Антон Казун - Поколение iP Страница 12

Недостаток сна пьянит – я не раз ощущал это на себе, когда не спал вторые-третьи сутки. Если вокруг тебя таких людей несколько, то в определенный момент со стороны их бывает не отличить от изрядно выпившей компании.

Зачастую, именно ночью мы отваживаемся написать понравившейся девушке/парню или нахамить преподавателю/начальнику. Если бы социальные сети подвели анонимную статистику по использованию мата или признаний в любви, то мы, безусловно, увидели бы, что значительная их часть приходится на ночное время, даже если нормализовать этот показатель по количеству посетителей. А что удивляться? Ночь – наше время суток. Виртуальное пространство – наша среда обитания. 2:0 в нашу пользу. Утром в реальной жизни мы превращаемся в жалких и зависимых созданий, вынужденных подчиняться всем и каждому. Только ночь дает нам почувствовать себя свободными.

Линия жизни нашего поколения похожа на азбуку Морзе, передающую сигнал SOS – она постоянно прерывается дедлайнами. Школьникам, студентам, молодым профессионалам необходимо 48 часов в сутки, чтобы справится с нагрузкой, заботливо возложенной на нас сверху. Недостаток часов нам приходится красть у Морфея, а лишние часы сна у скамейки в электричке.

Есть и обратная сторона ночной жизни – ночью мы совершаем глупости, расстаемся с телефонами, теряем жизни. Это неизбежное последствие нашей ночной власти, ведь мы сильно рискуем. Вы помните, когда в последний раз гуляли ночью по опасному району – особенно, будучи трезвым, поскольку алкоголь притупляет чувство опасности? А некоторые люди, в том числе и я когда-то, совершают такие прогулки специально. Чтобы стать свободным, нужно пережить этот страх.

– Если бы я был маньяком, то неплохо бы тут зарабатывал, – сказал мой спутник во время одной такой прогулки, – Ты прячешься за кустом, бьешь сзади. Тело оттаскиваешь на пути, и поезд скроет за тебя все у лики.

– Какой ужас, – возмущаются девушки, которые зачем-то идут с нами.

Я вздрагиваю от мысли о возможной опасности и почему-то одновременно радуюсь этой мысли. Мы все радуемся… до той поры, пока опасность не становится реальной.

Ночью с нами происходят трансформации. Мы совершаем детские поступки для того, чтобы повзрослеть. Я уже не соглашусь на опасную ночную прогулку, хотя отказываться от своей ночной жизни не собираюсь. Для меня ночь стала самым эффективным временем суток, сон – это лишь дешевая альтернатива.

Если бы у меня не было дополнительных трех-четырех часов, отнятых у ночи, то я едва ли получил бы красный диплом. Допускаю, что получить диплом в принципе было бы тоже непросто. Если вычеркнуть из последних четырех лет моей жизни воспоминания о ночных часах, то я недосчитался бы значительной части своего «Я». Со многими людьми я бы не познакомился, многих я знал бы значительно хуже, чем сейчас. Не было бы многих интересных мыслей, некоторых проектов… Для сравнения вырежем из моей жизни воспоминания о первых четырех утренних часах. Что я пропускаю? Толкотню в транспорте и полусонные утренние лекции. Конечно, в эти часы тоже происходило что-то интересное, но значимость этих событий гораздо ниже, чем то, что случалось ночью.

Утро – это, безусловно, обратная сторона ночной жизни. Культ кофе – одно из последствий нашей бессонницы. Поколение iP по утрам представляет очень жалкое зрелище. Сонные, не накрашенные, опаздывающие, выключающие будильник снова и снова, чтобы продлить свой короткий сон. Если вы хотите поразить ахиллесову пяту поколения iP, то поставьте экзамен или важное совещание на утро понедельника. Поколение, которое придет нам на смену, получит хорошие шансы на победу, если научится сохранять сбалансированный режим дня.

Поколение iP – это дети. Нас научили чистить зубы и завязывать шнурки, даже рассказали, что вредно есть много сладкого, но некому было показать, как правильно обращаться с интернетом так, чтобы не уничтожить свой режим дня. Получив свободу мы утратили самодисциплину – от того мы всегда мечемся между праздным образом жизни и напряженной работой непосредственно перед дедлайном. Опыт по самодисциплине мы должны создать сами, но это получается у нас с очень переменным успехом.

