Olga Koreneva - В барханах песочных часов. Экстремальный роман Страница 12

Пит вдруг задал Янке вопрос, который несколько смутил переводчицу. Он спросил, как она относится к групповому сексу.

Леночка улыбнулась и перевела: «Пит, у тебя спрашивает, любишь ли ты шумные компании с вином и танцами?»

- О, ес! ес! Пит, - радостно возопила Янка. - Скажи ему, что особенно я люблю компании состоятельных мужчин, чтобы не приходилось считать копейки на покупку лишней бутылки вина.

Леночка, кивнув, перевела на английский: «Она любит этим заниматься только с богатыми мужчинами».

- О’кей! - улыбнулся Пит, довольный ответом.

Испанец попросил Леночку перевести Ларисе, что природа щедро наградила ее не только художническими талантами, но и пышными телесами, особенно ниже пояса, и поэтому он был бы счастлив совершить с ней анальный половой акт, сколько бы это ему не стоило.

Леночка, насилу сдерживаясь, чтобы не покатиться со смеху, перевела эту тираду Мигеля следующим образом: «Пончик, я тебя поздравляю, Мигель очень заинтересовался твоим творчеством. Он даже сказал, что у него в Испании есть друзья-художники, и что, если ты не против, то он познакомит их с твоими произведениями».

Пончик умиленно взглянула на Мигеля, закивала головой в знак согласия и признательности, потом одну руку приставила к огромной груди, имея ввиду сердце, и после, сложив свои ладони в замок, потрясла ими перед носом Испанца.

- Ес, гуд, Но пасаран! - воскликнула растроганная толстушка.

Боевой клич антифашистов времен второй мировой войны обескуражил Мигеля, и он вопросительно посмотрел на Леночку. Ей пришлось успокоить парня, сказав, что у Пончика дедушка воевал в Испании против гитлеровцев, и при встрече с испанцами она всегда произносит эту фразу в знак уважения и причастности к великой борьбе испанского народа с фашизмом.

Мигель успокоился, но все равно как-то странно стал поглядывать на Пончика.

Сидевший до этого молча Джон сказал Леночке, что он, как вышло само собой, считает ее сегодня своей дамой, и что он даже рад такому раскладу, потому что она ему очень понравилась. Он надеется, что и в постели она его не разочарует. Леночка поперхнулась вином, хмыкнула и поспешно пояснила, что выполняет лишь роль переводчика и вскоре покинет их милую компанию.

Джон сделал вид, что немного расстроился, но тут же утешился, взглянув на Янку, изображающую из себя звезду экрана и совершенно не догадывающуюся, что ее принимают за обычную платную проститутку.

Пит спросил, какая с них причитается плата за будущее удовольствие. И что пора заняться любовью, а то праздные разговоры понижают его потенцию.

Леночка перевела так: «Они спрашивают, сколько ты зарабатываешь в месяц денег».

Янка понимающе кивнула и, подойдя к журнальному столику, небрежно подцепила стопку десятитысячных купюр.

- Мани-мани-мани, - пропела она и, положив деньги на край столика, вернулась на свое место.

Пит встал из-за стола, подошел к деньгам и просмотрел купюры. Потом он достал микрокалькулятор, что-то на нем посчитал, извлек из кармана джинсовки две стодолларовые бумажки и положил их рядом с Янкиными рублями.

- О’кей? - обратился он к Янке.

- Нормально, - улыбнулась она и, обращаясь к Леночке, добавила: - Сечешь, Саламандра, это не то что жмоты московские! Боже храни Америку! Я чувствую, что этого нам не хватит сегодня, - щелкнула ногтем по пустой бутылке шампанского. - Пончик, смотай в «комок», возьми еще парочку, мальчики раскошелились, гульнем на халяву! Сбегай, Пончик, а то ребята дорогу не найдут.

Леночка обрадовалась поводу исчезнуть и вызвалась сама сходить за вином. В прихожей Янка сунула ей в карман ключи от квартиры.

- Чтобы из-за стола не бегать, - пояснила.

«Ладно, завтра занесу» - подумала Леночка, захлопывая дверь.

Она пересекла родной двор и вдруг с нежной тоской и затаенной болью подумала о родителях, о том, как они обрадуются ее визиту, как они потащут ее за стол на кухню с любимыми старенькими шторами в крупный цветочек над чистыми окнами и подоконниками, тесно заставленными цветочными горшками... Она повернула к своему подъезду, нащупывая на связке ключи от родной квартиры. Вошла в прихожую, но навстречу никто не вышел. В комнате громко говорил телевизор. Леночка скинула куртку и прошла в комнату. Мама смотрела передачу, полностью погрузившись в происходящее на экране и ничего не замечала вокруг. Леночка молча опустилась на ковер возле маминого кресла, поджала крестиком ноги и начала насвистывать.

