Эдмундо Пас Сольдан - Бред Тьюринга Страница 12

Звонит твой "Эриксон". Он звонит и звонит. Карла продолжает ласкать твой член, и ее лицо выражает обеспокоенность, когда ты вдруг прерываешь ее. Звонят из дома, ты видишь номер, который высветился на экране. Чуть позже, когда ты уже готов и кончаешь, ты вспоминаешь свою дочь, свою обожаемую Флавию, и наконец понимаешь, кому ты действительно неверен.

Глава 8

Флавия с матерью ужинают при слабом свете свечей, лица их озабочены. Отец снова задерживается, говорит, что у него много работы; видимо, он решил, что семейные традиции можно нарушать по собственному усмотрению. Иногда ей хотелось взять ужин к себе наверх, но он неизменно запрещал это делать: единственное правило, которое всегда соблюдалось в их доме, – это совместный ужин, когда вся семья собирается вместе, соединенная незримыми узами.

Рут роняет бокал с красным вином на белую скатерть. Безучастно смотрит на расползающееся темное пятно. Кланси, лежа на ковре у ног Флавии, встревоженно поднимает голову и засыпает снова.

– Ты в порядке? – спрашивает Флавия, отпивая глоток лимонада из гуараны и без аппетита ковыряя вилкой в тарелке с макаронами.

– У меня был не слишком хороший день. Ты совсем не занимаешься. Учи хотя бы то, что тебе дается. Но ты же не делаешь ничего. Оценки плохие и с каждым разом все хуже. Не учеба, а пустая трата времени.

– Это точно. Не знаю, как нас еще терпят преподы.

У Рут уже появились седые волосы. Флавия знает, что ее проблемы не ограничиваются сегодняшним днем. Мать уже давно тянет весь груз внутренних конфликтов и противоречий. У нее появился кашель, от которого стекла в доме дрожат (Флавия вспоминает сцену в одном из своих любимых фильмов: "Беги, Лола, беги"). Втайне от всех мать выпивает все чаще и чаще. Их служанка Роза обнаружила в гараже целую батарею пустых бутылок из-под водки (отца она убеждала, что пьет воду). Как объяснить маме, что она может довериться ей, что она постарается понять ее? Барьеры сломать невозможно. То же самое – с отцом. Взрослые живут в мире, где все – по-другому. Неужели в один прекрасный день и она перешагнет эту невидимую границу и превратится в еще одного человека, неспособного понять молодых?

– Несколько дней назад у меня начала идти кровь из носа. Сначала это меня не беспокоило. Но это повторилось несколько раз. Сегодня я ходила к врачу, и мне сделали полное обследование, эндоскопию. Думают, что это из-за вены у меня в носу. Что-то с ней не так. Скоро врачи сообщат окончательный результат.

– Папа знает? – Тон слишком беззаботный. Надо было проявить больше заинтересованности, ведь она знает, как мнительна ее мать.

– Он не знает ничего, что происходит в этом доме. Не думаю, что ему это интересно.

– Это неправда.

– Конечно, ты же его любимица. Кровь у меня пошла после инцидента на занятиях. У меня бывают такие стрессы. Расстройство.

– Ты расстроена?

– Ты совсем не учишься.

Рут прикуривает сигарету, давая ей возможность ретироваться. Флавия встает из-за стола. Мама курит слишком много, около пачки в день; но если сказать ей, мы поругаемся. Черный табак с очень сильным запахом, который пропитал занавески, мебель, одежду, навсегда поселился в их доме. Им пахнут картины на стенах, фотографии в рамках; даже лампы, которые вот уже несколько месяцев горят вполнакала. Нужно экономить, ведь неизвестно, сколько придется платить за электричество; заморозят ли тарифы, или они будут продолжать так же стремительно расти?

Кланси просыпается и идет за ней в комнату, громко стуча когтями по паркету; надо бы их подстричь. Не зажигая свет, Флавия направляется прямо к письменному столу, где тихонько мурлычут два компьютера; стены ее комнаты увешаны плакатами из японских мультиков, на кровати – розовые простыни, на полках – так любимые ею раньше настольные игры ("Игра жизни", "Риск", "Монополия"). Любой хакер посмеялся бы над чрезмерной опрятностью ее девичьей комнаты, над всеми этими полудетскими-полуженскими штучками. Но она не хакер, хотя могла бы им стать; в четырнадцать лет, хорошо освоив информатику, она начала залезать в компьютеры тех немногих своих подружек, что их имели; было забавно, когда потом они жаловались на то, что их новомодная техника ведет себя странно: "мышки" начинали двигаться сами по себе, а экраны ни с того ни с сего то включались, то выключались – в общем, невинные вещи. Слушая жалобы подружек, Флавия посмеивалась над своей изобретательностью и предлагала им совершить ритуал черной магии, чтобы изгнать из компьютеров нечистую силу.

Она помогает Кланси залезть на кровать. Пока не видит мама – она была бы недовольна и говорила бы, что после собаки на покрывалах остается запах. В темном окне четко вырисовываются тревожные силуэты деревьев и соседних домов. Она сама словно тень и смотрит на другие тени. Она опять чувствует беспокойство, которое не покидает ее вот уже года два, с тех пор, как они переехали сюда. Все дома – совершенно одинаковые, симметрично расположенные друг против друга; стены выкрашены в один и тот же кремовый цвет, крыши – из красной черепицы. В каждом доме – балкон с металлической решеткой в готическом стиле и украшением в виде камина. Подрезанные газоны. Гвоздики и каучуковые деревья.

