Хелен Филдинг - Бриджит Джонс: грани разумного Страница 11

Спокойно, спокойно... Ясно, что нельзя обвинять Тома в своей беде, тем более что беда моя не имеет к нему никакого отношения; нечего лечиться перекладыванием вины на кого-то другого. Я – уверенная в себе, способная, ответственная женщина с чувством собственного достоинства, проистекающим исключительно изнутри... Га-а-а! Телефон...

– Бриджит, это Марк. Прости, мне так жаль. Произошла ужасная вещь. – Голос очень расстроенный. – Бриджит?..

– Что? – откликнулась я, стараясь унять дрожь в руках и прикурить сигарету.

– Понимаю, как это, должно быть, выглядело. Шокирован не меньше тебя. Ни разу в жизни его раньше не видел.

– И кто же это тогда?! – взорвалась я.

– Оказывается, сын моей экономки. Не знал даже, что у неё есть сын. Очевидно, шизофреник.

В трубке послышались отдалённые крики.

– Иду, иду! О боже! Послушай, мне надо сейчас пойти и всё там утрясти. Кажется, он пытается её задушить... Можно я тебе перезвоню попозже?

Снова крики, ещё пуще.

– Будь дома, я только... Бриджит, позвоню утром.

Совсем сбита с толку. Поговорить бы с Джуд или Шез, обсудить, насколько это веское оправдание, но сейчас середина ночи. Может, попробовать поспать?

9:00. Га-а-а, га-а-а! Телефон, ура! Нет! Конец! Только-только вспомнила, что произошло.

9:30. Это не Марк, а мама.

– Знаешь, дорогая, я просто вне себя от ярости!

– Мам, – решительно перебила я, – не возражаешь, если я перезвоню тебе с мобильного?

Мамино бешенство волнами выплескивалось на меня из трубки. Нужно освободить телефон – вдруг Марк попытается звонить.

– С мобильного, дорогая? Вот глупышка – в последний раз у тебя была такая штука в два годика, помнишь? С такими маленькими рыбками. Ох, папа хочет сказать несколько слов, но... А, вот он!

Жду, лихорадочно переводя взгляд с мобильного на часы.

– Привет, дорогая. – У папы усталый голос. – Мама не едет в Кению.

– Здорово, отличная работа! – поздравила я его, порадовавшись, что на худой конец хоть у одного из нас порядок. – Как тебе это удалось?

– Никак. У неё кончился срок действия паспорта.

– Ха, великолепно! Не говори ей, что можно получить новый.

– О, она знает, знает, – вздохнул папа. – Проблема в том, что для нового паспорта нужна новая фотография. Так что здесь нет никакой моей заслуги, дело лишь во флирте с таможенными чиновниками.

Мама выхватила трубку.

– Всё это совершенно нелепо, дорогая! Я сфотографировалась и выглядела на этом фото как древняя старуха. Юна советует опробовать в кабинке-автомате, но это ещё хуже. Поеду со старым паспортом, вот и всё. Ладно, а как Марк?

– Отлично. – Еле удержалась, чтобы не добавить: «Ему нравится спать с восточными мальчиками и возиться с кроликами, – правда, забавно?»

– Так! Мы с папой подумали, не приедете ли вы с Марком завтра к нам на ланч. Мы ещё не видели вас вместе. Приготовлю лазанью с бобами в духовке.

– Можно я тебе попозже перезвоню? Опаздываю... на йогу! – осенило меня.

От мамы удалось избавиться лишь после нетипично короткой пятнадцатиминутной бури, – по мере того как она разыгрывалась, становилось всё яснее, что мощь Британской паспортной службы не имеет никакого значения для мамы и её старого фото. Измотанная, растерянная, нащупала новую сигарету. Экономка?.. То есть я знаю, что у Марка есть экономка, но... И потом, вся эта история с Ребеккой. И голосует за тори. Может, поесть сыру? Га-а-а, телефон! Звонила Шеззер.

– О-ох, Ше-ез! – протянула я несчастным голосом и принялась выкладывать свою историю.

– А теперь помолчи! – перебила меня Шеззер ещё до того, как я добралась до восточного мальчика. – Помолчи! Повторять не буду и хочу, чтобы ты меня выслушала.

– Ладно, – покорилась я, подумав мельком, что если кто-то на всей земле и не способен ничего не повторять (кроме моей мамы), так это Шеззер.

– Кончай с этим.

– Но, Шез...

– Кончай с этим! Ты получила сигнал предупреждения: он голосует за тори. Теперь немедленно покончи с этим, пока тебя не засосало.

– Но подожди, это не...

– Ох, ради бога! – прорычала Шерон. – Он ведет себя точь-в-точь по схеме, ведь правда? Остается у тебя, всё делается для него. Ты приезжаешь разодетая в пух и прах для его кошмарных дружков тори, и что делает он? Флиртует с Ребеккой. Помыкает тобой. И голосует за тори. Всё это – паразитическое использование, помыкание...

Нервно взглядываю на часы.

