Борис Юлегин - Эстония. Взгляд со стороны Страница 11

Значит, налажено недорогое и регулярное транспортное сообщение. Действительно, десятки огромных комфортабельных паромов ежедневно заходят в Таллинский порт.

Значит, есть, где достойно разместить гостей. И вправду, гостиничный бизнес расцветает на глазах. Деньги хорошие вкладываются. Новые гостиницы строятся, старые переделываются, реконструируются.

Значит безопасно в Эстонии. Иностранец, в отличие от россиянина, никогда не поедет туда, где есть хоть какая-то опасность для здоровья и жизни.

Значит, есть, и чем привлечь. Для этого нужна или духовная приманка, или материальная. Или и то, и другое вместе.

Поначалу это даже выглядело смешно. Финские туристы упаковками покупали свое же финское пиво и несли-везли его на свой паром огромными сумками на высоких колесах. Или брали в магазине свой же джин с тоником. А то и водку «Финляндия». Потому что все это было и остается намного дешевле, чем на родине, в двух часах ходу от Таллина. Если напрямик, по морю. Или двадцать минут на вертолете.

Не всегда, конечно, содержимое бутылок и банок до парома добиралось. Поэтому нетрезвый финский друг стал на время привычной деталью таллинского пейзажа.

С последнего этажа гостиницы «Виру», где расположился ресторан, открывается прекрасный вид на море. Теплоходы приходят и уходят. Сидим с друзьями. Рядом компания бравых, но хорошо и давно подвыпивших финских парней. Каждый входящий в гавань и уходящий паром она встречает тостом и громогласным приветствием. Пока не обнаруживает, что последний на сегодня уходящий теплоход — со знакомым названием и с их вещами. Их корабль.

Если посмотреть на это дело пристальней, через сухую и непредвзятую статистику, то поводов для оптимизма от туризма — мало. Почти нет.

Полтора миллиона иностранных туристов в год — много это или мало? Для Москвы — совсем ничего, иногородних каждый день на работу приезжает больше. Москва не заметит даже. Для Тверской области — как цунами. Такому количеству гостей и остановиться негде, и показывать нечего. Сметут все. Если приедут и проедут.

А для Эстонии, ее столицы — стабилизировалось почему-то количество туристов. Нет такого интереса, как раньше. Застряла цифра на полутора миллионах. Из них половина финны, северные соседи, или, как их называют эстонские русские, — финики. Россиян приезжает до обидного мало, меньше, чем шведов и немцев. Но примерно столько же, сколько латышей и англичан — около семидесяти тысяч. В год. Немного, если учесть, что какая-никакая, а асфальтовая дорога наши страны соединяет. Впрочем, это не дорога, это — песня, достойная отдельного разговора. Да и железная дорога функционирует пока.

Цены по мере проникновения Эстонии в Евросоюз, медленно, но растут. И хочешь — не хочешь, а через несколько лет сравняются со среднеевропейскими. И тогда нашему финскому другу гораздо проще и интереснее будет отмечать прибытие паромов на своей родине, сидя за столиком кафе на набережной в Хельсинки. Как раз рядом с памятником русскому императору.

И самое главное. Кроме Старого города, улицы Виру и Вышгорода, показывать-то особо нечего. Точнее, есть что, но не разработана тема пока. За центр столицы, да близлежащих магазинов и ночных баров тому же «финику» выбраться трудно. Нет той степени готовности инфраструктуры. Желание получить деньги есть, а должной структуры нет.

Нет раскрученных брендов. Таких, как, например, в Париже, Триумфальная арка, Лувр, Эйфелева башня или Монмартр. Или как Колизей в Риме.

Можно, конечно, всю ответственность взвалить на Вышгород. Но ведь он не выдержит, раздавится от давления и огромного удельного интереса на единицу площади.

Действительно, нет в Эстонии Ниагарского водопада. Но есть прекрасные, хоть и небольшие, водопады в Кейла и на реке Ягала. Нет Эвереста, зато есть гора Мунамяги с башней для обзора окрестностей. Отсюда, говорят, видно почти всю Эстонию. Есть острова, несравнимые климатом, размерам и историей своей ни с какими другими островами в мире.

Да и стоит ли повторяться? Эстония неповторима своими средневековыми замками, озерами и можжевельником, сотнями километров удивительного морского побережья. Действительно, если пройти по всему извилистому берегу материковой части и островов — глядишь, получится как граница России. Ну, или почти такая.