Она смотрит на светящиеся окна домов, эти порталы доступа в другие миры, такие похожие и в то же время такие разные. Кто-то смотрит футбольный матч, кто-то – "Водитель такси" на DVD; люди сидят в чатах, заходят в Плейграунд, делают порносайты, читают, лежа в кровати; мастурбируют в ванной, взламывают виртуальные казино, звонят по сотовому, пишут поэмы, слушают компакт-диски, с грустью смотрят на открытки с изображением Башен-Близнецов в Нью-Йорке; парочки спорят или занимаются любовью, девочки играют со своими кошками, младенцы спят, приоткрыв ротик… Кто-то готовит и слушает концерт "ролингов", какой-нибудь пироман планирует следующий взрыв… Кто-то, выключив в комнате свет, пытается забыть все, что его окружает, создать свое собственное безмолвное пространство и погрузиться в себя.

Зачем отделять себя от мира? Повсюду – такая красота, мы все – части одной бесконечности, нужно пытаться объять эту бесконечную цепь взаимосвязей.

Парень, с которым она познакомилась несколько дней назад, выходя из маршрутки. Рафаэль. Возможно… Она идет к своему столу, включает один из компьютеров. Проверяет электронную почту, читает последние новости к этому часу. Группа хакеров взломала системы безопасности нескольких правительственных и коммерческих организаций (среди них – "Глобалюкс") и запустила вирус в компьютеры важнейших государственных учреждений. Один из знакомых кракеров сообщает ей, что нападение произошло на два дня раньше намеченного срока. Премьер-министр объявил чрезвычайное положение в связи с этой "многоплановой атакой". Флавия читает дальше; несмотря на все усилия сохранять журналистскую объективность, она не может не признать, что "Сопротивление" – не просто местная организация хакеров, а нечто гораздо более серьезное. Вот уже четыре года она специализируется на информации о сообществе хакеров, большинство которых – из Латинской Америки. Ее компьютеры ищут и архивируют переписку хакеров в Интернет-салонах, в чатах, в Плейграунде. Это позволяет ей составлять обширные базы данных и размещать их на своем сайте. Возможно, средства массовой информации не слишком ей доверяют, но нет больших специалистов по данному вопросу, чем она.

Флавия просматривает свои архивы и готовит серию досье хакеров "Сопротивления". Эти досье умозрительны, ведь на самом деле она не знает, кто из них действительно является членом группы. Она даже не можете уверенностью утверждать, что хакеры, найденные мертвыми – Вивас и Падилья, – принадлежали к "Сопротивлению", ведь информация, которую ей предоставили, может быть неверной.

Ей хотелось бы достать фото Кандинского, чтобы поместить его в досье. С такой эксклюзивной информацией она в одночасье станет знаменитой. Никто не знает, кто он, никто не видел его лица. Однако если она и опубликует информацию такого рода, у нее могут возникнуть проблемы. Не была ли ее встреча с Рафаэлем предупреждением? Два года назад, когда она помогла сотрудникам Тайной палаты задержать двух хакеров, ее уже грозились убить. Тогда она пообещала себе быть более осторожной, нейтральной в суждениях и заниматься лишь простым информированием. Она по-прежнему питает к хакерам любовь, смешанную с ненавистью: говорят, что предпочитают секретность и анонимность, но в то же время любят, когда их действиями восхищаются. Пока они воспринимают ее как лицо незаинтересованное, она в безопасности. Очевидно, что люди из "Сопротивления" вовсе не хотят, чтобы информация о них широко распространялась.

У Флавии есть одна смелая догадка: Рафаэль – это Кандинский. В это трудно поверить, но почему нет? Под вымышленным именем ей нужно зайти в некоторые районы Плейграунда и узнать что-нибудь новенькое: хакеры любят оставаться в тени, но и они не могут все время молчать. Рано или поздно им хочется рассказать о своих "подвигах". Эти люди – те еще болтуны. И она заходит в Плейграунд. Меньше года назад три молодых человека, окончившие колледж Сан-Игнасио, заняли у своих богатых родителей деньги и выкупили право на распространение Плейграунда в Боливии. Созданный финской корпорацией Плейграунд – средство общения и компьютерная игра. Каждый, заплатив базовую сумму в 20 долларов (которая могла значительно возрасти в зависимости от времени, проведенного в программе), создавал своего персонажа ("аватар"[20]) или использовал предложенного Плейграундом и пытался "выжить" в полной опасности виртуальной реальности, созданной корпорацией. Действие игры происходит в 2019 году. Плейграунд имел успех во многих странах, и Боливия не стала исключением. Первыми ее пользователями были молодые люди среднего класса, жившие в крупных городах; потом это увлечение подхватили их родители, иногда даже дедушки с бабушками. Флавия проводила в сети массу времени; она уже истратила все свои сбережения и много задолжала отцу, вновь и вновь обещая ему сократить свои визиты в сеть. Она действительно пыталась это сделать, но не смогла. Недаром социологи уже заговорили об "эффекте Плейграунда" и о том, что молодежь тратит на него все свои деньги.