Наталья Солей - Рублевский Казанова, или Кастинг для наследниц Страница 12

Тремя курсами старше на журфаке учился внук главы тогдашнего правительства страны, второго человека в государстве, чьи портреты наравне с образом партийного лидера носили участники демонстраций, проходившие по Красной площади весной и осенью.

Внук был парнем симпатичным и неглупым, о его происхождении знали многие, но своим поведением он никогда не подчеркивал высокого статуса, полученного им при рождении, напротив, всячески его скрывал. Впрочем, так было принято во многих высокопоставленных семьях, старавшихся подчеркнуть свою близость к народу. Внук, видимо, воспринял это негласное правило очень искренне. Короче, он влюбился в однокурсницу, девушку из какого-то дальнего сибирского городка, из очень простой и, кажется, даже не очень благополучной семьи. Влюбился не на шутку. С первого взгляда. Но сразу не решился ей открыться. Два года они просто дружили, а потом все же выяснилось, что это любовь. Он с нее не сводил глаз, везде вместе – на лекциях, в библиотеке, у нее в общежитии к сессии готовились…

Так продолжалось довольно долго, на протяжении всего третьего курса, а потом наступили каникулы, которые они хотели провести вместе. Сразу после прохождения практики парень должен был поехать к ней на родину знакомиться с родителями. Девушка поехала в какую-то областную газету, а он остался в Москве стажироваться в «Известиях».

Как события проистекали дальше, никто не знает. Только, когда первого сентября все пришли на факультет, оказалось, что принц перевелся в МГИМО на международную журналистику, а Золушка пропала. Девочки из общежития, с которыми она дружила, писали ей домой, но оттуда не последовало никакого ответа. Документов ее в университете уже не было. Какова ее судьба, так никто и не узнал, явно она сложилась не так, как мечталось юной сибирячке, решившей, что своим трудом она завоюет место под солнцем. Слишком близко она к нему подлетела на крыльях любви, спалили яркие лучи эти нежные крылышки, а девочка упала туда, откуда взлетала. Выжила ли? Кто знает.

На следующий день после знаменательного дня рождения Вольнов стал допытывать Жорку, кто да кто эта загадочная Лена. Тот долго темнил, а потом тихим голосом посоветовал приобрести машинку для закатывания губ. Девушка, конечно, очень и очень, родители у нее долгое время работали за границей, недавно вернулись, но родители – это не самое главное. У нее еще дедушка есть, и не один. И оба члены Политбюро. Жора тут же припомнил ту самую безрадостную факультетскую легенду о принце и Золушке и завершил свой спич философским изречением, что «чем ближе к вышке, тем виднее задница мартышки». На его взгляд, эта народная мудрость должна была окончательно отвратить амбициозного сокурсника от притязаний на загадочную Елену.

Не тут-то было. Легенды легендами, а Вольнов решил руководствоваться другим, не менее мудрым изречением: «Кто не рискует, тот не пьет шампанского». Мысль не новая, но если повезет, то буду в нем купаться вместе с Ленкой. «А мне повезет. Я счастливчик», – принял безоговорочное решение Андрей. И ему повезло.

Препятствий их любви никто не чинил. Леночку в семье обожали и беспокоились только о ее счастье, а если девочка будет счастлива именно с этим парнем, значит, пусть женятся, как только ей исполнится восемнадцать. При возможностях и желании принца можно сделать из любого. Это легче, чем найти настоящую любовь, мудро рассудил один из членов Политбюро, в чем его поддержал и другой. А если деды сказали свое веское «да», то им никто и помыслить не мог перечить.

Принца из Вольнова сделали довольно быстро. Надо сказать, при его амбициях особых усилий и не надо было прилагать. От службы в армии освободили, и Андрей получил распределение на телевидение, где ему была открыта широкая дорога. Он стал усиленно совершенствовать свой не очень свободный английский. С помощью любящей Елены это удалось сделать в кратчайшие сроки и позволило занять место собственного корреспондента программы «Время» в Лондоне.

Именно в этом статусе он и стал супругом единственной продолжательницы рода двух членов Политбюро. Они прожили вместе двадцать вполне счастливых лет. Именно в ту пору, когда слово Политбюро обладало мощной магической силой. Когда же эта магия пропала, в жизни Андрея появилась Алла Миркина.