Вечеринки – это, пожалуй, наиболее легитимное оправдание для отсутствия сна. Рефераты можно писать днем, а переписываться с друзьями вечером. Ночь – это время для открытий. Любопытство – это то качество, которое должно подтолкнуть нас к вышеназванным опасностям.

Кира предложила мне присесть, а сама ушла ставить чайник. Усевшись на указанное место на диване, я почувствовал под собой что-то твердое. Под подушкой лежал дневник – аккуратненькая серая книжка, перетянутая розовой лентой. По всему было видно, что дневник исправно велся на протяжении долгих месяцев.

Но что с ним делать? Положить обратно под подушку и сделать вид, что не заметил его? Но как я мог не заметить дневник, когда я буквально сел на него? Кира потом найдет его и поймет, что я его нашел, но не подал виду. А раз не подал виду, значит, открывал и читал. Тогда следует положить его на столик перед собой. Впрочем, этот ход тоже наверняка вызовет мысль о том, что я его читал.

В любом случае Кира будет думать, что я его читал, а раз так, то быть может правда дать волю своему любопытству? Впрочем, она скоро вернется. Читать чужие дневники неправильно – там можно найти что-нибудь лишнее, тем более, если его писала такая девушка как Кира.

Стоп, – говорю я себе, – в этом доме ничего не бывает просто так. Кира не оставила бы дневник на видном месте, не посадила бы меня на него и не оставила бы с ним наедине. Ее нет уже 10 минут и дело уже точно не в чайнике. Она хочет, чтобы я его прочитал.

Я помню, чем закончилась история про Синюю Бороду. Если Кира меня провоцирует, то я не буду его читать. В дневнике, кстати, лежит закладка, что лишний раз подтверждает мои опасения – Кира хочет, чтобы я что-то увидел. Я уже платил за свое любопытство. Некоторые книги нельзя читать.

Но почему? Что в этом дневнике может быть такого? Разве что… я вспоминаю историю про заботливо оставленные открытые станицы в социальных сетях. Дневник – подделка?

Если Кира умная девушка, то она не будет делиться своими мыслями с тетрадкой. А Кира слишком умна, чтобы допустить даже гипотетическую возможность кражи своих мыслей. Если бы она вела дневник, то, как минимум, прятала бы его лучше.

Как можно понять, что дневник фальшивка, не заглядывая в него? Тем более, книжка выглядит потрепанной, а страницы пожелтели на 2/3.

Открываю и листаю, не вчитываясь в текст. На последнем листе вижу: «Пригласила сегодня к себе А. Хочу показать ему свою коллекцию и поведать свой небольшой секрет». Над записью стоит вчерашняя дата. Если бы дневник был поддельным, то его трудно было бы вести каждый день. Возможно, поддельной является лишь страница с закладкой.

Открываю страницу, которую Кира хотела мне показать. Что-то в ней должно быть не так. Кстати, почерк очень разборчивый, более разборчивый, чем в других местах, как будто все специально подготовлено для непрошеного читателя.

Неожиданно я улыбаюсь, находя «зацепку» – дата. Явно подправлен год и месяц. Листаю дневник дальше и убеждаюсь в своей догадке – даты проставлены не везде. Сначала аккуратно датируется неделя, потом много записей без дат, снова неделя с датами, снова без дат. Наконец, проставлены даты для текущей недели. С чего бы вести такой избирательный учет времени? Объяснение найти просто, если дневник фальшивый. Подбрасывая его человеку, нужно создать видимость того, что он ведется здесь и сейчас, потому проставляются даты для последних событий.

Чтобы окончательно себя убедить, убираю закладку. Раскрываю дневник одним движением руки. Я попал в точку. Читателю снова предлагается ознакомиться со страницей с исправленной датой. Сомнений больше не остается – Кира хотела, чтобы я увидел эту страницу.

Читаю. Речь идет о человеке, к которому Кира испытывает влечение. Она хочет… Откуда?.. Такого не ожидаешь увидеть, даже если читаешь поддельный дневник.

Человек, к которому она испытывает влечение – женщина, и тут вопросов у меня не возникает. Девушке нравится девушка – ничего пугающего современного мужчину в этом нет. Однако, исходя из содержания текста, Кира не просто девушка – у нее есть нечто, что роднит ее с мужчиной, и это нечто она хочет поместить в объект своего обожания.