– Э-э-э, Шез, можно я тебе перезвоню с мобильного?

– Что?! На случай если он тебе позвонит? Не-ет! – взревела Шеззер.

В этот момент мобильный и в самом деле зазвонил.

– Шез, мне сейчас надо идти. Перезвоню тебе попозже. – И в нетерпении нажала кнопку «ОК» – Джуд.

– Ох, ох, у меня такое похмелье! Кажется, меня сейчас вырвет.

И пустилась рассказывать длинную историю про вечеринку в «Мет-баре»; остановила её, поскольку считала, что проблема восточного мальчика поважнее и вовсе это не эгоистично с моей стороны.

– О боже, Бридж! – выдохнула Джуд, когда я замолчала. – Бедняжка... По-моему, ты повела себя просто здорово. Я правда так думаю. Ты молодчина!

Меня охватило чувство огромной гордости, затем я впала в замешательство.

– А что я такого сделала? – И осмотрелась кругом с удовлетворённой улыбкой, тут же сменившейся растерянным морганием.

– Ты сделала всё точно как советуют в книге «Женщины, которые слишком сильно любили». Ты не сделала ничего – просто самоустранилась. Мы не решаем за них их проблемы, – мы просто самоустраняемся.

– Верно, верно! – энергично закивала я.

– Мы не желаем им плохого. Мы не желаем им хорошего. Мы им не звоним. Мы с ними не встречаемся. Мы просто самоустраняемся. Сын экономки, чтоб его! Если у него экономка, почему тогда он вечно приезжает к тебе и заставляет тебя мыть посуду?

– А если это действительно сын экономки?

– Вот, Бриджит! – сурово установила Джуд. – Это и называется Отрицание Очевидного.

11:15. Договорились встретиться с Джуд и Шеззер за ланчем в «192». Не собираюсь впадать в Отрицание Очевидного.

11:16. Да, я абсолютно отстранилась, вот видите!

11:18. Не могу поверить, что он, чёрт его возьми, до сих пор не позвонил! Ненавижу пассивно-агрессивное поведение телефона в современном мире отношений между мужчинами и женщинами – он использует отсутствие коммуникации как средство коммуникации. Это ужасно, ужасно: звонок или отсутствие звонка означает разницу между любовью и просто дружбой, между счастьем и очередным попаданием в окопы безжалостной войны, причём чувство, которое при этом возникает, с каждым разом становится всё тяжелее.

Полдень. Не могу поверить: телефон и впрямь зазвонил, как раз когда я его гипнотизировала, как будто заставила энергией мысли, – Марк!

– Как ты? – устало осведомился он.

– Прекрасно! – заверила я его, стараясь держаться «устранённо».

– Давай я заеду за тобой, мы где-нибудь пообедаем и поговорим.

– Эмм, я обедаю с подругами, – заявила я в самом деле очень «устранённо».

– О боже...

– Что?

– Бриджит, ты хотя бы можешь себе представить, какую ночку я провёл? У меня там этот парень пытался задушить свою мать на кухне, кругом полиция и «скорая», уколы транквилизаторами, поездки в больницу, по всему дому филиппинцы в истерике... Мне поистине очень жаль, что тебе пришлось через всё это пройти, но через то же самое прошёл и я, и вряд ли это моя вина.

– Почему ты раньше не позвонил?

– Потому что каждый раз, когда у меня выдавалась секунда, чтобы позвонить тебе по телефону или по мобильному, всё время было, чёрт возьми, занято!

Хмм... «Устранение» прошло не слишком гладко. Он и впрямь пережил ужасную ночь. Договорились встретиться и поужинать вместе – Марк говорит, что будет спать весь день. Один, как я глубоко и искренне надеюсь.

2 февраля, воскресенье

128 фунтов (отлично: превращаюсь в восточного мальчика); сигарет – 3 (оч. хор.); калорий – 2100 (оч. скромно); бойфрендов – опять 1 (ура!); психологических книг, подсчитанных громко, вслух, в скептическом тоне новообретённым бойфрендом, – 37 (вполне разумно для современного века).

22:00. Моя квартира. Снова хорошо. За ужином поначалу нам было слегка неловко, но затем всё наладилось: решила, что верю в рассказанное Марком, особенно когда он добавил, что я сегодня же могу поехать и поговорить с экономкой.

Но вот мы дошли до шоколадного мусса.

– Бридж, вчера вечером, ещё до того, как всё это произошло, мне показалось, будто что-то не так, – заявил Марк.

Я похолодела. Что в самом деле забавно, мне ведь тоже показалось, будто что-то не так. Но если сама думаешь, будто что-то не так в отношениях, это ничего, а вот если другой – это вроде как кто-то чужой критикует твою маму. И ещё в такой ситуации невольно приходит на ум, что тебя собираются бросить, а это, не считая боли, потери, разбитого сердца и т. д., к тому же очень оскорбительно.

– Бридж, ты что, в гипнозе?

– Нет. Почему ты подумал, будто что-то не так? – прошептала я.