Нельзя сказать, что Вольнов относился к категории людей, способных испытывать чувство благодарности. Напротив, невозможность декларировать, что всего, чего достиг в жизни, он добился своим умом, своим талантом, его не то чтобы удручала, но со временем даже стала раздражать. Как бы то ни было, но он всегда чувствовал себя – как это встарь называлось на Руси – примаком, зятем, принятым тестем в дом. Когда-то такое явление встречалось редко, но слово для него было. Неприятное слово, напоминающее о том, что он как бы примазался.

Что бы Вольнов ни сделал, чего бы ни добился, главным достижением в жизни всегда только и оставалась его удачная женитьба на внучке сразу двух членов Политбюро. Это затмевало все последующие заслуги.

Алла, женщина умная, сразу поняла, на какую педаль надо давить. В середине восьмидесятых Вольнов перешел из международного отдела в редакцию новостей, где стал вести новую очень популярную программу в духе времени, которую смотрела вся страна. Он сделался чуть ли не национальным героем. Алла работала на той же программе редактором.

При всяком удобном случае она восхищалась Вольновым, говорила о его огромном потенциале, что это только начало, что его время придет и он еще заявит о себе в полный голос. Вряд ли она обладала даром предвидения и знала, что жизнь поменяется на 180 градусов, откроются новые, просто неимоверные возможности для самореализации. Она этого и предположить не могла, но женская интуиция подсказывала ей нужные слова, и они развернули Вольнова к ней лицом.

У него была безупречная репутация великолепного семьянина, преданного и любящего жену и души не чаявшего в сыне Борисе. Елена долго не могла родить. Андрей не очень расстраивался по этому поводу, представлялась возможность пожить для себя. Елена же переживала безумно, лечилась, они ездили на специальные курорты, но все тщетно. Когда же окончательно пришла к выводу, что детей у них не будет, перестала ждать и надеяться, выяснилось, что она беременна. Вольнов к тому времени уже достаточно созрел для отцовства и к долгожданному сыну отнесся с обожанием. Жене не изменял и старался быть святее папы римского. Еще бы, любая его шалость, будь таковая замечена, а замечена она была бы непременно, повлекла бы за собой необратимые последствия. Семейная честь должна была быть сохранна, как партбилет.

Но в стране повеял ветерок перемен. Почему-то так повелось, что он врывается в мир через семейный очаг, трещина между эпохами нередко проходит через семью. Социальные потрясения всегда ведут к историческому разрыву со всем, что было прежде. Люди отказываются от старых устоев, привычек, ритма жизни, работы.

Из новой жизни пропала былая система контроля и слежения, как сама сила членов Политбюро. Вольнов не собирался в рифму со сменой общественных формаций менять и свою семейную жизнь. Но он, несмотря на свой цинизм и прагматизм, обладал натурой поэтической. Сочетал в себе несочетаемое, наверное, это всегда и выносило его на поверхность. Во всяком случае, поэтическое начало одарило его редкой интуицией. Он был как птица, которая срывается с насиженного гнезда, почувствовав раньше других толчки далекого землетрясения. Вот так интуитивно он сначала впервые изменил своей любящей Леночке, а потом и вовсе поменял ее на очень активную Аллочку, больше соответствующую новому времени.

С Аллой Вольнов начал новую жизнь и новую самостоятельную карьеру. Они первые создали свою собственную телевизионную компанию, а потом Андрей Константинович стал генеральным продюсером целого канала, в чем немалая заслуга принадлежала, по глубокому убеждению Миркиной, именно ей. Правда, Вольнов, кажется, этого мнения не разделял. Он давно привык к тому, что все делает и решает сам, а остальные ему только помогают. При этом он без помощников не пропадет, на их место придут другие, а вот без него все дело встанет.

Изменив однажды и даже получив с этого отличные, на его взгляд, дивиденды, Вольнов почувствовал вкус к смене партнерш. Алла старалась не замечать измен. Она прекрасно знала правило: если мужчина ушел от одной жены, то спокойно может повторить свой подвиг. И не раз. Чтобы не оказаться в положении брошенной жены, она благоразумно молчала. И чем спокойнее она выглядела, тем яростнее бушевали бури в ее душе, но до поры до времени она решила принять выжидательную позицию. Слишком многое стояло на кону, в большой игре нельзя поддаваться эмоциям.

Американская дочь

Звонок Люси Магвайер застал Алису Лисовскую дома.