ангел ли я, раз заставляет меня поститься уже столько времени…

Сеньор дон Франсиско, поскольку Ваша Милость владеет мельницами, то вы должны хорошо знать, что мельник сыт не шумом жерновов, а сыпучим зерном…

Чем виновата моя нищенская еда, коли требуется вмешательство дона Фернандо де Кордовы-и-Кардоны?

Что-либо такое, что могло бы подтвердить наличие средств для пищи земной…

Нижайше прошу Вашу Милость попросить от моего имени об услуге — выплате мне денег для пищи земной за этот год…

Вы решили не только не увеличивать мне средства на пищу земную, но и задерживать выплату, как уже неоднократно делали…

Не будьте же со мной столь жестоки, назначая мне столь нищенские средства на пищу земную…

Что касается пищи земной, то за все это время я претерпел тысячи лишений…

Что касается пищи земной — уже четыре месяца мы живем в глаза не видя ни единой монеты…

Не сочтите за труд купить для меня, за счет моих средств на пищу земную, четыре арробы сухого апельсинного цвета, того, что уже прошел перегонку…

Если бы Ваша Милость согласилась никогда не лишать меня пищи земной, я целовал бы Вам руки столько раз, сколько монет они могут удержать…

Так по какой же причине Вы написали на чеке все, что мне причитается сразу, вместо того чтобы выдавать мне пищу земную по глоточку раз от разу…

Остаюсь на том в ожидании пищи земной…

Всех моих средств на пищу земную осталось восемьсот реалов, точнее восемьсот пятьдесят, до конца этого года…

Я договорился с Агустином Фьеско, что он даст мне сейчас две тысячи пятьсот пятьдесят реалов — все мои средства на пищу земную до конца августа, а также за сентябрь, который начинается завтра, так что до конца указанного сентября пищей земной я обеспечен…

Очень прошу Вашу Милость не допустить какой-либо ошибки, поскольку речь идет о кредите и о последующих поступлениях средств на пищу земную…

Это не так уж и много, и надлежало бы поторопиться с выплатой на пищу земную за этот месяц…

Выплаты происходят крайне неаккуратно, и нет никакой уверенности, что моя пища земная…

Быть может, Ваша Милость отвернулась от меня, быть может, Вы написали Фьеско, чтобы он отказал мне в средствах на пищу земную?

Для этого необходимо увеличить размеры средств на мою пищу земную…

Он не захотел даже на три дня ускорить поступление средств на пищу земную…

Умолите его любезно выслушать меня — я никак не могу платить за все, имея столь скудные средства для пищи земной…

Целую бессчетно руки Вашей Милости за то, что так быстро выслали мне средства на пищу земную…

Умоляю Вашу Милость о любезности выслать мне средства на пищу земную за два указанных месяца…

Сейчас мне еще хуже, чем когда Ваша Милость оставила меня, пришлось даже продать бюро черного дерева, дабы как-то прокормиться эти две недели — поступление средств для пищи земной, как обычно, запаздывает…

Только благодаря Кристобалю Эредиа у меня есть еще кое-какой хлеб, словно у бедняков из Руте, что едят только почти одни свиные шкварки…

Нет ни света, ни даже приятных сумерек: живу среди ночи и, что самое плохое, еще и без ужина…

Ведь мы с Вашей Милостью едва ли не едим из одной тарелки; ах, если бы это было так, а то: ныне я только подбираю крошки со стола Вашей Милости да выпрашиваю, чтобы мне бросили кусочек хлеба…

Хватит жалеть меня Богу и людям; где бы я ни был, я везде — дон Луис де Гонгора, а уж тем более в Мадриде, куда мне вышлют в конце концов вполне приличную сумму на пищу земную…

Целую руки Вашей Милости за то, что позаботились о моей пище земной…

Поскольку восемьсот реалов для человека солидного в этих местах — это ничтожная сумма для пищи земной…

Поскольку на пороге зимы я оказался без теплой одежды, поторопитесь с выплатой средств на мою пищу земную, дабы я эти полтора месяца мог хотя бы прокормиться.

Гонгора-и-Арготе.[7] Из писем.

ЗЛЫЕ ЗАПИСКИ

Посвящается Антонио Алаторре

Я убежал от оскорбительной для меня демонстрации их счастья и снова погрузился в одиночество. Запертый в четырех стенах, я напрасно борюсь с мерзким видением.

Держу пари, что добром это не кончится, я пристально слежу за их совместной жизнью. Той ночью я ушел от них, чувствуя себя помехой, третьим лишним. Они сделались парой у меня на глазах. Их влечение было неистинным и неистовым. Они горели желанием, и в их объятии была доверительность посвященных.

Когда я прощался, они с трудом сдерживали свое нетерпение, трепеща в предвкушении полного уединения. Как незваного гостя вытолкали они меня из своего сомнительного рая. А я снова и снова возвращаюсь туда. И когда я замечу первые признаки усталости, скуки, досады, вскочу на ноги и расхохочусь. Я сброшу со своих плеч невыносимый груз чужого счастья.

Долгими ночами я жду, когда оно рухнет. Живую благоухающую плоть любви пожирают ненасытные черви. Но еще долго предстоит им точить ее, прежде чем она рассыплется в прах и малейшее дуновение унесет его из моего сердца. Я увидел ее душу в ненавистном отливе, который обнажил источенное волнами, каменистое дно. Однако сегодня я все еще могу сказать: я тебя знаю. Знаю и люблю. Люблю зеленоватое дно твоей души. Я умею находить там тысячи загадочных мелочей, какие неожиданно находят отсвет в моей душе.

Она взывает и повелевает с ложа псевдо-Клеопатры. Вокруг тепло и душно. Засыпая после бесконечных бдений на вахте, она садится на последнюю мель полудня.

Верный раб, учтивый и покорный, выносит ее из пурпурной раковины на берег. Он осторожно выводит ее из жемчужного сна. Опьяненный легкими волнами фимиама, юноша оберегает монотонный ритуал ее дремотной лени. Иногда она просыпается в открытом море и смутно различает на пляже силуэт юноши. Она думает, что это ей снится, и опять погружается в глубь простыней. Он едва дышит, сидя на краю постели. Когда любимая спит уже глубоким сном, исполнительный призрак, грустный и поникший, встает и на самом деле исчезает среди пустынных рассветных улиц. Но спустя два или три часа он снова на своем посту.