В Эстонии действительно существует совершенно четко обозначенная многопартийность. Никто никого не пугает, не сажает, не давит и не мочит. Побеждает тот, кто на данный момент сильнее и богаче. Что такое административный ресурс — забыто навсегда, хоть нам и трудно в это поверить.

Даже Компартия Эстонии, почувствовав в начале 90-х годов приближающиеся перемены, отдала эстонскому государству все свое имущество, назвала себя Демократической партией труда и попыталась конкурировать на партийном рынке. Не получилось. Рядовые коммунисты не успели понять гибкости маневра, а народ эстонский — вдруг вспомнил все, что было задолго до этого. В результате партия зачахла и затаилась. А может теперь и неживая уже. Хотя лидеры в ней были высокообразованные и вполне порядочные. Особенно в сравнении с сегодняшними партийными руководителями.

Центристская партия и реформисты — старожилы на политической сцене современной Эстонии. Они пристально следят друг за другом и изредка в газетах и по телевидению друг друга покусывают для удовольствия. Иногда до крови. Чтобы не заснуть.

В этот фарс противостояния из-за потери бдительности основных игроков временами прорываются крайние правые партии. Но именно по причине своей крайности они бесперспективны, и очень скоро исчезают с горизонта. Хотя и за это время успевают дел понаделать. Потом долго разгребать приходится.

На этом фоне особый интерес представляют позиции русских партий. Сегодня больше четверти голосов из всех определяющих в Эстонии власть — русские голоса. Или русскоязычные. И партий, готовых представить свой русскоязычный электорат — только намекни! То Народно-демократическая, то Конституционная, то просто Русская, то еще что придумают.

Но почему-то не идут за ними русские в Эстонии. На последних выборах в парламент Конституционная партия, которая вызвалась отстаивать интересы русских в Эстонии, получила один процент голосов. Но никто из партийных лидеров не застрелился. Да их никто и не знал, поэтому и стреляться не имело никакого смысла.

«Уже в 70-е годы я понял, что прибалтийские народы неправильно понимают историю»

В Москве и Московской области много сильных хозяйственников. Которые, если подумать, и формируют сообща политику страны.

Наш родственник — Петр Иванович — один из них. Грамотный и настырный мужик, он всегда знал свою силу, понимал то, что умел и ценил то, что имел. Естественно, был депутатом. Он и сейчас народный избранник. Покажите нам того, кто при деньгах и не глуп — сегодня не депутат.

Но всегда, когда речь заходила об Эстонии, он, приходил в неистовство и ярость. Особенно, когда выпивали мы с ним граммов по триста. И оснований для негодования, казалось, было достаточно.

Во-первых, почему это они, эстонцы эти вместе с латышами, нас не любят? Как вообще такое может быть? Мы их освободили! И сколько раз!

Во-вторых, мы для них — все! У них нет ничего! И если будут выпендриваться — надо перекрыть газ и электричество. Какая у нас страна — и что у них!

Объездил Петр Иванович полмира. Был в Индонезии и в Венесуэле, в Португалии и Канаде. Не говоря уже про всю Европу вместе с Англией, Уэльсом и Швейцариями всякими. Где только не был.

Но вот понял он, что лучше России все равно ничего нет, и поплыл на теплоходе по Енисею до порта Игарка. Ширь, красота, размах! Да никакого сравнения с этой зажравшейся Европой!

Но получилось так, что в Игарке всех повезли на экскурсию. И большинство пассажиров оказалось способными все увиденное воспринимать.

Увидел Петр Иванович многокилометровые кладбища эстонцев, так и не успевших понять, куда, за что, и зачем их сюда вывезли из Эстонии. И что-то изменилось в нем, перемкнуло что-то.

Теперь, когда мы с ним садимся за стол, после положенных граммов он говорит, что понимает сейчас, почему эстонцы нас так не любили и сегодня не особо жалуют.

И мы-то, нынешние, совсем здесь вроде бы и ни при чем. Мы-то никого не выселяли. А чувство неловкости почему-то остается. Не у всех, конечно.

На всем пространстве бывшей царской России только Эстония за недолгие годы своей независимости сумела сохранить в неизменном виде русские православные монастыри. Это Пюхтицкий Успенский женский монастырь, что на северо-востоке Эстонии, под городом Йыхви. И Печорский мужской монастырь, расположенный теперь уже в Псковской области. Можно съездить, проверить, все ли там нормально. И посмотреть заодно на красоты древности.