Ирина Николаевна вздрогнула и оглянулась.

- Доча, ты? Пришла? - как-то отрешенно спросила она, и у Леночки больно сжалось сердце от этой маминой внутренней усталости и от чувства собственной вины за это ее состояние.

- Как видишь, мамулька. Ты совсем глухая стала. Не слышишь, кто в дом входит.

На телеэкране замелькали широкие листья субтропических растений. Ирина Николаевна, вдруг вспомнив что-то, сказала:

- Да, знаешь, у Боба в Африке дед обнаружился. Покойный. Наследство оставил, несколько тысяч долларов. А ему ведь эти доллары не нужны, и он позвонил из Парижа, чтобы деньги перевели в фонд мира.

- Он прав, конечно, - отозвалась Леночка. - А у него что, дед негритос? - удивилась она.

- Да нет, он там на какой-то государственной службе от России находился. Не приведи Господь этих негритосов, страсть какая, - вздохнула Ирина Николаевна, - лучше б их к нам не пускали, такие жуткие истории про них рассказывают...

Слова матери не на шутку встревожили Леночку. Она забеспокоилась за подруг. Воображение стало рисовать ей картины самые невероятные.

- Ма, у меня голова разболелась, пойду прогуляюсь перед сном, а ночевать к вам приду. Где па?

- Он на заседании Верховного Совета, интервьюирует какого-то деятеля. Вечером явится. Он по тебе тоже соскучился.

Леночка вышла на улицу и чуть не бегом пустилась к Янкиному подъезду, сжимая в руках свою «малютку» и мысленно уже вызывая милицию.

На лестничной площадке ее боевой дух несколько угас.

«А вдруг у них там все о’кей, а я нарисуюсь без шампанского?» - подумала она, но все ж решила заглянуть. Она и не подумала сначала, что может произойти какая- нибудь неприятность. Просто ей давно хотелось отплатить Янке и Пончику за ту противную историю с ее нижним бельем в новогоднюю ночь, и за все, что она тогда перечувствовала, и за Влада, ведь с тех пор ее преследовала мысль, что у него с Янкой что-то было. Ей хотелось подстроить подобную шутку, маленький смешной прикол. Она открыла дверь подругиными ключами и вошла. Не раздеваясь, она направилась к открытым дверям комнаты, где был накрыт стол. То, что она увидела в следующий миг, привело ее в шок. Спиной к ней стоял один из черных парней. Он был совершенно голый. Его лоснящийся от пота торс судорожно обвивали Янкины руки, ее светлые длинные волосы резко вздрагивали, обволакивая черные потные бедра мужчины. Чуть далее стоял другой афроамериканец и держал Янку за талию на весу… Ее ноги, согнутые в коленях, дрыгались за его спиной. Она глухо постанывала… Мужчины сопели как два жеребца… Увидев Леночку, тот парень, что был лицом к ней, от неожиданности и возбуждения выпучил глаза и издал дикий сладострастный вопль. Его друг принялся рычать, оседая на пол.

Леночку охватил такой ужас, что она не могла сдвинуться с места. Стояла, как парализованная, ничего не соображая. Из ступора ее вывели вскрики Ларисы в смежной комнате. Оттуда доносились тупые звуки, словно что-то громоздкое передвигали по полу с места на место.

Не помня себя от страха, Леночка проскочила на кухню, в панике нажала клавишу магнитофона – (подруга часто хвасталась этой «экстремальной кассетой» для непредвиденных ситуаций). Резкий вой милицейской сирены затопил квартиру… Суровый бас четко выговаривал, пробиваясь сквозь этот шум: «Подъезд номер три, квартира семнадцать... блокировать район... Пострадавшие, держитесь, через три минуты будем у вас...», и вновь приглушенная было голосом милиции сирена взвыла с яростной силой...

Дальнейшие события проходили перед глазами Леночки, как замедленные кинокадры: в проеме кухонной двери вдруг возникла полуобнаженная черная фигура, пытающаяся ногой попасть в штанину. Не снятый впопыхах презерватив болтался и раскачивался во все стороны. Потом возня в прихожей, звон разбитого стекла и мощный удар захлопнувшейся двери.

Магнитофонная пленка давно кончилась, в квартире воцарилась гробовая тишина. Леночка боялась выходить из кухни. Сидела и ждала чего-то.

Вскоре в гостиной послышалось движение.

- Эй, милиция, проходи в комнату, что ты там сидишь? - раздался Янкин голос.

Леночка встала и быстро прошла в комнату. Подруга уже одетая сидела за столом и курила, бессмысленно глядя на пустую бутылку из-под шампанского и стряхивая в ее горлышко пепел.

- Ты что, товарищ милиционер, у нас клиентов отшибаешь, - кисло сострила она. - Я только вошла в образ… А где вино? Ты же за вином ходила, Саламандра?!